В. Мараховский. Мировая русофобия как аналог «нефтяной иглы»

22.02.17
Виктор Мараховский
um.plus © 2017


Квест «Русские Сделали Это» вряд ли в ближайшее время пойдёт на спад. Спада стоит ожидать позже — когда внутриамериканские и внутриевропейские пиар-битвы элит, использующие злую Россию в качестве колотушки по оппонентам, завершатся.

И вот тут нас ожидает самое интересное. После того, как потная борьба американского истеблишмента с Д. Трампом закончится чьей-либо победой или компромиссом; после президентских выборов во Франции и парламентских в Германии; разрешения очередного кризиса с греческими долгами, оформления «брексита» и достижения договорённостей по Сирии — западный агитпроп просто снизит внутренний спрос на русское зло. И как минимум сбавит обороты.

Упадёт «частота упоминаний» нашей страны, резко сократится вал инфоповодов.

И, как ни странно, это создаст довольно серьёзные проблемы в собственном нашем, российском медиа-пространстве.

Из-за общемировой Русской Лихорадки это сейчас не заметно, но в отечественной медиасфере в очередной раз практически атрофировалась такая вещь, как «повестка дня от государства»

Сейчас, вероятно, принимающим решения лицам это не очевидно, поскольку для поддержания информационно-пропагандистского тонуса вполне хватает бесплатного топлива, подкидываемого зарубежными партнёрами.

Но если уже сегодня вынести за скобки весь «информационный импорт» (с русскими хакерами, русскими следами и русскими зверствами, а также всю «отпоростроительную» индустрию) — то обнаружится любопытная вещь.

Топовые темы в отечественном медиапространстве снова — совсем как в каком-нибудь 2011-м — задают не государство и не общество, а такой феномен, как «медийная вип-тусовка».

И, как легко заметить — из тем дня, недели и месяца как-то выпала вся основная проблематика страны. Выпали войны, выпала «социалка», выпала экономика.

Зато в темы дня, недели, месяца превращаются твиты и фейсбучные записи (что уже нелепо — высказывания не могут быть событиями).

Что хуже — это всё твиты и записи того самого медиакласса «развитых нулевых», что уже второе десятилетие живёт с властью своей напряжённой драматической жизнью — то провоцируя её, то ходя против неё маршами, то вызывая к себе на ковёр в свои студии и редакции (и власть приходит), то вымогая у неё ещё финансирования, при этом усиленно мелькая на всех околовластных мероприятиях и во всех возможных эфирах, общественных советах и палатах.

То есть вместо собственно повестки — мы видим очередной раунд междусобойчика, на котором оппозиционное крыло медиакласса непрерывно подаёт, лоялистское непрерывно отбивает, и всё это время от времени рикошетит в пресс-службы первых лиц, которые иногда тоже не выдерживают и начинают отвечать

Почему эта схема ущербна?

Она ущербна даже не потому, что оппозиционно-лоялистская вип-тусовка, задающая повестку, есть отчасти антигосударственный элемент.

Проблема в том, что она — элемент бессистемный, хаотичный, тщеславный. И руководствуется она не какой-либо программой или иерархией приоритетов, а собственным нюхом на лайки, репосты, эфиры и цитируемость.

Поэтому довольно бездумные крестовые походы на А.Г. Лукашенко внезапно сменяются клоунскими баттлами вокруг никем ещё не виденного фильма (надеюсь, не будет оскорблением чьих-либо чувств констатация того факта, что тема личной жизни последнего российского императора сегодня глубоко маргинальна), затем образовавшуюся дыру затыкают ветераны 90-х, юмористы и карикатуристы, со своими фейсбуками, затем приходит очередь К.А. Собчак, затем беглых депутатов, и далее по кругу.

Если кто забыл, то вообще-то не прошло ещё и десяти лет с тех пор, как в нашей стране медийная, политическая, пропагандисткая повестка отклеилась от грубой «низовой» жизни и начала жить и размножаться в своей среде. И как в 2010-м году на фоне этого счастья внезапно грянула, например, Манежка

(Мы её сейчас вспоминаем не потому, что ситуация аналогична, а потому, что тогда вдруг обнаружилось, что жизненная проблематика у граждан полностью отлична от той, которую увлечённо обсасывает оппозиционно-лоялистский медиакласс).

Наконец, перед глазами — свежий и печальный пример США, где целый год публичная политика жила в одном мире, а избиратели в другом. Последствия американская элита разгребается до сих пор, и конца пока не видно.

У нас, правда, проблема в чём-то противоположна американской. Там отрыв агитпропа от реальности был вызван диктатурой глобальной идеологии, определённо доставшей простых американских избирателей. Причём работники американского агитпропа, возможно, знали, что уже «не попадают в ноты» избирателю — зато они попадали в ноты собственной тусовке, начальству и спонсорам, и этому противиться не могли.

У нас же наоборот.

Некая идеологическая конструкция с картиной желаемого будущего, на которую можно было бы установить злободневную повестку от государства — в общем, так и не оформилась со времён «Крымского консенсуса»

По факту — как бы странно это ни прозвучало — очевидно, что цементом общественного согласия в России сейчас выступает разыгравшаяся мировая русофобия, которая в известном смысле представляет аналог «нефтяной иглы».

Но если (а вернее, когда) «эпоха дешёвого единства» закончится — крайне трудно представить себе, что дальше единство можно будет строить на отпоре твитам Собчак и на «вечерних перекричках» по ящику.

Госпропаганда, как и любая отрасль, должна быть информационно самостоятельной и способной к созданию собственного конструктива и собственной тематики. А не жить на «гуманитарной помощи от врагов».