В. Мараховский. Европа на проводе

20.10.16
Виктор Мараховский
um.plus © 2016
 

Виктор Мараховский

Как сообщает германская «Suddeutsche Zeitung«, на последнем собрании Совета министров иностранных дел ЕС, состоявшемся в начале недели, предлагалось обсудить усиление экономических санкций против России.

Однако большинство глав европейских МИДов высказались против, выпустив вместо этого очередной призыв.

С одной стороны, в призыве всё как положено — России предписывают «предпринять все возможные усилия, чтобы прекратить неразборчивые обстрелы сирийского режима, восстановить режим прекращения огня, обеспечить немедленный гуманитарный доступ и создать условия для политического перехода».

С другой стороны, проблема в том, что это просто слова. Фактически единственной державой, дисциплинированно усилившей санкции против России по призыву западных трибунов, стала не относящаяся к Западу Украина. Чьи удары, конечно, болезненны, но едва ли смертельны для северного монстра.

В остальном весь Pax Americana ограничивается декларациями вроде вчерашней: «Италия поддерживает важность сохранения санкций в силе до тех пор, пока ситуация не нормализуется».

По поводу всего описанного либеральный германский «Цайтунг» клеймит европейскую дипломатию как бессильную, трусливую и предающую высокие принципы. «Если бездумно отказаться от санкций», — пишет издание, — «это повлечет за собой катастрофические последствия. Если даже усиленное экономическое давление не напугает Путина, то ему вообще нечего бояться. Тот, кто при любых обстоятельствах отказывается от санкций, по-дружески дает Путину понять, что в Сирии у него развязаны руки».

Так вот. Есть основания полагать, уважаемые читатели, что всё это нагнетание паники есть очень позитивный сигнал для нашей страны.

Поскольку это нагнетание паники — означает, что Запад стоит буквально на грани важного перехода — с языка воображаемого миропорядка на язык миропорядка реального.

Строго говоря, всё, что мы наблюдаем в последние несколько лет — это тяжёлая, драматическая, трудная эволюция «восприятия России». Она, кстати, наглядно иллюстрирует, насколько мало восприятие мировых элит (якобы продвинутых и информированных) отличается от восприятия обычных человеческих людей (якобы косных и тёмных). На деле разница близка к нулю. Как нормальный мировой обыватель всё ещё склонен представлять себе китайский народ в виде коллективно чумазых трудоголиков в одинаковых комбинезонах, бешено плодящихся под портретом Мао Цзэдуна — так и лидеры мировой политической высшей лиги сегодня с огромным трудом отказываются от воображения себе России времён примерно этак двадцатилетней давности.

Чтобы понять, с какого уровня восприятия Западу приходилось начинать эту эволюцию — вспоминим полностью знаменитую цитату: «В прошлом году, на фоне агрессии господина Путина, мы вместе с союзниками провели тяжелую работу по введению санкций, укрепили наше присутствие в прифронтовых государствах. Некоторые говорили, что стратегия Путина была мастерской демонстрацией стратегии и мощи. Но сегодня именно Америка является сильной и сплотилась со своими союзниками, в то время как Россия изолирована, а ее экономика разорвана в клочья».

Автора цитаты все помнят — это уходящий президент США Б.Х. Обама. А сказано это было в речи для Конгресса США 21 января 2015 года. То есть два года тому назад, если округлять.

Внимание, вопрос: откуда взялась в речи Обамы эта порванная в клочья изолированная Россия? Правильно — она причалила прямиком из воспоминаний советников текущего президента о 90-х. Из прошлого века, из эпохи траншей МВФ (кто постарше — помнит, как их ждали всей страной и как о них каждый раз радостно сообщали по телевизору). Из шуток про «Верхнюю Вольту с ядерным оружием», которую уже даже Голливуд разжаловал из главных злодеев планеты.

Ну вот, сейчас у нас на дворе осень 2016 года, и отбывающий на покой Обама сообщает:

«Мы считаем, что Россия — крупная, важная страна. Ее вооруженные силы уступают в мире только нашим. И мы считаем, что РФ должна быть частью решения, а не частью мировых проблем».

Оценим масштаб совершившейся перемены в восприятии.

По сути же — американский президент, европейские главы МИД и даже заламывающая руки либеральная европейская пресса сообщают сегодня друг другу об одном и том же. Хоть и разными словами.

А именно: рычаги какого-либо прямого — силового ли, экономического ли — давления на конкретную страну у дисциплинированной семьи свободных народов исчерпаны. То есть да, раньше они думали, что эти рычаги ещё работают. Они даже пару лет назад, в неподходящий для России момент обвального удешевления нефти, попробовали экономический рычаг применить.

И не сработало. Вместо того, чтобы раскаяться и вернуть Киеву Крым, Россия вдруг оказалась в Сирии.

Теперь, казалось бы, надо «продолжать пытаться» и усиливать давление — но главный политический заказчик давления — пресловутый «обком» — имеет с Россией в двадцать раз меньше экономических связей, чем главный предполагаемый исполнитель — Евросоюз. А последний уже понёс убытки в размере десятков миллиардов евро, и дальнейшее напряжение грозит совсем уж надорвать европейско-американское единство.

Следовательно, исчерпан уже и этот механизм управления.

Поэтому всё, что сейчас остаётся — это, грубо говоря, пиариться. Собирать очередные срочные сессии Совбеза ООН и предлагать на них горькие (заведомо провальные) резолюции. Призывать Кремль одуматься и выполнять то, что велено. Писать статьи о том, что если так дальше пойдёт — то нам, белым людям, придётся мириться с суверенитетом чьей-то внешней политики. Ведь именно так, если переводить на человеческий язык, звучит «Тот, кто отказывается от санкций, дает Путину понять, что у него развязаны руки«.

…Что тут важно понять. Дело не только в России. Мы слышим, как трещит представление куда более фундаментальное, имеющее в английском языке рифмованное название «The West and the rest» — «Запад и остальное».

Согласно данному фундаментальному представлению, примерно уже лет пятьсот существует одна-единственная форма мироустройства — вечная метрополия и вечная периферия. Причём окончательно данная форма была зафиксирована и легализована победой в Холодной войне. И как минимум на наш век её хватит.

Жизнь опровергла данный подход, с точки зрения истории, просто катастрофически быстро.

И поэтому мы наблюдаем такое раздражение и гнев, переходящие в уныние.

И это хорошо, потому что, вероятно, ещё немного — и Запад (хочет он того или нет) проснётся в реальности. Где нет больше никакого «the West and the rest» с вечной сердцевиной и вечной периферией, а есть различающиеся по своим укладам и целям, но сравнимые по силе цивилизационные центры.

И с этими центрами силы — что, конечно, психологически самое сложное — придётся заново учиться разговаривать на равных.