04.09.15Егор Смирнов
Версии
Две новости промелькнули одновременно в лентах
информагентств: Кабинет министров упростил процедуры принятия на
госслужбу демобилизованных из АТО, и безработица среди молодежи, по
данным Минсоцполитики, достигла ужасающей цифры – 25%. Догоняем и
перегоняем Грецию! В этих условиях любые преференции – повод для обиды. А
на фоне дискредитации светлого образа патриота-фронтовика тремя
смертями срочников под ВРУ, чередой взаимных разоблачений в среде
волонтеров и регулярных скандалов вокруг добробатов мы погружаемся в еще
одну опасную социальную трясину.
С завершением активной фазы АТО скорость превращения героев в антигероев становится поистине космической. Довольно легко общество привыкло к мысли, что майдан породил отдельных уродов, которые пошли во власть зарабатывать деньги. Сложнее было поверить, что далеко не все фронтовики сражались за родину. Некоторые за деньги, депутатский мандат и сексуальные развлечения. Теперь самая трудная стадия привыкания – к мысли, что новые копы могут бить героев АТО и революционеров, а защитникам власти, пострадавшим от провокаторов из народа, дадут квартиры и статус, в то время как фронтовики не могут этого добиться по полтора года...
Честно говоря, никогда не думал, что меня «прорвет» на эту тему, пока не услышал в маршрутке разговор двух мужчин. Один из которых был с палочкой. Они обсуждали слова Турчинова, что бойцам Национальной гвардии, которые получили тяжелые ранения под Верховной Радой, выделят квартиры, а всем остальным дадут статус участников АТО.
«Я полгода в плену землю вместо каши ел, в крови собственной купался, когда меня под Иловайском ранили, у меня теща от рака помирает, нога не разгибается, ребенка не за что в школу собрать – и ничего: ни льгот, ни статуса, ни квартиры. А эти парнишки три часа постояли под Радой, одну гранату на всех получили – и всем им льготы. А почему мне не дают?», – кипятился мужик с палочкой.
«Потому что они прикрывали власть, а ты сражался за родину», – сформулировал ответ второй перец с бородой. На первый взгляд, ничего такого он не сказал. Но, если вдуматься, слова совершенно страшные. Помножить их на огромную массу перебранки между волонтерами, пробравшимися во власть и оставшимися за ее пределами, в соцсетях. На жалобы задержанных участников беспорядков 30 августа, что они нищенствующие участники АТО, а их побили высокооплачиваемые гламурные копы. И станет очевидной простая истина: мы вошли в опасный период, когда обществом движет обида.
Проигравшие политики обижены на своих избирателей. Избиратели справедливо обижены на политиков. Реформаторы обижены друг на друга, ибо в увлекательной охоте за иностранными грантами действует принцип «букета невесты»: кто поймал цветы в полете, тот и сыт.
Но самое острое чувство обиды у тех, кто заслужил поощрение, но не получил его. Наказание невиновных и награждение непричастных всегда было разновидностью национального политического спорта. Однако в условиях мирной жизни это не проявляется так остро. Только несколько раз в истории Украины личные протесты переходили границу добра и зла. Да и то – захват заложников в МинАПК на Крещатике, поджог в Одесской налоговой, когда погибло шесть человек, и тому подобные инциденты были такой же редкостью и неизбежностью, как появление маньяка. В семье – не без урода, в стране – не без сумасшедших.
Сейчас совсем другая ситуация. Украину наводнили ее же граждане, вернувшиеся с полей сражений. Социопсихолог Елена Воробьева говорит, что за короткое время у нас возникла многочисленная – в десятки (если не сотни) тысяч армия людей, занятых лихорадочным поиском ответа на вопрос, почему их страдания оказались некому не нужны. И речь тут далеко не о родственниках убитых, живых, но искалеченных, побывавших в плену или просто познавших жизнь без воды, еды, чистых носков и трусов, в раскаленном на солнце БТРе и все это – бесплатно, по лотерейному билету под названием «повестка».
Если раньше основными клиентами Елены были разорившиеся предприниматели, семейные неудачники, «выпускники тюрем» и проч., то ныне жены никогда не пивших ранее мужей, превратившихся в алкоголиков. Сами фронтовики приходят редко. Психологическую помощь принимают, только когда им ее навязывает государство. В поиске ответа на вопрос, почему реальность оказалась не такой, как они думали, уезжая на восток, психологи им не помогают. А потребности в самокопании эти люди не испытают.
Им нужно действие. Они уверены, что ветеранский опыт дает им мандат на некое моральное превосходство над теми, кто пролежал войну на диване. И право диктовать им свою волю.
Но в итоге же оказывается, что эти мысли – блеф. Проводы на фронт с музыкой и «прапорами» вовсе не означают таких же торжественных встреч.
Обещанные государством преференции типа земли, пенсии, льгот по квартплате, внеочередного получения жилья никто предоставлять не собирается. А другие, те, кто не воевал и не страдал, имеют больше – денег, льгот, возможностей, здоровья. Тогда и начинается швыряние гранат, стрельба из окон по живым мишеням, пьянство от тоски, разбирательство, кто кого «зрадыв» на самом деле.
