
Ростислав Ищенко
Обозреватель МИА "Россия сегодня"
cont.ws
Период от первого штурма Славянска, до первых минских соглашений, был не только самым тяжелым в судьбах ДНР и ЛНР, в этот же период оформились и концепции, которые мы определили, как концепции «милитаристов» и «миротворцев». Я не случайно закавычиваю оба термина. Поскольку оба определения достаточно условны. Если взять срез медиа-активности, то мы обнаружим, что подавляющее большинство политиков и экспертов, говоря о желательности мира, подчеркивает неизбежность решения украинского вопроса военным путем. То есть, в вопросе оценки ситуации расхождений нет.
В России отсутствуют серьезные политические силы (не считать же серьезной силой абсолютно маргинализированную либеральную оппозицию), которые призывали бы к миру любой ценой. Фактически спор между «миротворцами» и «милитаристами» заключается не в том надо ли воевать – глупо спорить о целесообразности войны, если она уже давно идет – а в том, как именно воевать. И надо ли было задействовать российскую армию на раннем этапе украинского кризиса, для свержения еще не оперившейся нацистской диктатуры.