20
ноября 2014
Победит ли мёртвое новую жизнь?
Новороссия в блокаде. Исчерпав за последние месяцы все возможности военного воздействия на Народные республики, киевская власть решила пойти на крайние меры. Если республики невозможно принудить к сдаче силой — эту обязанность надо возложить на холод и голод, с которыми неизбежно столкнётся Донбасс уже в ближайшее время.
Киев, разрушив инфраструктуру Донбасса в результате полугодовой гражданской войны, прерывает все и всяческие отношения с Донбассом.
Нет, если вы подумали, что Киев разрешил Донецку или Луганску самим собирать налоги — то здесь вы категорически ошибаетесь. Тут, в части возможности урвать лишнюю копейку в свой тощий бюджет, позиция Киева непреклонна: да будь вы хоть бы и трижды на территории "сепаратистов и ватников", но налоги будьте любезны оплатить нам. Сполна и авансом.
А вот с обязательствами, которые должны, по идее, из данных налогов закрываться, у Киева позиция совершенно иная: вы, негодяи и беспредельщики, что позволили себе уже дважды всенародно голосовать против нашей власти над вами, недостойны получать от нас даже пенсии. Не говоря уже о социальных пособиях и о зарплатах бюджетной сферы — например, зарплатах учителей или врачей, которые продолжают работать на территории ЛНР и ДНР.
Такая, выстраивающаяся шаг за шагом, позиция Киева касательно населения республик точь-в-точь повторяет "крымский сценарий", когда ещё до проведения референдума о самоопределении Крыма, который прошёл 16 марта, Киев произвёл "отключение" полуострова от единой системы украинских банковских платежей и перестал принимать почтовые отправления в Республику Крым.
Такая двойственная позиция Киева раз за разом ведёт его по пагубному пути потери территорий и людей. Напомню, что во времена независимой Чеченской республики, когда, казалось бы, всё и вся в Чечне было настроено против России — Россия не позволяла себе бросать пенсионеров Чечни без выплаты пенсий. Пусть даже и часть из этих пенсий неизбежно попадала в карманы настоящих чеченских, а не выдуманных Киевом донбасских террористов.
Другое дело — Киев. В тщетной попытке свести концы с концами и в надежде сэкономить что-нибудь на безмолвных пенсионерах Донбасса, Киев режет ситуацию "по-живому", добиваясь принудительного ухода Народных республик в автономное экономическое плавание.
В чём смысл такой, мягко говоря, самоубийственной политики Киева по отношению к своим гражданам — напомню, что с точки зрения Киева формально и Донбасс, и даже Крым числятся лишь "оккупированными территориями"?
И вот тут нам надо вспомнить чеканную фразу многих поколений украинских националистов, которую они не уставали повторять многим своим политическим оппонентам. Эта фраза известна уже настолько, что даже и приелась: "Чемодан — вокзал — Россия".
Почему же эта фраза столь органично воспринимается и многократно цитируется украинскими националистами, но при этом столь же дико звучит для уха любого русского по духу человека?
Пожалуй, разница в подходах и восприятии заключена в той исторической роли, которую добровольно взяла на себя Россия и в которой органическим образом на протяжении последних трёхсот лет участвовала Украина-Малороссия — и той искусственной, фальшивой ролью, которую прописали для украинского проекта его кукловоды на протяжении последней сотни лет.
Русский проект, проект, который воплощали последовательно в жизнь сначала Русь, потом Российская империя, потом СССР и который примеряет сегодня на себя современная Россия — это проект объединительный и интеграционный, проект, который соединяет в рамках единого, общего дома всю массу самых разных народов, населяющих просторы Евразии. Россия не стремится забрать у якутов их алмазы, а у татар — их нефть. Байкал не принадлежит лично бурятам, но и никто из русских не будет считать крупнейшее пресноводное озеро мира исключительно своим. Все народы России живут в этом общем доме, и отдельные крики "Хватит кормить Кавказ" столь же безумны, как крики "Хватит кормить Кузбасс". Потому что единая страна Россия старается быть единой не на экранах телевизоров, а на деле.
Другой подход, к сожалению, исповедует сегодня Украина. Он проявился ещё во время "Крымской весны" и прозвучал в обидной и едкой фразе "Россия украла у нас Крым". Крым в рамках такого подхода выглядел, как мешок сушёного инжира, который стоял у Украины где-то в пыльном чулане. А Россия — пришла и тайком украла эти вкусные плоды.
Вроде как и не было двадцатилетнего разграбления Крыма киевскими элитами, не было февральского путча, не было сожжённых автобусов с севастопольцами и крымчанами, которые возвращались из Киева домой, не было обещаний направить в Севастополь "поезда дружбы", которые должны были сделать Крым "либо украинским — либо безлюдным".
