02.11.15"Foreign Policy", США
Дэвид Роткопф (Rothkopf)
Когда военные операции слишком незначительны, чтобы что-то изменить, у них обычно есть некие скрытые причины
Владимир Путин в пятницу приказал отправить американских солдат в Сирию. Разумеется, пресс-секретарь Белого Дома Джош Эрнест (Josh Earnest) иначе объяснил решение послать туда целых 50 спецназовцев в качестве инструкторов, советников и т. д., однако реальность именно такова. Если бы российский президент не полез в Сирию, Соединенные Штаты не стали бы оказывать запоздалую поддержку своим союзникам, воюющим в этой многострадальной стране одновременно против Асада и против Исламского государства.
Откуда мы знаем? Это вполне очевидно по опыту последних трех лет. Все это время советники президента по национальной безопасности не могли заставить его принять решительные меры по прекращению сирийского кошмара, в результате чего ситуация обострилась и породила в итоге не только самое опасное в мире экстремистское движение, но и волну беженцев, захлестнувшую Европу и Ближний Восток. Однако Путин, судя по всему, обладает большим влиянием на Овальный кабинет, чем Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), Боб Гейтс (Bob Gates), Леон Панетта (Leon Panetta), Дэвид Петреус (David Petraeus) и многие другие, к чьему мнению президент отказывался прислушиваться.
Решительные действия Путина в Сирии изменили баланс сил в этой стране. Россия не только укрепила позиции президента Башара Асада, но и ясно дала понять, что собирается бить в основном по его противникам (включая предполагаемых союзников США), а не по экстремистам из Исламского государства, против которых выступает американская коалиция. Русские много говорят о противодействии Исламскому государству, однако судя по их первым ударам, они намерены главным образом защищать своего человека в Дамаске. Нужно отметить, что в Вашингтоне в принципе плохо понимают устремления Путина. Американцы не осознают, что он не пытается изменить Сирию и определенно не собирается превращать сирийскую операцию в болото, в котором Россия может увязнуть. Ему просто нужен приемлемый для него режим в сирийской столице. Это означает только одно, — что Асад должен остаться либо у власти либо, по крайней мере, иметь возможность повлиять на выбор своего преемника. Если остальная часть страны продолжит бурлить и выплескивать в Европу толпы беженцев, укрепляя позиции европейских националистов и уменьшая популярность Евросоюза, — тем лучше для Путина. В общем-то, для русского Тарзана это беспроигрышная ситуация.
Хотя официально целью американского присутствия в Сирии будет борьба с Исламским государством, у этого решения явно есть и политический смысл. Более того, скорее всего, основной его смысл — политический. Это обычное дело: если военная операция слишком незначительна, чтобы что-то изменить, она, скорее всего, предпринята по политическим соображениям. Если говорить о внутренней политике, то отправка в Сирию американских спецназовцев должна помочь президенту продемонстрировать, что Америка не бездействует (как считают многие, именно американское бездействие стало одним из факторов, позволивших русским вмешаться), и что усилия администрации по поддержке сирийской оппозиции были не настолько провальными, как принято думать. Если говорить о геополитике, такой шаг придает дополнительный вес Америке на многосторонних переговорах о будущем Сирии, начавшихся на этой неделе в Вене. Он подчеркивает, что США участвуют в процессе, и намекает русским, что ситуация в Сирии может для них усложниться (наши и их цели не всегда совпадают) — то есть, дополнительно оказывает на них легкое давление.
Любопытно, что в результате всем сторонам придется в ближайшее время специально заниматься «предотвращением конфликтов». Соединенным Штатам (и их союзникам), русским, иранцам и сирийцам нужно будет приложить немалые усилия, чтобы результатом войны между десятками конфликтующих сирийских группировок не стала дополнительная дестабилизация отношений между крупными державами. При этом в любом случае практически неизбежно, что в сирийской неразберихе русские и иранцы рано или поздно начнут убивать непосредственных ставленников Саудовской Аравии, Катара и т. п. В итоге величайший геополитический бардак нашего времени внезапно станет еще бардачнее.
Решение Белого дома мне очень понятно. С политической точки зрения оно более чем осмысленно. Например, оно вполне способно сдвинуть с мертвой точки дискуссию о будущем Сирии. Пока, как ни старается госсекретарь Джон Керри (John Kerry), этому мешает слишком много факторов. Как и в случае с другими конфликтами — например, с тем же израильско-палестинским, — всем понятно, к чему придет дело, однако политиков невозможно заставить это признать. Кстати, в Сирии, дело кончится примерно следующим: Асад останется на переходный период, потом удалится под гарантии иммунитета, и к власти с одобрения Москвы и Тегерана придет его смягченная версия. Соединенным Штатам в виде утешения пообещают, что правительство станет более демократическим, но вскоре об этих обещаниях все забудут, потому что стабильность важнее, чем всякие тонкости вроде демократии и прав человека. Большая часть страны при этом, разумеется, останется в полном хаосе, потому что Дамаск утратил над ней контроль и вряд ли сможет его вернуть.
