15.06.16
Захар Прилепин
Изменения, которые случились в последние три десятилетия с народами России, и в первую очередь с русским народом — удивительны.
Народ оказался сильней и умнее пропаганды.
За эти годы страна получила в нагрузку тонны и тонны печатной продукции, посвящённой созданию «чёрного мифа» вокруг СССР и социализма как такового.
На телевидении властвовал коллективный Сванидзе, эфирное время оккупировали бесконечные антисоветские сериалы, которые, надо сказать, снимают и по сей день.
Являться антисоветчиком во все эти годы — огромный срок! — означало: быть модным, быть в трэнде, быть современным.
Короли дискурса, самые богатые люди страны, самые модные актёры, певцы и певички, смехачи и ведущие ток-шоу, считали своим долгом при всяком удобном случае, по поводу и без повода, цедить: …мы знаем, чем всё это закончилось!..
Ничего они не знали, на самом деле. И самое главное: ничего ещё не закончилось.
Приведём несколько элементарных примеров навскидку.
Если в 1995 году к Ленину относилось негативно 48% россиян, то спустя двадцать лет ситуация изменилась ровно наоборот: теперь выше половины взрослого населения страны воспринимают Ленина позитивно. (Негативно — чуть выше 20%; остальные «не определились»).
Объяснения тому, думается, простые; мудрствовать лукаво тут не зачем.
Во-первых, Ленин воспринимается, как заступник всех униженных и оскорблённых: человек, бросивший самый страшный вызов капитализму как таковому, или, если угодно: мировой финансовой системе.
Ленин — антоним олигархату и гламуру.
Не важно, какое это имеет отношение к реальному историческому Ленину, важно то, что миф о «немецком шпионе» и «маньяке» в сознании большинства жителей России не прижился.
Ленин — это, да, фанатик, безраздельно преданный своей идее.
Сейчас такая порода перевелась.
Но люди устали от «слишком человеческого» в наших руководителях, иногда хочется иметь дело со «сверхчеловеком». Ленин — безусловный сверхчеловек: лобастый тип из Симбирска, изменивший историю человечества, сделавший Россию центральным персонажем мировой истории XX века и предметом надежд и чаяний для миллионов и миллиардов представителей «третьего мира»: глядя на советскую Россию, они верили, что «мировой порядок» — это не навсегда, что однажды может явиться некий русский, упрямый, непобедимый вождь — и всё это (колониальную систему в том или ином виде, систему международных финансовых манипуляцийи т. п. ) беспощадно сломать.
Ещё больший переворот произошёл в сознании населения нашей страны в связи с именем Сталина.
По данным экспертов, если в 1989 году рейтинг Сталина в перечне государственных деятелей, оказавших наибольшее влияние на отечественную историю, был всего 12%, то в 2012 году он оказался уже на первом месте с 42%, а в 2015 году 52% россиян заявили, что Сталин сыграл в истории России «безусловно положительную» и «скорее положительную» роль. Противоположной точки зрения придерживаются менее 30% опрошенных. (Есть резонные данные, что рейтинг Сталина стремится в России к 70 процентам: но признать такое публично социологи элементарно не решаются).
Восприятие, а, вернее сказать, приятие Сталина — вовсе не признак, как любят выражаться наши любезные либерал-демократы, «крепостного сознания» населения страны, и уж точно не желание возобновления репрессий и чисток.
В первую очередь, Сталин — это символ победы в самой страшной мировой войне, символ индустриализации и модернизации.
Наконец, Сталин (собственно, как и Ленин) — аскет. Это важно! Данное качество в современной российской, да и мировой политике, просматривается плохо.
Но русские высоко ценят скромность и бессребреничество.
(Все рассуждения на тему, что «Ленин попивал пиво в Швейцарии», а «у Сталина имел в войну спецпаёк» — особенно из уст людей, скупивших кварталы недвижимости во всех мыслимых европах и азиях, — звучат не просто анекдотично, а идиотично. Постыдились бы рот свой открывать).
«Сталин — единственное, что может вызвать ужас на блудливом лице лавочника», — сказал как-то один профессор. Под «лавочником» здесь, естественно, не имеется в виду банальный представитель малого и среднего бизнеса (желаем всем им удачи и сил), но тот тип человека, для которого всё продаётся и покупается, и цена в той или иной валюте — единственная мера всех вещей.
Подобного вида «лавочники» заняли слишком много места в нашей жизни, и — не по праву.
Взыскуя справедливости, люди не понимают, отчего торговцы стали национальной аристократией: заняли место, где по праву должны находиться воины и философы (успешные купцы и фабриканты тоже обязаны представлять аристократию — но не могут только они).
Наконец, мы подошли к тому, что схожие трансформации случились и по отношению к советскому прошлому как к таковому. Ныне свыше 40% россиян оценивают опыт СССР, как положительный (и только 9% как отрицательный).
Для сравнения: 52% россиян не может назвать никаких достижений Бориса Ельцина; зато многочисленные отрицательные итоги его правления называют свыше двух третей россиян.