И вот на этом моменте мы снова видим, что в отличие от российского проекта "проект Украина" чётко пытается отделить население той или иной территории, входящей в Украину, от самой земли, на которой эти люди издавна существуют.
И крымчане, и жители Донбасса в случае "неправильного", с точки зрения украинского националиста поведения, подлежат насильственному отделению от родной для них земли и столь же насильственному перемещению куда-либо (обычно — в Россию) или же — столь же насильственному уничтожению.
Общее небо над головой, общие цели в жизни, общая история — всё приносится в угоду выхолощеному мифу об "исключительности" украинства и его сакральном значении для всех тех, кто по тем или иным обстоятельствам попал в орбиту или в границы сегодняшней Украины.
Ну а попытка кого-либо пересмотреть угодное украинствующим их "уютное сегодня" приводит к неизбежному отторжению таких "еретиков". Отторжения из лона практически религиозного восприятия Украины, как средоточия всего позитивного и правильного, конечно же, что характерно как раз для искажённого восприятия своей страны в среде самих украинских националистов.
При этом, если для русского человека критика России, критика, тем более президента или правительства — это обычная практика и даже святая обязанность, то показ каких-либо родимых пятен и недостатков Украины — это табу и прямой запрет.
И без разницы, если разговор шёл о пенсиях и об их оплате пенсионерам Донбасса — вам припомнят и голодомор, и раздел Черноморского флота, и "неправильную" цену на газ. И всё это будет именно то, что непосредственно влияет здесь и сейчас на невозможность и нежелание платить честно заработанное содержание тем, кто всю жизнь добывал уголь для всей Украины.
Из этого простого описания проблемы уже можно сделать простой вывод в отличиях русского и украинского проектов. Русский или российский сегодня проект — это проект построения общего дома для массы непохожих друг на друга людей. Людей разных национальностей, разной веры и даже разных взглядов на современное устройство этого возводимого всеми дома.
Проект Украина — иной. Его лекала, в отличие от России — это не живое знание, которое, раз за разом, проходит проверку самой жизнью, самим течением реки истории. Украина замерла в безвременьи, живя своим выдуманным прошлым и не обращая внимание на все те изменения, что происходят вокруг неё. У страны нет образа будущего, нет цели для существования в мире.
Украинствующие превратились, по факту, в религиозную секту, которые согласны объявлять отступниками и еретиками (в миру это "сепаратисты" и "террористы") всех, кто не готов их поддерживать постоянными камланиями нехитрых лозунгов и речёвок.
Да, может быть, Новороссия ещё не существует в полной мере. Но это — живой организм, в котором, шаг за шагом, вырастает семя большого русского проекта, проекта, который всегда примирял между собой народы и шагал всё дальше и дальше — к самому горизонту событий.
Новороссия ещё не существует, но она уже родилась. А Украина — уже не существует, и она уже умерла.
А мёртвое никогда не сможет победить живое. И блокада, неприятие и игнорирование новой жизни — это последний, отчаянный шанс мёртвого — в тщетной и обречённой на неудачу попытке задушить нарождающегося младенца.
P.S.
В последних записях, в которых я стараюсь честно и открыто выкладывать на стол все плюсы и минусы двух проектов, которые сейчас раздирают на части живое тело бывшей Украины — проекта Новороссии и проекта Руины, мне всё чаще в комментариях со стороны Руины засовывают извечное "Чемодан — вокзал — Россия", одновременно радуясь всем проблемам Донбасса.
Позиция Руины в этом конфликте понятна и ясна: "Раз уж с Крымом не вышло — то уж Донбасс мы точно сделаем или украинским - или безлюдным".
Поэтому-то и восприятие ДНР и ЛНР, при всех их недостатках, у населения Донбасса однозначно: это — плохая, но жизнь. И это — зыбкая, но всё же надежда.
Руина же для сегодняшнего Донбасса — это верная смерть. Смерть с бомбами, смерть с минами, смерть с артиллерийскими снарядами и с автоматными очередями.
Или же - смерть от рук карателей, если ты оказался на оккупированной территории.
Украина шаг за шагом превратилась для Донбасса в олицетворение тотальной и безысходной смерти, в самой её зримой ипостаси. Смерти бытовой, ежедневной — но от этого не менее ужасной.
Но живое всегда побеждает смерть, сколь бы ужасным и бесчеловечным не был бы её лик. Так было, есть и так будет.
На это просто надо время.
Филипп де Шампень. Жизнь, смерть и время.
Комментариев нет:
Отправить комментарий