Еще один смысл отправки солдат в Сирию я вижу благодаря длительному опыту работы в шоу-бизнесе (он ведь, в сущности, ближайший родственник геополитики). Когда я после университета полдюжины лет работал режиссером и сценаристом в театрах и на телевидении, мне часто приходилось слышать фразу: «Играть — значит реагировать». Она означает, что хороший актер вместо того, чтобы слепо следовать указаниям сценария, следит за игрой своих партнеров по сцене и ведет себя в соответствии с тем, что он видит.
Во внешней политике правильная реакция тоже многое дает. Как и в обычном театре, на мировой сцене нужно действовать естественно и быстро, без натужных жестов и лишних пауз. Однако просто реагировать в данном случае недостаточно. Лидер должен быть лидером. Он должен быть готов показывать пример, проявлять инициативу, устанавливать правила и принимать на себя риски. Именно поэтому дежурные пренебрежительные отзывы американских официальных лиц и американской прессы о достижениях Путина в Сирии и на Украине звучат так уныло и неубедительно. На деле в обоих случаях он сумел переломить проигрышную для его стороны ситуацию. Он выигрывает, потому что не ограничивается реагированием. (Не стоит считать, что на Украине Путин проиграл. Он получил Крым и заметно увеличил свое влияние на Восточной Украине. Санкции ударили по российской экономике, но не повредили Путину политически. После Украины и Сирии он обзавелся «здоровенным» — как с завистью сказал бы Дональд Трамп — рейтингом почти на уровне 90%.)
Сработает ли путинский геополитический гамбит идеальным образом? Может быть, и нет, но думаю, что в Сирии, как и на Украине, российский президент все же добьется большей части своих целей — пусть и более дорогой ценой, чем рассчитывал. Важнее другое: он — не единственный лидер, считающий пассивное поведение администрации Обамы приглашением к действию.
Иран перехватывает инициативу так же старательно, как и Россия — причем дело не ограничивается российско-иранским сотрудничеством в Сирии и в Ираке. С точки зрения Тегерана паралич Америки и отчасти связанная с ним сумятица в Египте и Саудовской Аравии — двух ключевых суннитских державах региона — это возможность усилить свои позиции. В этом смысле Иран делает в точности то же, что и Россия: берет все, что можно, под контроль, оказывает везде, где может, давление, и расширяет свою сферу влияния. Следует отметить, что неспособность Америки играть роль лидера усугубляется отсутствием положительной и «умеренной» суннитской политической программы. Египтяне, саудиты и всевозможные умеренные суннитские лидеры напоминают кандидатов в президенты от Республиканской партии: они знают, против чего они выступают, но не могут сказать, чего они хотят добиться. В результате получается политический и интеллектуальный вакуум, который очень удобен любому, кто способен предложить реальную программу — будь это прагматические предложения Ирана или полная бесовщина в духе Исламского государства.
Речь идет не только о Ближнем Востоке — Китай ведет себя в Южно-Китайском море примерно так же. Расчетливые международные игроки, видя инертность Америки, прикидывают, где проходят красные черты, пересечение которых может вызвать жесткую реакцию со стороны Америки, а потом движутся вперед вплоть до этих черт. В результате если этим игрокам удается правильно определить границы американского безразличия, они многого добиваются.
США также стандартно реагируют на это - раз за разом, по одной и той же схеме. В ответ на успехи соперников мы начинаем действовать. При этом наши действия демонстрируют, что мы не стоит в стороне, но ситуацию всерьез не меняют — мимо какого-то искусственного острова проходит эсминец, в Польшу прибывают несколько солдат и пара джипов, в Сирию направляют спецназовцев. Все равно, что крикнуть «Мужик, ты чего?!» вслед гопнику, который пристал к тебе на пляже, запорошил тебе глаза песком и ушел с твоей корзинкой для пикника. Таков коронный стиль Обамы, имитация действия.
Возможно, играть на сцене, действительно, означает в первую очередь уметь реагировать, но во внешней политике нельзя руководствоваться этим принципом, особенно если ты хочешь, чтобы твоя страна была лидером. Иногда нужно понимать, кем ты хочешь быть и иметь храбрость сделать первый шаг.
Оригинал публикации: Putin and Politics Are Behind Obama’s Decision to Send Troops to Syria
Опубликовано: 31/10/2015
Комментариев нет:
Отправить комментарий