А. Горбенко. Наша (ядерная) база в Иране: как за ночь изменить карту мира

16.08.16
Александр Горбенко 

Появившиеся в сети фотографии российских дальних бомбардировщиков Ту-22М3 на иранской военно-воздушной базе Хамадан — это, безусловно, уже была новость, заслуживающая внимания.

Объявление Ирана о том, что он "предоставит России инфраструктуру для борьбы с терроризмом", то есть, проще говоря, военную базу - это уже скорее сенсация.



Нет, никакой сенсации в самом факте использования нашими ВКС иранских аэродромов, в общем-то, нет. Воздушный мост из России в Сирию через Иран и Ирак — действует практически с самого начала войны. Дозаправки, техническое обслуживание и отдых пилотов на иранских авиабазах — тоже регулярно случались задолго до официального объявления о начале воздушной операции в Сирии. Совместные действия военно-транспортной и тактической авиации двух стран — тоже регулярно имеют место быть.

Другое дело, что ни Россия, ни Иран до последнего времени старались специально не привлекать внимание мировых СМИ к деталям своего военного сотрудничества в Сирии. И действительно: зачем делать сенсации из рутинной ежедневной работы? Ведь цель этой работы вовсе не в показном информационном эффекте. Цель в конечном результате, одинаково интересном двум странам. Причем двум странам, официально не создававшим никаких военно-политических образований: ни блоков, ни коалиций, ни даже «программ партнерства ради мира».

Но теперь в СМИ попали достаточно качественные снимки российских бомбардировщиков, которые явно сделаны не «из под полы», и не украдкой, в обход режимно-секретных отделов обоих государств. То есть, наши самолеты в Иране позволили сфотографировать и опубликовать на нейтральном ресурсе.

И вот уже объявлено о нанесении ударов по сирийскому ТОЗР ИГ поднявшимися с иранской базы русскими самолётами.

И у данного шага, очевидно, имеются свои информационно-демонстративные цели, и свои конкретные адресаты. И хотя данная демонстрация предназначена вовсе не нам — разобраться в том, что и кому мы показываем, будет интересно.

Стоит отметить, что дальний ракетоносец-бомбардировщик Ту-22М3 относится к классу стратегической авиации, поскольку способен нести ядерное оружие и может эффективно атаковать надводные силы флота противника на значительной дальности. Бомбовые удары по террористам — это вовсе не главное предназначение данного самолета. Появление подобных машин на аэродроме другого государства — событие само по себе нетривиальное, говорящее не только о степени взаимного доверия, но ещё и об общем военно-стратегическом пространстве. Это примерно как американское ядерное оружие в Европе — вроде для безопасности «партнера», и вместе с тем, заявка на свои исключительные права в регионе, оспаривать которые никому не рекомендуется.

Так, ранее российские стратегические ракетоносцы Ту-160 совершали посадку в Венесуэле, чтобы потом отработать учебные задачи над нейтральными водами Карибского моря. Этим шагом мы объясняли серьёзность своих намерений обеспечить безопасность строительства Никарагуанского канала — альтернативного Панамскому трансокеанского стратегического морского пути. Можно устно через СМИ рассуждать о «красных линиях». А можно ничего не говорить. Зачем, если «красная линия» — вот она, летит, автоматически приводя в высшие степени боеготовности командования и поднмая из теплых постелей руководство всех окрестных государств.

В Иране наша дальняя авиация пока не садилась. Хотя ударами по террористам в Сирии не раз показывала масштаб вооруженного присутствия в регионе и отмечала серьёзность наших намерений. Но сейчас агентство Al-Masdar рассуждает о серьёзном сокращении пути бомбардировщиков, если они будут взлетать с терртории Ирана. То есть речь о постоянном базировании самолетов дальней стратегической авиации на территории Ирана. Однако базирование потенциальных носителей тактического ядерного оружия в новом регионе — это ситуация, которая может напрячь нервы у многих наших «партнеров». И ест определенный смысл в том, чтобы дать им время привыкнуть к новой реальности и смириться с ней.

Вообще, поскольку изменение баланса военных сил в каком-либо регионе всегда вызывает напряжение — наше дальнейшее закрепление в Восточном Средиземноморье не следует проводить в стиле кавалерийской атаки. Всего несколько дней назад президент внес в Госдуму на ратификацию уже подписанное российско-сирийское соглашение о бессрочном и безвозмездном размещении российской авиагруппы на авиабазе Хмеймим. Внес аккуратно во время думских каникул. К чему спешка? Ведь все уже привыкли, что базы в Сирии у нас есть. Базировать в Сирии стратегическую авиацию (то есть потенциально — тактическое ядерное оружие) мы пока не планируем. Она всегда будет где-то рядом — партнерам надо привыкнуть к её постоянному присутствию в регионе. Ведь привыкли же к постоянному присутствию сил нашего флота в Средиземном море. Привыкнут и к воздушному обеспечению этого присутствия, обеспечивающему боевую устойчивость разнородных сил.

И ещё: следует понимать, что данные неспешные шаги вовсе не направлены против кого-то конкретно. Для нас «проклятие проливов» — критически важная проблема безопасности, которую мы будем решать спокойно, методично и избегая никому не нужных конфликтов. К тому же выход в Средиземное море становится тем более важен, чем стремительнее в данном регионе назревают изменения политической карты. Просто мы вернулись, и к этому придется привыкать всем.

На линии