Майя Кучерская
25 июля 2013,
№29 (307) Русский Репортёр
Как прожить обыкновенную праведную жизнь
Бревенчатый темный домик, три окна, голубые нарядные наличники, слышно
приглушенное кудахтанье. На пороге синеглазая бабушка в белом платочке, в
фартуке, широких черных трениках. Клавдия Константиновна, бывший
почтальон одного из почтамтов Тверской области и сельский депутат. В
гостиной большой телевизор. Передают новости, мелькает патриарх.
Экран гаснет, а я без долгих предисловий включаю диктофон.
История про Катю
Это объявление точно само выпрыгнуло на нее из газеты.
Газет
она выписывала, как и все тогда, много. На углу большого обеденного
стола лежала целая кипа. В тот день она собиралась к сыну, набила две
сумки продуктами, как и всегда, когда ехала к нему. Молоко, мясо,
творог, капуста, картошка — все свое, специально для детей и держала
большое хозяйство. Уже одеваясь, вспомнила, что еще вчера утром, разнося
почту, заметила краем глаза в местной газете странный заголовок:
«Помогите Кате».
Какой-то Кате…
Пора было на автобус, пора
выходить, но она подошла к столу, уже одетая. На столе ворох. Все
перемешано — и за вчера, и за сегодня, и за позавчера. Вынула наугад.
Надо же. Именно та газета с тем объявлением сразу попалась в руки. И
опять так и полыхнуло: «Помогите Кате», — и будто вспыхнул тот самый
фонарь в зимнем лесу из детства.
Это была маленькая заметка о том,
что мать и дочь нуждаются в помощи. В соседнем городке, как раз том,
где жил сын и куда она и так собралась. Она вгляделась в адрес: улица
Строителей, дом 32. Сын жил на Строителей, 34. Соседи.
Доехав, сначала решила заглянуть туда, к Кате, а потом уж к сыну, внуку, невестке.
Типовая пятиэтажка, третий этаж. Поднялась, позвонила.
В ответ за дверью поехал стульчик. Подъехал к двери.
Послышался детский голос.
— Кто там?
— Это… Это баба Клава, не бойся.
Дверь
открылась. Перед ней на детском стульчике стояла девочка лет пяти.
Белокурая, в байковом платьице, девочка боязливо улыбалась. На стул она
забралась, чтобы дотянуться до замка.
— Здравствуй, Катя.
— Здравствуйте, баба Клава. Проходите.
Катя
провела ее в комнату. Полкомнаты занимала кровать. На кровати на
высоких подушках лежала женщина. Длинные волосы, одутловатое бледное
лицо. Женщина явно была очень больна и давно уже не поднималась с
постели. Под кроватью стояло пустое судно.
— Вот, пришла к вам по объявлению, — начала объяснять баба Клава. — Как вам помочь?
— Надо бы дочку накормить, — с готовностью откликнулась женщина.
И добавила медленно, точно извиняясь:
— Я болею.
Баба
Клава кивнула: сейчас! Пошла на кухню. Огляделась — ничего. Открыла
холодильник — пусто. Стала открывать кухонные шкафчики, все подряд —
один, другой, третий. Пустые стеклянные банки, пустая коробка из-под
чая. Может, хоть мука, хоть крупа, хоть что-нибудь… Ни пшеничного
зернышка. Даже соли нет.
Сзади стояла Катя.
— Что же это? Как вы тут живете? Что ты ешь?
— Ничего, — ответила девочка. — Пенсия у мамы кончилась. Баба Клава, вы что? Мама говорит, плакать можно, только когда больно.
— Когда, когда кончилась пенсия?
— Не знаю.
Баба Клава бросилась к своим сумкам, начала разгружать все, что везла сыну, только вот хлеб….
— Катя, хлеба нет, пойду схожу.
— Я сама сбегаю! Быстро!
— Ты и в магазин ходишь?
— Конечно, меня все здесь знают.