17.12.14.А. Зубченко.
Версии
На «Флибусте» в разделе «Постапокалипсис» представлено 374
книги. Как по мне, так лучше родоначальника жанра на постсоветском
пространстве Беркема аль Атоми с его «Мародером» ничего нет. Но это
чисто субъективное мнение. Думаю, жанр выживания в условия нынешнего
украинского апокалипсиса крайне востребован после того, как даже самые
тупые поняли: начавшееся свободное падение гривны – это реальный конец.
Сам собой рассосался теоретический вопрос: у нас сегодня апокалипсис или
постапокалипсис?
У нас, ребята, и то и другое одновременно. Два в одном. Все удовольствия сомнительного характера сразу. Многие уже не помнят бурных девяностых годов прошлого века. А те, кто помнят, совершают методологическую ошибку, пытаясь механистически перенести сценарии развития событий того времени в нашу с вами современность, пугающую и отталкивающую. История редко развивается линейно. Единственное исключение – «двойной майдан», что лишь подтверждает факт его искусственного происхождения. Все идет, сука, по спирали: то же самое, но на ином качественном уровне. Диалектика, мля. Проанализируем сходство и различие основных параметров постапокалипсиса девяностых и нынешнего северного пушного зверя.
«Мечта о рае». Особо лютый песец, как правило, требует соответствующей мотивировки. Грубо говоря, ответа на сакраментальный вопрос: на хера? В девяностые это была идея отделения и независимости. Вот стоит только выйти из Союза, как сразу начнется невероятное процветание, как в Канаде или той же сраной Швейцарии. Чем сильнее отделимся, тем более бурный расцвет ожидает промышленность и практически все сферы «народного хозяйства». «Незалежнисть» и «державотворення» - вот к чему сводилось идеологическое содержание девяностых.
Сегодня вместо «незалежности» у нас идея «перспективного еврочленства» и «безвизового режима». Мне до сих пор не понятно, как вот национал-патриоты так резко согласились с отказом от «государственного суверенитета»? Почему, сорри за мой французский, похерили независимость, с готовностью согласившись на статус протектората Вашингтона и Брюсселя? Потому что и тогда, и сегодня была одна и та же задача – «добить сраную рашку». Только в те времена фаза добивания была политико-экономической, а сегодня в формате «гибридной войны». Мотивировка девяностых доминировала почти девять лет. Только потом сменилась парадигма – «йдемо до Эвропы». Как это влияет на ход сегодняшнего постапокалипсиса? Да никак. Просто истерическое следование мотивационному мэму «Украина це Эвропа» в лучших традициях девяностых годов позволяет сделать один-единственный вывод: процесс затянется на долгие годы. Это к вопросу о том, когда появится свет в конце тоннеля. Тоннель есть, однако освещение подведут еще не скоро.
У нас, ребята, и то и другое одновременно. Два в одном. Все удовольствия сомнительного характера сразу. Многие уже не помнят бурных девяностых годов прошлого века. А те, кто помнят, совершают методологическую ошибку, пытаясь механистически перенести сценарии развития событий того времени в нашу с вами современность, пугающую и отталкивающую. История редко развивается линейно. Единственное исключение – «двойной майдан», что лишь подтверждает факт его искусственного происхождения. Все идет, сука, по спирали: то же самое, но на ином качественном уровне. Диалектика, мля. Проанализируем сходство и различие основных параметров постапокалипсиса девяностых и нынешнего северного пушного зверя.
«Мечта о рае». Особо лютый песец, как правило, требует соответствующей мотивировки. Грубо говоря, ответа на сакраментальный вопрос: на хера? В девяностые это была идея отделения и независимости. Вот стоит только выйти из Союза, как сразу начнется невероятное процветание, как в Канаде или той же сраной Швейцарии. Чем сильнее отделимся, тем более бурный расцвет ожидает промышленность и практически все сферы «народного хозяйства». «Незалежнисть» и «державотворення» - вот к чему сводилось идеологическое содержание девяностых.
Сегодня вместо «незалежности» у нас идея «перспективного еврочленства» и «безвизового режима». Мне до сих пор не понятно, как вот национал-патриоты так резко согласились с отказом от «государственного суверенитета»? Почему, сорри за мой французский, похерили независимость, с готовностью согласившись на статус протектората Вашингтона и Брюсселя? Потому что и тогда, и сегодня была одна и та же задача – «добить сраную рашку». Только в те времена фаза добивания была политико-экономической, а сегодня в формате «гибридной войны». Мотивировка девяностых доминировала почти девять лет. Только потом сменилась парадигма – «йдемо до Эвропы». Как это влияет на ход сегодняшнего постапокалипсиса? Да никак. Просто истерическое следование мотивационному мэму «Украина це Эвропа» в лучших традициях девяностых годов позволяет сделать один-единственный вывод: процесс затянется на долгие годы. Это к вопросу о том, когда появится свет в конце тоннеля. Тоннель есть, однако освещение подведут еще не скоро.
