14.02.16The Boston Globe, США Стивен Кинзер (Stephen Kinzer)
И снова Москва доказала, что она умеет делать стратегический выбор лучше, чем мы. Россию нельзя назвать идеальным партнером для США, но иногда ее интересы совпадают с нашими. В такие моменты мы должны отложить в сторону наше враждебное отношение к России, оставшееся со времен холодной войны, и сотрудничать с ней. Лучше всего начать с Сирии.
Политика США в отношении Сирии была абсолютно непродуманной с самого начала текущего конфликта пять лет назад. Заняв самую жесткую из возможных позиций — «Асад должен уйти», мы полностью лишили оппозиционные группы стимула к началу переговоров о мирном переходе власти. Это стало одной из причин начала сирийского кровавого кошмара.
Россия, которой в прошлом не раз приходилось сталкиваться с терактами исламистских фанатиков, остро чувствует угрозу, исходящую от хаоса в Сирии. Но эта угроза нависла и над нами тоже. Сейчас мы должны вести точно такую же политику, как и Россия: мы должны помешать падению режима правительства Башара аль-Асада, помочь созданию нового режима, который так или иначе будет включать Асада или его сторонников, а затем добиться прекращения огня.
Падение режима Асада приведет к образованию катастрофического вакуума во власти, подобного тому, который превратил Ирак и Ливию в рай для террористов. Это будет плохо для США и еще хуже для России и Ирана. Мы должны признать, что в этом заключается наш общий интерес, и начать сотрудничать со странами, которые хотят того же, что и мы.
Все это может показаться в высшей степени логичным, но само предложение сотрудничать с Россией ненавистно Вашингтону. Оно противоречит центральной концепции либерально-консервативного, республиканско-демократического внешнеполитического консенсуса: Россия — это наш вечный враг, поэтому все, что продвигает интересы России, автоматически подрывает наши интересы — и то же самое относится к Ирану. Вместо того чтобы цепляться за опасно устаревшую мантру «кто не с нами, тот против нас», нам стоит признать, что страны, с которыми у нас есть разногласия в некоторых сферах, могут быть нашими партнерами в других областях. И Россия в данном случае является отличным примером.
Возможно, мы, как страна, были бы в большей безопасности и внесли бы больший вклад в стабильность мира, если бы следовали внешнеполитическому курсу России в прошлом. То правительство, которое Москва поддержала в Афганистане и которое с 1987 по 1992 год возглавлял Мохаммад Наджибулла, было более честным и прогрессивным, чем правительства, приходившие к власти после того, как поддержанные американцами силы свергли Наджибуллу. Позже Россия призывала США не вторгаться в Ирак и не свергать Саддама Хусейна. Оба раза Россия оказалась права, а мы ошиблись. В Сирии Россия оказалась права уже в третий раз. Сейчас в интересах США сохранить власть в стране за Асадом — по крайней мере, на время. Альтернативой станет «халифат» ИГИЛ, простирающийся от Средиземного моря до реки Тигр.
Сирийский конфликт невозможно урегулировать военными методами. Продолжение боев только усугубляет ситуацию. Россия настаивает на урегулировании путем переговоров. Мы не торопимся с ней соглашаться, потому что наши так называемые партнеры в регионе хотят продолжить войну. Они считают, что продолжение этой войны соответствует их интересам. Возможно, это так, но эта война противоречит интересам США.
Оппозиционные группировки в Сирии, которые мы поддерживали без особого энтузиазма, отказываются начинать переговоры, пока не будет установлен режим прекращения огня. Принимая это условие, США гарантирует продолжение войны. Вместо этого переговоры должны быть направлены на создание такого нового режима, который и Россия, и США могли бы поддержать. И только это может стать отправной точкой для установления мира.
То, как долго Асад сможет продержаться во власти, не имеет особого значения для США. Главное — это ослабление ИГИЛ и «Аль-Каиды». Борьба с этими силами представляет собой ключевую цель политики России и Ирана. Мы должны признать, что в этом наши интересы полностью совпадают, и сотрудничать со всеми странами и силами, которые разделяют наши цели в Сирии.
Наш полный отказ от сотрудничества с Россией — это пережиток ушедшей эпохи. Он мешает нам принимать решительные меры для урегулирования кризиса в Сирии. И его последствия ощущаются даже в Европе. Недавно администрация Обамы объявила о четырехкратном увеличении расходов на силы НАТО в Европе и, в частности, у границ России. На это Россия ответила военными маневрами у своей границы с Украиной. Эта спираль напряженности мешает нам понять, что Европа никогда не сможет стать безопасной без сотрудничества со стороны России.
Отказ сотрудничать с Россией приносит нам больше проблем, чем он приносит России. Если нам удастся найти направления сотрудничества, это принесет пользу и России, и США, а также внесет ощутимый вклад в глобальную систему безопасности. Стратегия России — борьба с ИГИЛ и «Аль-Каидой», защита Асада и поддержка такого соглашения о прекращении огня, которое позволило бы сохранить режим Асада в той или иной форме – это наиболее приемлемый вариант. Пока мы его не примем, кровопролитие в Сирии будет продолжаться.