(Убеждены в «полезности» Ельцина только 11% россиян).
И здесь мы подходим к простейшему вопросу: у нас демократия или нет?
Едва ли стоит сомневаться в том, что подавляющая часть российских элит, обладающих всей полнотой исполнительной власти — родом из 90-х.
По сути говоря, это либерально-буржуазная генерация, «дети Бориса Николаевича»!
Но кто-то должен представлять большинство населения?
Давайте мы ещё раз повторим для закрепления: по разным оценкам, от 40 до 60% россиян придерживаются «левых» взглядов, ожидают «полевения» экономики, и испытывают в той или иной мере интерес или симпатию к «левым» фигурам отечественной и мировой истории.
Никакая идеология в России — ни либеральная, ни право-националистическая не имеет столь очевидной и реальной поддержки.
Больше половины россиян, согласно официальной статистике, желает переоценки эпохи «перестройки» и «ельцинских реформ», и уж точно не хочет жить в той же системе, со всеми очевидными её издержками — как минимум, в виде социального неравенства и явной зависимости от мировых финансовых институтов, как максимум — в обществе, построенном на принципах стяжательства и конформизма.
Так почему же мы до сих пор пребываем в обществе, которое не отвечает чаяниям большинства?
Потому что кто-то нам сказал, что коммунизм — это прошлое, что он уже был?
А либерализм — его что, не было?
А национализм — его только что придумали?
Коммунизм — это одновременно и наша традиция, и наша единственная надежда на прорыв в будущее.
Более того, коммунизм — это ещё и стремление к свободе, проявление воистину дерзких, вольнолюбивых, яростных качеств нашего национального характера.
Буйство донского казака Степана Тимофеевича Разина, удаль башкирского атамана Салавата Юлаева, декабристский идеализм, поэзия Маяковского и поэзия Есенина, партизаны Сидора Ковпака, улыбка Гагарина — это тоже коммунизм.
Помните, как там у Есенина: «А Россия — вот это глыба… Лишь бы только советская власть!»
Коммунизм — выбор народный.
Мы не раз видели в последние годы, где собираются люди во имя сохранения своей русской идентичности. Они собираются возле памятникам Ленина.
Отстоявшие памятник — сохраняют право говорить на русском языке, жить в пространстве национальной истории, гордиться своими победами, а не смотреть на факельные шествия.
Красное знамя над Россией — неизбежно.
Взяли рейхстаг — и здесь справимся.
Захар Прилепин: коммунизм — это наша традиция, и наша единственная надежда на прорыв в будущее
Изменения, которые случились в последние три десятилетия с народами России, и в первую очередь с русским народом — удивительны.
Народ оказался сильней и умнее пропаганды.
За эти годы страна получила в нагрузку тонны и тонны печатной продукции, посвящённой созданию «чёрного мифа» вокруг СССР и социализма как такового.
На телевидении властвовал коллективный Сванидзе, эфирное время оккупировали бесконечные антисоветские сериалы, которые, надо сказать, снимают и по сей день.
Являться антисоветчиком во все эти годы — огромный срок! — означало: быть модным, быть в трэнде, быть современным.
Короли дискурса, самые богатые люди страны, самые модные актёры, певцы и певички, смехачи и ведущие ток-шоу, считали своим долгом при всяком удобном случае, по поводу и без повода, цедить: …мы знаем, чем всё это закончилось!..
Ничего они не знали, на самом деле. И самое главное: ничего ещё не закончилось.
Приведём несколько элементарных примеров навскидку.
Если в 1995 году к Ленину относилось негативно 48% россиян, то спустя двадцать лет ситуация изменилась ровно наоборот: теперь выше половины взрослого населения страны воспринимают Ленина позитивно. (Негативно — чуть выше 20%; остальные «не определились»).
Объяснения тому, думается, простые; мудрствовать лукаво тут не зачем.
Во-первых, Ленин воспринимается, как заступник всех униженных и оскорблённых: человек, бросивший самый страшный вызов капитализму как таковому, или, если угодно: мировой финансовой системе.
Ленин — антоним олигархату и гламуру.
Не важно, какое это имеет отношение к реальному историческому Ленину, важно то, что миф о «немецком шпионе» и «маньяке» в сознании большинства жителей России не прижился.
Ленин — это, да, фанатик, безраздельно преданный своей идее.
Сейчас такая порода перевелась.
Но люди устали от «слишком человеческого» в наших руководителях, иногда хочется иметь дело со «сверхчеловеком». Ленин — безусловный сверхчеловек: лобастый тип из Симбирска, изменивший историю человечества, сделавший Россию центральным персонажем мировой истории XX века и предметом надежд и чаяний для миллионов и миллиардов представителей «третьего мира»: глядя на советскую Россию, они верили, что «мировой порядок» — это не навсегда, что однажды может явиться некий русский, упрямый, непобедимый вождь — и всё это (колониальную систему в том или ином виде, систему международных финансовых манипуляций
Ещё больший переворот произошёл в сознании населения нашей страны в связи с именем Сталина.