«Падение курса». Абсолютный показатель хода постапокалипсиса, точнее его глубины. В девяностые население инстинктивно открыло для себя доллар как средство сбережения бабла. Курс в буквальном смысле слова формировался на улице, поэтому точно отражал положение дел. Сегодня благодаря псевдофинансовым прокладкам в виде банков с рефинансированием, биржам и оленям, продолжающим свято верить в свои депозиты и курс на евроинтеграцию, курсовые колебания не отражают реального положения дел. Только после того, как гривна перевалила за отметку «двадцать» и посыпались «благие вести» о «предоставлении траншей МВФ уже в январе 2015 года», «немедленном проведении конференции стран-доноров Украины», наконец-то проявилось истинное лицо кризиса. Был некий запас инерции, который как бы успокаивал. Если в девяностые полки магазинов были абсолютно, кристально пусты, то пока в маркетах только начинается «выметание» товаров первой необходимости. В девяностые появлялись «коммерческие» и «валютные» магазины, в которых можно было полюбоваться на йогурты, сигареты «Честерфилд» и водку «Абсолют» по немыслимой цене. Сегодня все это есть, и социум после 16 декабря начинает понимать: а ведь все может исчезнуть. Массу останавливает только боязнь остаться без денег. Абсолютизация доллара в девяностые годы привела к появлению у целого поколения привычки устраивать «валютные запасы» под матрасом. Или на полке с нижним бельем. Часто встречается вариант с заморозкой баксов в морозильнике. Они завернуты в полиэтиленовый пакет и придавлены мясом подозрительного вида. Правительство знает об этом и пытается всячески выманить заначку, обложить данью все возможные операции с наличностью, чтобы удобнее было изымать средства. Данный фактор опять-таки замедляет процесс апокалипсиса, создавая иллюзию, что «все еще наладится».
«Организованная преступность». Девяностые по праву вошли в историю как эпоха бандитизма и рэкетиров. Идентичные братки с поломанными ушами стали символом нового времени, хозяевами жизни. Менты ничего не могли с ними сделать, поскольку они фактически пользовались полным иммунитетом. Кому охота было рисковать своей жизнью ради нищенской зарплаты? Группировки разрастались, объединялись, проникали в силовые структуры и органы власти. Это был мэйнстрим финансовой и политической жизни не только России, но и Украины.
Сегодня, вне всякого сомнения, подобную роль играют «добровольческие батальоны». «Патриоты» с камуфляжем и в балаклавах стали символом нового времени. Они, как и братки, пользуются абсолютным иммунитетом. Ну что ты им можешь предъявить, если они стояли на майдане и чтят память героев «Небесной сотни»? Благодаря АТО деятельность «добровольцев» на семьдесят процентов сконцентрирована в зоне гражданской войны. Однако это не значит, что все не выплеснется на улицы мегаполисов и райцентров. Все еще впереди: и кровавые разборки в столице за передел сфер влияния, и выяснение отношений между «крышами», и показательные захваты предприятий. Вот в этом случае как раз будет наблюдаться полная идентичность того, что было в девяностых, и нынешнего бардака.
«Рынки». Во времена предыдущего апокалипсиса страну покрыли стихийные рынки. Совершенно закономерная реакция на тотальный дефицит товаров и запредельный уровень инфляции. Быстрое и эффективное удовлетворение базовых потребностей в условиях абсолютной беспомощности государства. Примерно по такой же схеме будут развиваться процессы в ближайшие месяцы в Украине. Торговые сети просто не смогут работать в условиях финансового хаоса, который пытаются компенсировать сказками о «кредитах» и «рашка обречена». Сначала будут пропадать целые группы товаров, которые просто невыгодно продавать в условиях падения гривны. Затем из-за низкой покупательной способности возникнет – и уже возникла – потребность в торговых площадках с низкой себестоимостью. Интернет, киоски и базар – вот что нас ждет сразу после Нового года. А иного существования в условиях постапокалипсиса просто и быть не может.
«Бартер». В девяностые служил универсальной формой расчета. Меняли все на все. Встречались такие экзотические случаи погашения задолженности, как обмен стирального порошка на коксующийся уголь. Единых стандартов бартерных операций не существовало. Просто особо дефицитные товары, к примеру, моющие средства, ценились выше, чем металлические конструкции. Бартерные операции уже доминируют в зоне АТО, где гривны практически не имеют никакой ценности. Их меняют на рубли по курсу один к одному. Поэтому вариантов два: либо «у.е.», которых нет, либо обмениваться. Сегодня это кажется диким, но все к этому идет. О производстве я даже писать ничего не буду. Если во времена Союза пару лет какие-то цепочки работали по инерции, то теперь просто пришел конец. Даже легендарная «прихватизация» с «ваучерами» не нанесла промышленному комплексу такого глобального ущерба, как «миротворческая операция» и «начало экономических реформ».
Понимаю, что множество аспектов проблемы так и остались не раскрытыми. Важно понимать главное: песец нельзя отсрочить с помощью запасов на «черный день», «пережидания в спокойном месте» и так далее. В девяностые Украина просто была полным банкротом, но не было войны. Сегодня она не только банкрот, но и находится в состоянии гражданской войны. Вообще никаких шансов. Начнется атомизация социума. Выживать будут компактные группы, связанные родственными узами и отдельными территориальными единицами. «Децентрализация» власти придет сама собой, поскольку хаотическое состояние не нуждается в едином центре управления. Это абсолютно закономерный и естественный процесс.
|
Источник: Версии
|
Комментариев нет:
Отправить комментарий