Стивен Кинзер — старший научный сотрудник Уотсоновского института международных исследований при Университете Брауна.
Политика США в отношении Сирии была абсолютно непродуманной с самого начала текущего конфликта пять лет назад. Заняв самую жесткую из возможных позиций — «Асад должен уйти», мы полностью лишили оппозиционные группы стимула к началу переговоров о мирном переходе власти. Это стало одной из причин начала сирийского кровавого кошмара.
Россия, которой в прошлом не раз приходилось сталкиваться с терактами исламистских фанатиков, остро чувствует угрозу, исходящую от хаоса в Сирии. Но эта угроза нависла и над нами тоже. Сейчас мы должны вести точно такую же политику, как и Россия: мы должны помешать падению режима правительства Башара аль-Асада, помочь созданию нового режима, который так или иначе будет включать Асада или его сторонников, а затем добиться прекращения огня.
Падение режима Асада приведет к образованию катастрофического вакуума во власти, подобного тому, который превратил Ирак и Ливию в рай для террористов. Это будет плохо для США и еще хуже для России и Ирана. Мы должны признать, что в этом заключается наш общий интерес, и начать сотрудничать со странами, которые хотят того же, что и мы.
Все это может показаться в высшей степени логичным, но само предложение сотрудничать с Россией ненавистно Вашингтону. Оно противоречит центральной концепции либерально-консервативного, республиканско-демократического внешнеполитического консенсуса: Россия — это наш вечный враг, поэтому все, что продвигает интересы России, автоматически подрывает наши интересы — и то же самое относится к Ирану. Вместо того чтобы цепляться за опасно устаревшую мантру «кто не с нами, тот против нас», нам стоит признать, что страны, с которыми у нас есть разногласия в некоторых сферах, могут быть нашими партнерами в других областях. И Россия в данном случае является отличным примером.
Возможно, мы, как страна, были бы в большей безопасности и внесли бы больший вклад в стабильность мира, если бы следовали внешнеполитическому курсу России в прошлом. То правительство, которое Москва поддержала в Афганистане и которое с 1987 по 1992 год возглавлял Мохаммад Наджибулла, было более честным и прогрессивным, чем правительства, приходившие к власти после того, как поддержанные американцами силы свергли Наджибуллу. Позже Россия призывала США не вторгаться в Ирак и не свергать Саддама Хусейна. Оба раза Россия оказалась права, а мы ошиблись. В Сирии Россия оказалась права уже в третий раз. Сейчас в интересах США сохранить власть в стране за Асадом — по крайней мере, на время. Альтернативой станет «халифат» ИГИЛ, простирающийся от Средиземного моря до реки Тигр.
Сирийский конфликт невозможно урегулировать военными методами. Продолжение боев только усугубляет ситуацию. Россия настаивает на урегулировании путем переговоров. Мы не торопимся с ней соглашаться, потому что наши так называемые партнеры в регионе хотят продолжить войну. Они считают, что продолжение этой войны соответствует их интересам. Возможно, это так, но эта война противоречит интересам США.
Оппозиционные группировки в Сирии, которые мы поддерживали без особого энтузиазма, отказываются начинать переговоры, пока не будет установлен режим прекращения огня. Принимая это условие, США гарантирует продолжение войны. Вместо этого переговоры должны быть направлены на создание такого нового режима, который и Россия, и США могли бы поддержать. И только это может стать отправной точкой для установления мира.
То, как долго Асад сможет продержаться во власти, не имеет особого значения для США. Главное — это ослабление ИГИЛ и «Аль-Каиды». Борьба с этими силами представляет собой ключевую цель политики России и Ирана. Мы должны признать, что в этом наши интересы полностью совпадают, и сотрудничать со всеми странами и силами, которые разделяют наши цели в Сирии.
Наш полный отказ от сотрудничества с Россией — это пережиток ушедшей эпохи. Он мешает нам принимать решительные меры для урегулирования кризиса в Сирии. И его последствия ощущаются даже в Европе. Недавно администрация Обамы объявила о четырехкратном увеличении расходов на силы НАТО в Европе и, в частности, у границ России. На это Россия ответила военными маневрами у своей границы с Украиной. Эта спираль напряженности мешает нам понять, что Европа никогда не сможет стать безопасной без сотрудничества со стороны России.
Отказ сотрудничать с Россией приносит нам больше проблем, чем он приносит России. Если нам удастся найти направления сотрудничества, это принесет пользу и России, и США, а также внесет ощутимый вклад в глобальную систему безопасности. Стратегия России — борьба с ИГИЛ и «Аль-Каидой», защита Асада и поддержка такого соглашения о прекращении огня, которое позволило бы сохранить режим Асада в той или иной форме – это наиболее приемлемый вариант. Пока мы его не примем, кровопролитие в Сирии будет продолжаться.
Стивен Кинзер — старший научный сотрудник Уотсоновского института международных исследований при Университете Брауна.
Комментариев нет:
Отправить комментарий