В 30-е годы Гитлер очень удачно оседлал подобную эмоциональную волну в униженной поражением и контрибуциями Германии. И одной только фразой – «мы были в 100 км от Парижа, когда предатели из правительства капитулировали» – завел толпу в стойло национал-социализма. Что было дальше – все знают. Что будет с Украиной сейчас, не знает никто.
Но то, что обида будет умножаться, превращаясь и дальше в движущую силу гражданских процессов, очевидно. Тут и психологом быть не нужно. При этом ветеранский статус неизбежно будет обесцениваться. С одной стороны, из-за количества побывавших ТАМ (какой у нас по счету сейчас мобилизационный призыв – пятый, шестой, седьмой?). С другой – из-за качества», точнее, из-за скандалов вроде тех, что преследуют «светлые образы» «Азова», «Торнадо», «Айдара» и прочих добробатов.
В то время как в больницах Киева все еще спасали (не всех успешно) раненных под ВРУ нацгвардейцев, когда по улицам ходили ветераны Иловайска и вдовы тех, кто не вернулся из той адской «экспедиции», на страницах Facebook развернулась дискуссия между популярным волонтером Бирюковым, ставшим символом материального обеспечения «киборогов», и его более мелким конкурентом-патриотом Владимиром Типило.
Честно говоря, только этим двум понятно, о чем они спорили. https://www.facebook.com/volodymyr.typylo/posts/486116421559887?pnref=story О каких-то платежках за ремонт техники на авиазаводе имени Антонова. Типило утверждает, что легендарный Бирюков, собирая на свою волонтерскую структуру «Крылья Феникса» большие деньги, использовал их на погашение долгов туристической фирмы – его домайданного бизнеса, который к началу АТО успел разориться. Бирюков это, естественно, отрицал. А то, что выплаты туристам совпали по времени с началом волонтерской деятельности в зоне АТО, так это случайность.
Может, и случайность. Хотелось бы верить в то, что хотя бы один волонтер или комбат выйдет у нас незапятнанным из войны на востоке. Из Мельничука сделали бандита, Семенченко оказался мошенником Гришиным, командир «Торнадо» – извращенцем и садистом, «Азов» в Конгрессе США признали нацистами, остальные «упоротые», если верить Яценюку, сгруппировавшись, открыли второй фронт. И выплескивают свои обиды с помощью взрывпакетов. А теперь еще последняя капля бензина в пожар психических страстей героев АТО: квартиры для нацгвардейцев, пострадавших под Верховной Радой. Ведь что еще добавил мужик в маршрутке: «А раз им дают статус участников АТО, то и квартиры заберут из жилого фонда для всех участников». И глаза у того, что с палочкой, стали от этих слов такие лихорадочно блестящие, что я вышел на две остановки раньше. На всякий случай. Обида такого рода – штука непредсказуемая.
С завершением активной фазы АТО скорость превращения героев в антигероев становится поистине космической. Довольно легко общество привыкло к мысли, что майдан породил отдельных уродов, которые пошли во власть зарабатывать деньги. Сложнее было поверить, что далеко не все фронтовики сражались за родину. Некоторые за деньги, депутатский мандат и сексуальные развлечения. Теперь самая трудная стадия привыкания – к мысли, что новые копы могут бить героев АТО и революционеров, а защитникам власти, пострадавшим от провокаторов из народа, дадут квартиры и статус, в то время как фронтовики не могут этого добиться по полтора года...
Честно говоря, никогда не думал, что меня «прорвет» на эту тему, пока не услышал в маршрутке разговор двух мужчин. Один из которых был с палочкой. Они обсуждали слова Турчинова, что бойцам Национальной гвардии, которые получили тяжелые ранения под Верховной Радой, выделят квартиры, а всем остальным дадут статус участников АТО.
«Я полгода в плену землю вместо каши ел, в крови собственной купался, когда меня под Иловайском ранили, у меня теща от рака помирает, нога не разгибается, ребенка не за что в школу собрать – и ничего: ни льгот, ни статуса, ни квартиры. А эти парнишки три часа постояли под Радой, одну гранату на всех получили – и всем им льготы. А почему мне не дают?», – кипятился мужик с палочкой.
«Потому что они прикрывали власть, а ты сражался за родину», – сформулировал ответ второй перец с бородой. На первый взгляд, ничего такого он не сказал. Но, если вдуматься, слова совершенно страшные. Помножить их на огромную массу перебранки между волонтерами, пробравшимися во власть и оставшимися за ее пределами, в соцсетях. На жалобы задержанных участников беспорядков 30 августа, что они нищенствующие участники АТО, а их побили высокооплачиваемые гламурные копы. И станет очевидной простая истина: мы вошли в опасный период, когда обществом движет обида.
Проигравшие политики обижены на своих избирателей. Избиратели справедливо обижены на политиков. Реформаторы обижены друг на друга, ибо в увлекательной охоте за иностранными грантами действует принцип «букета невесты»: кто поймал цветы в полете, тот и сыт.
