11.03.15 Актуальные комментарии
Известная максима гласит, что если человек талантлив, то
он талантлив во всем. И в полном соответствии с этой максимой
наблюдательные люди заметили, что после убийства Бориса Немцова
значительное количество людей, называющих себя политологами, вдруг
обнаружили в себе таланты следователей. Обсуждалось всё, что возможно, благо фото- и видеоматериалов с места убийства было достаточно. Как входили пули и как они выходили. Где кровь. Почему тело лежит именно так. И где же, наконец, все записи со всех камер, которые висели вокруг?
Люди, мыслящие более масштабно, обсуждали возможные версии и мотивы. И даже когда знаменитый киллер из лихих девяностых Леша Солдат Шерстобитов сказал: «Можно еще предположить (судя по дерзости и непродуманности) кавказский вариант. Эти парни всегда используют первую показавшуюся им удачной возможность. Вспомните, как устраняют своих врагов ребята из Чечни — так, чтобы всем было понятно: нам все равно, где и как!» — политологи немедленно начали рассуждать о том, а как это так можно взять интервью у человека, который отбывает 23-летний срок в колонии строгого режима.
Это важная деталь в дискуссии о качестве экспертизы. Леша Солдат — довольно медийная личность, он давал немало интервью, в том числе и телевизионных, на основе его автобиографии снят сериал, а сам он написал в заключении три романа. Но тот факт, что за три дня до задержания убийц Немцова его экспертиза показала, что это могут быть «ребята из Чечни», политологов не заинтересовал. Их заинтересовал именно анализ возможности обратиться к сидящему киллеру за такой экспертизой. Ну это как если бы американские политологи, узнав о смерти серийного убийцы Буффало Билла, усомнились бы в том, что нашедшая его следователь Кларисса Старлинг могла поговорить с сидящим маньяком Ганнибалом Лектером.
И вот, глядя на всю эту политологическую экспертизу, видя заявления соратников Немцова о том, что они не верят следствию (а использование веры в качестве инструмента анализа — это как раз то, в чем покойный обвинял ислам в своем посте про инквизицию от 9 января), так вот, глядя на всё это торжество восторженной некомпетентности, трудно отделаться от продолжения мысли наблюдательных людей из первого абзаца этого текста. А именно: не следует ли в контексте появления следователей среди политологов ожидать появления политологов среди следователей?
И при внимательном рассмотрении оказывается, что они-таки уже появились.
Следователь, оперирующий в своей работе даже не вопросами веры, а политической целесообразностью — это именно то, о чем последние двадцать лет снимает все свои кинофильмы Никита Михалков. Тема вроде бы закрытая, хотя бы в силу того, что она освещается лояльнейшим из лояльных мастеров искусств. Но времена меняются быстро. Еще год назад мы и представить себе не могли, что Россия, оказывается, представляет угрозу всему человечеству. А теперь — пожалуйста, все об этом твердят.
Впрочем, и в случае смены контекста последние фильмы Никиты Михалкова останутся актуальными — ведь политически рефлексирующий в них следователь потому и художественно достоверен, что он рефлексирует. Он вызывает сочувствие. Сочувствие, подобное сочувствию к большой бродячей собаке, которая только что загрызла идущую домой по сибирскому пустырю школьницу. Да, загрызла, но ведь и собаку можно понять — она же голодная, и ей холодно.
Мы уже сейчас видим, как направляет общественную мысль таинственный источник агентства «Росбалт» в правоохранительных органах. Тот самый, который заявил, что у убийства Немцова заказчиков нет, а два бывших бойца батальона «Север» Дадаев и Шаванов организовали преступление по собственной инициативе. Может быть, оно, конечно, и так. Но зачем источник в правоохранительных органах сообщает нам об этом сейчас, на третий день после ареста подозреваемых?
Ведь следствие сейчас находится на стадии неизбежных разочарований — вот везде пишут, что Заур Дадаев, который вроде бы сознался в исполнении убийства, теперь отрицает это перед лицом правозащитников. Пишут, что Дадаев был уволен из батальона «Север» не в конце прошлого года, как говорил нам источник, а непосредственно перед убийством. Пишут, что у одного из арестованных обнаружилось настоящее алиби, подтвержденное записями камер видеонаблюдения. А еще пишут, что такие же камеры зафиксировали, как подозреваемые крутились вокруг дома Немцова задолго до того, как братья Куаши расстреляли из автоматов редакцию французского журнала Charlie Hebdo. То есть версия таинственного источника о том, что убийство стало местью уволенных, не нашедших себя в гражданской жизни и ударившихся в религию силовиков за позицию Немцова по поводу теракта в Париже быть может и несостоятельна. Что, собственно, и говорят нам соратники покойного своим вот этим «не верим».
И получается удивительный парадокс. Мы видим, что следователи среди политологов неизбежно порождают политологов среди следователей. А политологи среди следователей, в свою очередь, кормят следователей среди политологов своей рефлексией.
Ну точно как в моей книжке «День отличника», где вертухаи не могли существовать без правозащитников, а правозащитники не могли существовать без вертухаев. А существующий политический контекст определял лишь где, собственно, находится тюрьма — внутри камеры, где сидит правозащитник, или снаружи камеры, где стоит вертухай.
И больше никакой разницы нет.
Максим Кононенко специально для «Актуальных комментариев»
http://actualcomment.ru/sledovateli-i-politologi.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий