Андрей Бабицкий, журналист
Многие задаются вопросом, стоит ли доверять миротворчеству, к которому вопреки всем ожиданиям явила склонность Надежда Савченко. Я уверен, что стоит, поскольку в чем ей отказать сложно — так это в искренности. Другое дело, что ее миролюбие — оно от простодушия.
Под ним нет никакой серьезной и глубокой идеи, оно не оборудовано планом действий, не имеет перспективы и расчета обстоятельств войны и мира. Это скорее очень сельский взгляд на вещи, который как бы имеет в виду: «Мы — простые люди, обремененные обычными человеческими горестями и проблемами, — сумеем договориться между собой, если отринем политику и политиков, которые нас стравливают между собой».
Народный депутат Украины Надежда Савченко. Фото: Сергей Резник/ТАСС
Похожий настрой был, например, и у Алексея Мозгового. Я процитирую отрывок из книги Надежды Савченко, которая сейчас вышла на Украине. В нем этот подход «мы все свои» прочитывается предельно отчетливо.
«Изучаю характер, манеры поведения часового. Они, в свою очередь, изучают меня. Парни: Вася, Сеня, Иван и еще один. Войско, хоть и махновское, молодое, и в армии, видно, никто не служил — типичные донбасские гопники. Но элементы организованности и сообразительности у них есть...
На другой день пришли "ополченцы", офицерский костяк, человек пять-шесть. Может, в армии и не все служили. Но видно, что соображают. Бывалые. На ком-то даже погоны какие-то со звездочками были. В полной амуниции, видно, что с выезда или боя — в приподнятом настроении, обступили меня. Один заговорил:
— Ну! Как мы вас?!
— Ну что же, вы молодцы!
Действовали они действительно грамотно, не могу не признать. Это хорошо, когда противника уважаешь, а не презираешь. Что-то в них вызывало уважение.
— Ну, давай поговорим.
— Ну, давайте поговорим.
Они включили камеру. Начали мы говорить. Долго общались, спорили, находили общий язык.
— Ну! Видишь?! Где здесь "русские"?! Мы не россияне, я живу здесь! Вон мой дом! Моя семья! Мы землю свою защищаем!
— Ну и мы не фашисты, не американцы. Мы тоже живем на этой земле, Украине, и пришли ее защищать от тех, кто вам помогает разделять Украину.
— Да я тоже не против жить в Украине! Я украинец! Но не при этой власти!
— А мы не хотели жить при той. Потому и вышли на Майдан! Но не развязали войну! Выходите и вы!
— Да щас! Были мы уже там!
— Ага! на Антимайдане?!
— Да, я ездил на Антимайдан. Нас не услышали!
— Сейчас еще не поздно!
— Ну, тогда давай! Вы разворачиваете свою технику, мы — свою. И идем на Киев, к Верховной Раде!
— Согласна, хлопцы! Давайте!».
Луганские ополченцы в этом отрывке — это неразумные дети Украины, которых надо приводить в чувство, объяснять им их подлинные интерес и выгоду. И вразумление посредством пушек, грубой военной силы, надо полагать, кажется Савченко не совсем сбалансированным. Отсюда и призыв просить прощения у Донбасса. Но он увязан с готовностью простить Донбасс.
В этой готовности как раз и кроется дьявол — Украине есть за что прощать Донбасс. Как следует из отрывка, Надежда уверена, что именно юго-восток, натравливаемый Россией, развязал войну. То есть, по большому счету, ее исходные позиции полностью сопрягаются с официальной оценкой военных действий: это не гражданская война, не Украина пришла на землю Донбасса подавить мятеж, необходимо восстановить контроль над отложившимися территориями и восстановить единство в прежних границах. Просто средства воздействия должны быть иными — не следует разносить в пух и прах города и села сепаратистов, их надо попытаться увещевать словами дружбы и призывами одуматься.
Прекраснодушие Савченко беспочвенно и бесперспективно, поскольку она не верит в то, что у русских Донбасса есть своя правда, с которой следует считаться. Ей как человеку, знающему весь ужас, всю грязь войны — человеку, несомненно, не утратившему способность сочувствовать другим, — кажется, что войну можно обойти, вооружившись словом и открытым сердцем. Увы, так не получится, поскольку воюют между собой не люди, сцепившиеся в смертельной схватке неизвестно почему, а правда и неправда, у которых не получится заговорить друг друга, сколь бы теплыми и проникнутыми любовью ни были слова.
Люди Донбасса, я полагаю, совсем не против разговора как такового. Воюющим сторонам всегда есть что обсудить — война имеет множество технических моментов, которые нуждаются в выравнивании и сведении к единому стандарту понимания. К примеру, необходимо договариваться об обмене пленными, о паузах между обстрелами для того, чтобы собрать на полях сражений погибших. Масса вопросов должны и могут обсуждаться во время боевых действий.
Но есть материи необсуждаемые. Для Донбасса Майдан — это не народная освободительная революция, а нацистский государственный переворот, антитеррористическая операция — не законные действия по усмирению вооруженных сепаратистов, а убийство нацистами тысяч невинных людей, нынешняя киевская власть, включая депутатов Верховной рады, — не представители народа, а шайка преступников, развязавших братоубийственную войну на Украине. И себя сепаратисты отнюдь не склонны рассматривать как силу, управляемую и манипулируемую Москвой и из Москвы. Они почему-то уверены, что взяли в руки оружие вполне осознанно — не желая мириться с насильственной сменой власти, националистической чумой, поразившей Украину, и желанием киевских властей расправиться с русским Донбассом.
Как поможет устранить непримиримые противоречия в оценке происходящего оливковая ветвь, которую предлагает Донбассу Надежда Савченко? Никак.
Комментариев нет:
Отправить комментарий