Но самое острое чувство обиды у тех, кто заслужил поощрение, но не получил его. Наказание невиновных и награждение непричастных всегда было разновидностью национального политического спорта. Однако в условиях мирной жизни это не проявляется так остро. Только несколько раз в истории Украины личные протесты переходили границу добра и зла. Да и то – захват заложников в МинАПК на Крещатике, поджог в Одесской налоговой, когда погибло шесть человек, и тому подобные инциденты были такой же редкостью и неизбежностью, как появление маньяка. В семье – не без урода, в стране – не без сумасшедших.
Сейчас совсем другая ситуация. Украину наводнили ее же граждане, вернувшиеся с полей сражений. Социопсихолог Елена Воробьева говорит, что за короткое время у нас возникла многочисленная – в десятки (если не сотни) тысяч армия людей, занятых лихорадочным поиском ответа на вопрос, почему их страдания оказались некому не нужны. И речь тут далеко не о родственниках убитых, живых, но искалеченных, побывавших в плену или просто познавших жизнь без воды, еды, чистых носков и трусов, в раскаленном на солнце БТРе и все это – бесплатно, по лотерейному билету под названием «повестка».
Если раньше основными клиентами Елены были разорившиеся предприниматели, семейные неудачники, «выпускники тюрем» и проч., то ныне жены никогда не пивших ранее мужей, превратившихся в алкоголиков. Сами фронтовики приходят редко. Психологическую помощь принимают, только когда им ее навязывает государство. В поиске ответа на вопрос, почему реальность оказалась не такой, как они думали, уезжая на восток, психологи им не помогают. А потребности в самокопании эти люди не испытают.
Им нужно действие. Они уверены, что ветеранский опыт дает им мандат на некое моральное превосходство над теми, кто пролежал войну на диване. И право диктовать им свою волю.
Но в итоге же оказывается, что эти мысли – блеф. Проводы на фронт с музыкой и «прапорами» вовсе не означают таких же торжественных встреч.
Обещанные государством преференции типа земли, пенсии, льгот по квартплате, внеочередного получения жилья никто предоставлять не собирается. А другие, те, кто не воевал и не страдал, имеют больше – денег, льгот, возможностей, здоровья. Тогда и начинается швыряние гранат, стрельба из окон по живым мишеням, пьянство от тоски, разбирательство, кто кого «зрадыв» на самом деле.
В 30-е годы Гитлер очень удачно оседлал подобную эмоциональную волну в униженной поражением и контрибуциями Германии. И одной только фразой – «мы были в 100 км от Парижа, когда предатели из правительства капитулировали» – завел толпу в стойло национал-социализма. Что было дальше – все знают. Что будет с Украиной сейчас, не знает никто.
Но то, что обида будет умножаться, превращаясь и дальше в движущую силу гражданских процессов, очевидно. Тут и психологом быть не нужно. При этом ветеранский статус неизбежно будет обесцениваться. С одной стороны, из-за количества побывавших ТАМ (какой у нас по счету сейчас мобилизационный призыв – пятый, шестой, седьмой?). С другой – из-за качества», точнее, из-за скандалов вроде тех, что преследуют «светлые образы» «Азова», «Торнадо», «Айдара» и прочих добробатов.
В то время как в больницах Киева все еще спасали (не всех успешно) раненных под ВРУ нацгвардейцев, когда по улицам ходили ветераны Иловайска и вдовы тех, кто не вернулся из той адской «экспедиции», на страницах Facebook развернулась дискуссия между популярным волонтером Бирюковым, ставшим символом материального обеспечения «киборогов», и его более мелким конкурентом-патриотом Владимиром Типило.
Честно говоря, только этим двум понятно, о чем они спорили. https://www.facebook.com/volodymyr.typylo/posts/486116421559887?pnref=story О каких-то платежках за ремонт техники на авиазаводе имени Антонова. Типило утверждает, что легендарный Бирюков, собирая на свою волонтерскую структуру «Крылья Феникса» большие деньги, использовал их на погашение долгов туристической фирмы – его домайданного бизнеса, который к началу АТО успел разориться. Бирюков это, естественно, отрицал. А то, что выплаты туристам совпали по времени с началом волонтерской деятельности в зоне АТО, так это случайность.
Может, и случайность. Хотелось бы верить в то, что хотя бы один волонтер или комбат выйдет у нас незапятнанным из войны на востоке. Из Мельничука сделали бандита, Семенченко оказался мошенником Гришиным, командир «Торнадо» – извращенцем и садистом, «Азов» в Конгрессе США признали нацистами, остальные «упоротые», если верить Яценюку, сгруппировавшись, открыли второй фронт. И выплескивают свои обиды с помощью взрывпакетов. А теперь еще последняя капля бензина в пожар психических страстей героев АТО: квартиры для нацгвардейцев, пострадавших под Верховной Радой. Ведь что еще добавил мужик в маршрутке: «А раз им дают статус участников АТО, то и квартиры заберут из жилого фонда для всех участников». И глаза у того, что с палочкой, стали от этих слов такие лихорадочно блестящие, что я вышел на две остановки раньше. На всякий случай. Обида такого рода – штука непредсказуемая.
|
Источник: Версии
|
Комментариев нет:
Отправить комментарий