17.10.16
Ирина АлкснисЧеловечество почти все свою историю жило в условиях, которые для нас, счастливчиков, принадлежащих золотому миллиарду, выглядят невыносимо кошмарными.
Люди жили тяжело, голодно и недолго (оставим пока за кадром тот факт, что огромная часть человечества живет так и по сей день). Крайняя суровость правил общественного общежития (как государственных законов, так и неписаных социальных установок) проистекала из внешних условий жизни. Наиболее безжалостно общество было к самым уязвимым – детям, больным и старикам.
Причина была, разумеется, не в бессмысленной жестокости, а в рациональном подходе. У человечества объективно не было ресурсов заботиться о слабых, а также не было необходимых знаний, чтобы делать их жизнь комфортной.
Смерть была избавлением от мучительной жизни, и человеческое общество проявляло своего рода милосердие, создавая условия, чтобы слабые уходили как можно быстрее.
Все изменилось недавно, всего несколько десятилетий назад. С одной стороны, наука и медицина совершили качественный скачок и создали принципиально новые условия, в которых стало возможно помогать ранее обреченным. А с другой стороны, человечество совершило идеологический прорыв, что привело в реальности к созданию государства всеобщего благосостояния, чьим главным объектом заботы стали как раз самые слабые и незащищенные.
Однако, как говорится, недолго музыка играла.
Ныне мы являемся свидетелями агонии государства всеобщего благосостояния.
Причина проста – денег нет. Пенсионные фонды, фонды социального и обязательного медицинского страхования трещат по швам по всему миру. У человечества подходят к концу средства, чтобы заботиться о больных, стариках и детях.
При этом возможности науки и медицины помогать им возрастают год от года – неприятное и опасное для общественной стабильности сочетание.
Последние годы мы наблюдаем, как на месте государства всеобщего благосостояние возникает что-то новенькое, смутно напоминающее старенькое, пусть и в куда более привлекательной гламурной упаковке. И ничего удивительного, что в авангарде этого процесса стоят западные страны, которые построили самую масштабную и развитию систему социальной защиты и в результате первыми столкнулись с осознанием, что очень скоро она станет неподъемной для общества.
Пока процесс носит глубинный характер идеологической перестройки, но его проявления в реальности уже достаточно масштабны, чтобы их невозможно было не заметить.
Наиболее яркий пример – эвтаназия.
Все началось лет пятнадцать назад с заявленного намерения помочь освободиться от страданий безнадежным больным, которые желают их прекратить, но физически не могут этого сделать.
Это бесспорно гуманный мотив. Ну, а то, что смерть каждого такого больного это заметное сокращение расходов социальных фондов (на медицинские услуги, лекарства, уход), так это дело тридцать третье, и упоминать об этом необязательно.
За пятнадцать лет Европа прошла большой путь в этом направлении, и вот уже на повестке дня легализация эвтаназии для здоровых людей. Подразумевается, что это выход, в первую очередь, для пенсионеров, которые не хотят/устали жить.
Пенсионеры – объективно тяжелейшее бремя для социальной системы. А тут такой удобный для всех выход.
Думаете, люди не захотят самоубиваться?
Не стоит недооценивать гибкость человеческой психики. Пятнадцать лет ненавязчивой и привлекательной пропаганды по всем каналам (от ТВ-сериалов до личных примеров звезд) и эвтаназия в 75-85 лет будет считаться совершенно естественным делом, а на «ренегатов» будут посматривать косо.
Но эвтаназия далеко не единственный пример.
Президентская кампания в США сделала невозможным игнорировать еще один процесс, который полным ходом идет в западном мире уже какое-то время. Речь идет о десакрализации сексуальной неприкосновенности женщин.
Сексуальное насилие над женщинами исторически двойственно воспринималось человеческим обществом. С одной стороны, это всегда было как одно из самых отвратительных и жестоко наказуемых преступлений. А с другой стороны, всегда присутствовал вариант «сама, дура, виновата».
Видится, что причины такого различия лежат в традиционно предписанной женщинам роли, которая требовала добродетельного и целомудренного поведения. Если женщина соответствовала ей, значит, она невинная жертва. Если же нет, то ее можно было заклеймить как порочную распутницу и ответственность повесить на нее саму.
Современность внесла существенные коррективы эти расклады. Эмансипация и активная социальная жизнь женщин потребовали внедрения в общественное сознание установок, что, если женщина работает в мужском коллективе, носит мини-юбку или ходит по ночным клубам, это не значит, что она виновата в том, что ее изнасиловали.
Проблема в том, что последние годы наблюдается совершенно неадекватный перехлест, примерам которого уже несть числа. От дела Джулиана Ассанжа (женщины с ним переспали, весьма довольные связью с известным активистом, публично похвастались об этом, а через несколько дней передумали и подали заявление в полицию об изнасиловании) до текущей президентской кампании в Штатах.
Нынешняя грязная война секс-компроматов наносит тяжелейший удар по проблеме изнасилований, потому что внедряет в общественное бессознательное восприятие пострадавших женщин как циничных и корыстных, а то и просто лгуний. То есть, как и с темой эвтаназии, возвращает общество к традиционной установке, что невинной жертвой может быть только целомудренная добродетельная женщина, а все остальные идут по категории «сучка не захочет».
Это означает, что и в области положения женщин в обществе наметился глобальный разворот на возврат к традиционным установкам в виде трех К.
Безусловно, это новое общество внешне будет совсем не похоже на то, в котором жили наши уже достаточно далекие предки. Но по существу оно будет регулироваться теми же безжалостными законами эволюционного отбора, которые мир попытался обмануть в ХХ веке. Исключение будет сделано только для богатых и могущественных, которые будут иметь доступ к технологиям и возможностям, о которых не могли и мечтать правители прошлого.
Добро пожаловать в новое средневековье.
Комментариев нет:
Отправить комментарий