Сбитые лётчики

Константин Ольховой

14.02.14. 

 «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»
Фильм Сидни Поллака.

«В трибунах свист, в трибунах вой: «Ату его — он трус!»»
В.С. Высоцкий.

На высоком берегу Яузы в Москве стоит очень красивая усадьба первой половины XIX века. В старинном парке гуляют люди в халатах и спортивных костюмах. С руками и шеями в гипсе, палками, костылями, иногда на колясках. Бросается в глаза то, что большинство из них — молодые и, на вид, крепкие парни и девушки. Это не совсем обычное медицинское учреждение сейчас носит длинное и сложное название, но все по привычке зовут его Центром спортивной медицины. Так сложилось, что я проработал там год психотерапевтом.

Первое, что я очень скоро понял, спортсмены — как дети. Даже, скорее, как инопланетяне. Они очень слабо разбираются в реалиях нашей жизни. Это жизнь за стеклом, с которой они соприкасаются, только видя вопящие трибуны, да берущих у них интервью журналистов. Они могут не знать, как включается стиральная машина и в каком магазине купить одежду. И не потому, что они глупые. Просто это не их жизнь. Нам трудно это представить, но даже смысл денег для них не очень понятен:

— Так что же ты себе этот телефон не купишь, раз так хочешь?
— Нет, нельзя. Тренер говорит, что когда сезон отыграем, тогда можно будет.
— А на что ты ещё хотел бы деньги потратить? — спрашиваю я у молодого парня одной из сборных, зарабатывающего раз в двадцать больше, чем я.
— Не знаю. Надо с тренером посоветоваться. Он говорит, что нам деньги тратить просто так не надо — промотаем всё.

Поверьте мне, я не смеюсь над этими мальчишками и девчонками. Мальчишками и девчонками, сколько бы лет им не было. Я их безмерно уважаю. За что? А вот это я понял чуть позже и напишу об этом дальше.

Это люди, ценности которых не очень понятны большинству из нас. Не деньги им нужны, не автомобили и квартиры. Не слава, не цветы и не аплодисменты. Нет, это всё тоже неплохо. Как прилагательное. А существительным является сам спорт. Понимаете, они спортом не занимаются. Они спорту принадлежат. Они не думают о том, что будет после их спортивной жизни. Ну, во всяком случае, не больше и не чаще, чем большинство из нас думает о том, что будет после жизни вообще. Победы и медали для них — это не премии и безбедная старость — это лишь свидетельства. Свидетельства того, что я смог это сделать. «Я всё сделал!». Душа, которая вкладывается в каждое движение, каждый прыжок или выстрел. Всё сделано, и сделано как следует. И соревнования — высокая концентрация этой души, её сил.

Когда спортивные комментаторы говорят о «достижениях» и «преодолениях», они говорят это для зрителей. Спортсмены это не очень поймут. Они просто не умеют жить иначе и даже не знают, что можно жить по-другому.

А ещё большинство из них постоянно очень больно и страшно травмируются.

— Расскажи, пожалуйста, как это случилось, — спрашиваю я у двадцатипятилетней девушки, бывшей восходящей звезды одной из спортивных дисциплин, инвалида с навечно кривым плечом, страдающей жесточайшей реактивной депрессией.
— Я руку вывихнула, а тут финал. Надо выступать. Нельзя подводить команду. Мне её быстро вправили, заморозку сделали, а рука не выдержала...

Вы думаете она в депрессии из-за глубокой обиды на тренера? Или из-за того, что она, красивая молодая девушка, будет кривой на один бок? Нет. Это было бы нормально для нас, но не для неё. Она в депрессии от того, что не смогла провести финал. Что всех подвела. Что не смогла прожить это так, как должна была прожить. Что больше не сможет жить тем, чем она жила. И это страшно.

Помимо запредельных физических нагрузок они подвергаются запредельным нагрузкам психологическим. В спорте высоких достижений в мир спортсменов врывается мир спортивных федераций, государственных деятелей и болельщиков. Быстрее, выше, сильнее... Для них это не слова из лозунга, для них это приказ. В который они, как дети, абсолютно верят. Это постоянная ответственность. Ответственность за соответствие тому, чего от них ждут. И это ложится ещё одним тяжким грузом на их плечи.

— Что бы ты хотел?
— Я хочу расслабиться, все мышцы каменные и голова болит.
— Я понимаю, когда такое происходит, то очень тяжело жить...
— Это неважно! Я не могу провести схватку. Мне говорят, что зажатые мышцы мешают мне бороться так, как я могу!

Депрессии, неврозы, психосоматические заболевания, панические атаки — вовсе не редкость у этих крепких телом и духом профессионалов. И они, стиснув зубы, борются с ним, как привыкли бороться за спортивные победы. Борются, если не сломаются.
Страшно сломаться в самом начале карьере, но не менее страшен слом на карьерном пике. Это колоссальная личная трагедия.

Ведь к собственному ужасу и безысходности добавляется рёв толпы. Толпы, которая ещё вчера готова была носить тебя на руках, а сегодня, как волчья стая, кричащая «Акелла промахнулся!», готова растоптать твоё имя, назвать трусом, слабаком и предателем.

Ведь толпа не знает твою боль, толпа не знает, что ты сам казнишь себя лютой казнью за то, что совершил самое страшное: не сделал всего, не выложился, подвёл.

И я опять вернусь к тому, что спортсмены — большие дети. И презрением и оскорблением травмируются также легко. И несут, зачастую, этот груз всю оставшуюся жизнь.

— Послушай, ну ты ведь понимаешь, что алкоголь не решит твоих проблем, что так жизнь не построишь...
— А зачем мне эта жизнь? Это не жизнь. Жизнь кончилась. Я — сбитый лётчик...

Какая разница, сколько боёв выиграл сбитый лётчик, сколько медалей на его груди. Ведь он — на земле. А не в небе.

Зачем я всё это написал? Просто я хочу, чтобы вы поняли, что спортсмены — это не пьедесталы, медали, цветы и автографы. Что за всем этим стоят люди, которые отдают спорту всё: своё детство, свои радости и печали, свой рост и своё развитие. И давайте будем милосердны к ним за их «не победы», травмы, срывы.

Они дарят нам красоту человеческих возможностей и человеческой воли. И давайте будем благодарны им именно за это, а не за ступени пьедесталов.