Д. Евстафьев. Собраться и победить

02.08.16
Дмитрий Евстафьев
ИЗВЕСТИЯ

Политолог Дмитрий Евстафьев — о том, как обеспечить победу в психологической войне

Последние недели выдались для России крайне сложными, прежде всего из-за резкого усиления политического и информационного давления на нашу страну. Апофеозом пропагандистской кампании стали последние решения по поводу участия/неучастия российских спортсменов в Олимпийских играх-2016. В экспертном сообществе заговорили о плане «Анаконда», который США приводят в действие, чтобы «удушить» Россию, создавая новые конфликты и «горячие точки» по периметру ее границ.

Спору нет, ситуация вокруг России обостряется, причем обостряется целенаправленно, а планы, подобные «Анаконде», вполне вписываются в американскую картину мира и в их понимание политики.

Но разберемся, что такое «Анаконда» и, главное, что именно мы можем противопоставить нарастающему давлению извне.

«Анакондой» называли план удушения Конфедеративных Штатов в период гражданской войны в США 1861–1865 годов, который был основан на постепенном отсечении Конфедерации от источников ресурсов и ключевых портов. Разработчик плана американский генерал Уинфилд Скотт считал, что война будет долгой, воевать по-настоящему никто не хочет, ресурсов для большой войны у американского Юга нет и рано или поздно он капитулирует. Гипотеза не подтвердилась.

Юг стал активно сопротивляться, и миру была явлена мясорубка, по своим масштабам и жестокости шокировавшая даже европейцев, еще не забывших наполеоновские войны.

За прошедшие 150 лет идейная основа подобных планов изменилась мало. Расчет строится на том, что сначала противник должен проиграть войну психологически, а уж затем — на поле боя.

Если совсем коротко: в любой своей интерпретации план «Анаконда» предполагает, что противник сдастся сам.

А периодические «покалывания», активные действия по периферии должны подталкивать его к принятию «единственно правильного решения». «Удушаемый» должен начать думать не о победе, а о том, чтобы его оставили в покое, каждый раз, повинуясь законам логики, «жертвуя малым» для того, чтобы сохранить «остальное». Вот только «остального» с каждым разом становится все меньше и меньше.

Но в тот момент, когда противник проявляет активность, план начинает давать сбои.

Пользуясь выражением профессора Преображенского, эта стратегия реализуется прежде всего «в головах». И основная часть действий, предпринимаемых в рамках этого плана, относится как раз к психологическим операциям и информационному и политическому давлению.

Причем давление оказывается далеко не всегда по приоритетным вопросам, равно как и действия, рассчитанные на психологическое давление, далеко не всегда обеспечены реальными ресурсами.

Например, с военной точки зрения размещение нескольких батальонов НАТО в Прибалтике не просто бессмысленно - преступно. В случае боевых действий они будут уничтожены «под корень» без какой-либо стратегической цели и последствий. Но в НАТО исходят из того, что никакой войны не будет, и военная целесообразность вообще, вероятно, не учитывается.

А вот с политической точки зрения это представляется исключительно умелым шагом, который рассматривается как «сигнал» Москве.

Если посмотреть на ситуацию вокруг России с позиций плана «Анаконда», реального или в том виде, как он сложился в головах политологов, то очевидно, что этот план пытаются осуществлять уже много лет, минимум с 2010 года.

Очевидно и то, что Россия уже успела сделать первый и крайне важный шаг для разрыва «Анаконды» — воссоединилась с Крымом и решилась на перевод отношений с Западом в новый формат.

Впервые за многие годы Запад столкнулся с противником (которого, к слову, и за противника не считал), решившимся пожертвовать не «малым», а «бОльшим» с точки зрения традиционной политической логики.

Так что сегодняшняя ситуация описывается моделью «Анаконда» уже только отчасти. Противостояние России и условного «Запада» приобрело слишком откровенный характер, а сам Запад снял практически все ограничения на применяемые методы, подойдя вплотную к порогу локального применения силы.

Теперь бороться с Россией можно только в открытом противостоянии. А в таком случае уже существует вероятность пропустить «ответный удар», причем в современном мире ограничений по географии такого удара не будет. Конечно, если у обороняющегося хватит решительности и стратегического видения. А Москва уже доказала, что уж чего-чего, а решительности у нее хватает.

И это уже не «Анаконда». Это вполне откровенное маневренное политическое противоборство, в котором становится допустимым очень широкий спектр используемых средств. Включая, вероятно, и локальное применение вооруженных сил. Ну а использование дружественных «сукиных сынов» в нынешнем формате уже совершенно в порядке вещей.

Но такое «маневренное» противостояние предъявляет новые требования к эффективности и психологической устойчивости нашей управленческой элиты. Напряженность по периметру наших границ следует рассматривать исключительно в качестве фактора, побуждающего к новым действиям, но никак не в качестве повода для капитуляции.

Не стоит переоценивать значение политического давления и информационных манипуляций. Они, конечно, вещь неприятная, но вполне терпимая, если понимаешь, к чему стремятся наши оппоненты и что можно этому противопоставить.

Соответственно любые действия, направленные на консолидацию внутреннего политического и социального пространства, расширение общественного консенсуса по ключевым вопросам будут гораздо эффективнее самых мощных военно-силовых демонстраций и внешнеполитических акций. Равно как и борьба за чистоту рядов власти, ибо ничто так не подрывает доверие к власти в условиях внешнего давления, как коррупция отдельных представителей элиты.

В данном случае очевидно, что руководство страны этот вызов видит.

Подводя итог: первый раунд борьбы с планом «Анаконда -2» остался за Россией. Второй удалось свести «вничью». Теперь начинается третий раунд. Самый тяжелый.

zvestia.ru