По данным экспертов, если в 1989 году рейтинг Сталина в перечне государственных деятелей, оказавших наибольшее влияние на отечественную историю, был всего 12%, то в 2012 году он оказался уже на первом месте с 42%, а в 2015 году 52% россиян заявили, что Сталин сыграл в истории России «безусловно положительную» и «скорее положительную» роль. Противоположной точки зрения придерживаются менее 30% опрошенных. (Есть резонные данные, что рейтинг Сталина стремится в России к 70 процентам: но признать такое публично социологи элементарно не решаются).
Восприятие, а, вернее сказать, приятие Сталина — вовсе не признак, как любят выражаться наши любезные либерал-демократы, «крепостного сознания» населения страны, и уж точно не желание возобновления репрессий и чисток.
В первую очередь, Сталин — это символ победы в самой страшной мировой войне, символ индустриализации и модернизации.
Наконец, Сталин (собственно, как и Ленин) — аскет. Это важно! Данное качество в современной российской, да и мировой политике, просматривается плохо.
Но русские высоко ценят скромность и бессребреничество.
(Все рассуждения на тему, что «Ленин попивал пиво в Швейцарии», а «у Сталина имел в войну спецпаёк» — особенно из уст людей, скупивших кварталы недвижимости во всех мыслимых европах и азиях, — звучат не просто анекдотично, а идиотично. Постыдились бы рот свой открывать).
«Сталин — единственное, что может вызвать ужас на блудливом лице лавочника», — сказал как-то один профессор. Под «лавочником» здесь, естественно, не имеется в виду банальный представитель малого и среднего бизнеса (желаем всем им удачи и сил), но тот тип человека, для которого всё продаётся и покупается, и цена в той или иной валюте — единственная мера всех вещей.
Подобного вида «лавочники» заняли слишком много места в нашей жизни, и — не по праву.
Взыскуя справедливости, люди не понимают, отчего торговцы стали национальной аристократией: заняли место, где по праву должны находиться воины и философы (успешные купцы и фабриканты тоже обязаны представлять аристократию — но не могут только они).
Наконец, мы подошли к тому, что схожие трансформации случились и по отношению к советскому прошлому как к таковому. Ныне свыше 40% россиян оценивают опыт СССР, как положительный (и только 9% как отрицательный).
Для сравнения: 52% россиян не может назвать никаких достижений Бориса Ельцина; зато многочисленные отрицательные итоги его правления называют свыше двух третей россиян.
(Убеждены в «полезности» Ельцина только 11% россиян).
И здесь мы подходим к простейшему вопросу: у нас демократия или нет?
Едва ли стоит сомневаться в том, что подавляющая часть российских элит, обладающих всей полнотой исполнительной власти — родом из 90-х.
По сути говоря, это либерально-буржуазная генерация, «дети Бориса Николаевича»!
Но кто-то должен представлять большинство населения?
Давайте мы ещё раз повторим для закрепления: по разным оценкам, от 40 до 60% россиян придерживаются «левых» взглядов, ожидают «полевения» экономики, и испытывают в той или иной мере интерес или симпатию к «левым» фигурам отечественной и мировой истории.
Никакая идеология в России — ни либеральная, ни право-националистическая не имеет столь очевидной и реальной поддержки.
Больше половины россиян, согласно официальной статистике, желает переоценки эпохи «перестройки» и «ельцинских реформ», и уж точно не хочет жить в той же системе, со всеми очевидными её издержками — как минимум, в виде социального неравенства и явной зависимости от мировых финансовых институтов, как максимум — в обществе, построенном на принципах стяжательства и конформизма.
Так почему же мы до сих пор пребываем в обществе, которое не отвечает чаяниям большинства?
Потому что кто-то нам сказал, что коммунизм — это прошлое, что он уже был?
А либерализм — его что, не было?
А национализм — его только что придумали?
Коммунизм — это одновременно и наша традиция, и наша единственная надежда на прорыв в будущее.
Более того, коммунизм — это ещё и стремление к свободе, проявление воистину дерзких, вольнолюбивых, яростных качеств нашего национального характера.
Буйство донского казака Степана Тимофеевича Разина, удаль башкирского атамана Салавата Юлаева, декабристский идеализм, поэзия Маяковского и поэзия Есенина, партизаны Сидора Ковпака, улыбка Гагарина — это тоже коммунизм.
Помните, как там у Есенина: «А Россия — вот это глыба… Лишь бы только советская власть!»
Коммунизм — выбор народный.
Мы не раз видели в последние годы, где собираются люди во имя сохранения своей русской идентичности. Они собираются возле памятникам Ленина.
Отстоявшие памятник — сохраняют право говорить на русском языке, жить в пространстве национальной истории, гордиться своими победами, а не смотреть на факельные шествия.
Красное знамя над Россией — неизбежно.
Взяли рейхстаг — и здесь справимся.
Комментариев нет:
Отправить комментарий