Татьяна Воеводина. НИЧЕГО НОВОГО

17.03.16.
domestic_lynx
Татьяна Воеводина
Окончила Московский институт иностранных языков по специальности «переводчик» и Московскую государственную юридическую академию со специализацией по гражданскому праву. Работала в Министерстве Внешней торговли, в Итальянско-российской торговой палате, в качестве представителя в Москве итальянской компании группы ФИАТ. С 1998 г. владелица и руководитель компании "Белый кот", специализирующейся на продаже изделий для экологически чистой уборки. Также  агробизнес в Сальском районе Ростовской области  ЗАВТРА



Запад вместе с приспешниками и прихлебателями словно с цепи сорвался: давит и давит на Россию. То в российское посольство в почти американском Киеве камнями пуляют, то новое вооружение в бывших республиках советской Прибалтики размещают. А то и вовсе готовятся наложить санкции на — ни много ни мало — самого Путина.

Что делать? Прогибаться и отползать? Не выйдет; тем более что уж ползти-то почти некуда. Вон в 90-е годы уж как отползали, как прогибались, все позиции сдали — а толку? Наши геополитические, с позволения сказать, партнёры слабаков не ценят: они их — стирают. В порошок. В пыль. Вся история тому свидетельство. "Как перед ней ни гнитесь, господа, вам не снискать признанья от Европы" — это Тютчев, дипломат, проживший полжизни на Западе; ему можно верить: знал, что пишет.

А что для нас, новость удивительная — жить в противопоставлении себя Западу? Да мы со времён тевтонских псов-рыцарей так жили, и ничего. И шведу грозили, и "русские прусских бивали", и от "двунадесяти языков" себя отстаивали, не говоря уж о более близких временах.

В международных делах внятен один "язык межнационального общения" — язык силы.

Вооружения вроде наращиваются, совершенствуются. Но — на импортном оборудовании. А ведь даже неловко напоминать, что основой всей промышленности, военной в первую очередь, является машиностроение, станкостроение в особенности. Военная промышленность без производства средств производства — это всё равно, что дом без фундамента. А ведь от станкостроения, когда-то второго в мире, сегодня осталось примерно 10%. Потери, видимо, настолько велики, что наши руководители даже произнести вслух не решаются. Но — надо восстанавливать, и быстрым темпом. Не грезить о шестом технологическом укладе, нано- и ино-, а достичь сколь возможно большей промышленной самодостаточности, независимости.

Ставить задачи и планировать их решение надо в натуральных показателях, а не в денежных. К сожалению, наше руководство находится по-прежнему во власти монетаристских догм и неолиберального образа мышления. Соединить решение промышленных задач и неолиберальный образ мыслей — невозможно; именно поэтому давно чаемая новая индустриализация всё откладывается.

Пора понять, что нам нужна не хрематистика, т.е. искусство извлечения прибыли, а экономика, направленная на решение конкретных хозяйственных задач. И многие задачи не могут быть решены в логике затрат и прибыли. У нас сейчас самый прибыльный сектор — финансовый, а нужны нам станки, машины, зерно, картошка. Прибыльно или затратно, а делать всё это — надо. Разумеется, надо стараться работать экономнее, уменьшать издержки, но логика финансовой эффективности здесь не работает.

Такая же история с наукой. Учёным надо ставить конкретные задачи и строго спрашивать за результат. Рассказывают, будто тов. Берия, сидя в укрытии на ядерном полигоне, говорил тов. Курчатову: "Если эта штука не взорвётся — я тебе голову оторву". Так тогда ставился вопрос. Возможно, это анекдот, но он выражает суть подхода: задача — ресурсы — результат. Сегодня продолжают бубнить невнятицу насчёт коммерциализации научных исследований, их прибыльности, самоокупаемости. Ничего нельзя сказать против прибыльности, но главное — решение насущных задач. Их ещё сформулировать надо…

Максимальная самодостаточность нужна и в сельском хозяйстве. У нас полностью импортные семена овощей, сахарной свёклы. Импортные средства защиты растений, ветпрепараты, белково-витаминные добавки. Если Запад захочет с нами побороться — ему есть, за какие ниточки дёргать. Значит, нужна и селекционная работа, и семеноводство, и строительство заводов по производству всего того, что нынче закупаем. И опять-таки: это надо делать, не дожидаясь того, что кто-то надумает в это дело инвестировать, или найдётся иностранный инвестор. Это надо делать просто потому, что надо иметь своё. И очень быстро.

Для всего этого нужен план, целеполагание в натуральных величинах, сроки, ресурсы, ответственные, строгий спрос за результат. Тогда мы имеем шанс достичь хозяйственной самодостаточности. Пока на вызовы жизни мы не отвечаем или отвечаем недопустимо вяло. И мешают нам либеральные догмы, которыми мы опутаны.

Они, эти догмы, транслируются в числе прочего и через образование. Вообще, образование у нас абсолютно не соответствует задачам и угрозам. Прежде всего, потому, что преобладающая часть студентов получает гуманитарное образование, которое ни к какому практическому делу не приложишь. Нам нужны инженеры и агрономы, а не финансисты и культурологи.

Важнейшее дело — объединяющая идеология; не случайно официальную идеологию запрещает ельцинская пораженческая Конституция. Без объединяющего духовного центра никакая самодостаточность невозможна. И никакая общая большая работа. Очень правильно, на мой взгляд, что таким объединяющим духовным центром стараются сделать русский язык и российскую словесность. "Общество российской словесности" — это умно и дальновидно. Только бы не забылось, не заболталось, как это у нас нередко случается.