26.03.16.
Преподаватель истории
У кошки опять март.
Она орёт круглые сутки, жрёт в три горла и пристаёт к велосипеду.
Видимо, в её жизни чего-то не хватает.
Велосипед взаимностию ей не отвечает — этот самец холоден и немногословен.
Настоящий северянин. Практически — нордлинг.
Кошку, впрочем, это не смущает — за неимением прямой взаимности она довольствуется чисто внешним общением и страстными песнями.
Тоскует по неизведанному.
Она, как девица, даже сама-то толком и не знает — по чему именно тоскует.
Но делает это так страстно и самозабвенно, что иногда создаётся впечатление, что она в этих делах глубокий профессионал, съевший не одну собаку.
Переливы и выпады её пронзительного (особенно ночью) голоса невнятны, неосознанны, но, судя по всему, до самых мохнатых краёв наполнены радикально лирическим содержанием.
Люди посторонние, несведущие, придя в гости, даже начинают кошку очень активно жалеть, оказывать живейшее участие — мол, страдает, сердешная, мучается, давайте её дружно жалеть.
Кошка, само собой, рада.
А кандидатам часто непонятно, что ими просто пользуются — они-то переносят на животинку свою мораль.
А когда кошка вдоволь натешилась, обтёрла все ноги и перекусала все жалостливые руки — уходит орать в другое место, не высказав, само собой, ни слова благодарности ретивым утешителям.
В жертву первым весенним дням свой рассудок, как выясняется, приносят не только мохнатые источники высокого аппетита и ободранной мебели.
Так же страстно и неосознанно тоскует, вдохнув запах талого снега, прелой листвы и исходящей паром земли, наша домашняя оппозиция.
Вы замечали, как совпадает их поведение?
Орёт круглые сутки? Да, само собой — орёт. Громко, надрывно, самозабвенно. Иногда создаётся впечатление, что, не иначе, с криками этими она идёт на «Оскар» в номинации «лучшая роль жертвы изнасилования». Кем? Велосипедом, вероятно.
Пристаёт к велосипеду? Да, пристаёт. В роли «велосипеда», правда, выступает наша северная, немногословная и холодная улада. К её прямолинейности, твердолобости и негибкости есть свои претензии, но они в той заметке, которую товарищ редактор не пропустил по политическим мотивам.
Жрёт в три горла? Раньше точно жрала, в пресловутые тучные годы. Именно тогда, когда мне довелось достаточно долгое время быть завсегдатаем «сядзібы БНФ» в её бытность на Машерова.
А сегодня — «съесть-то она съест — да кто ж ей даст». Но готовность к перекусу однозначно звериная.
И даже когда мнимый оппонент не обращает на страдалицу никакого внимания — оппозиция всё равно старательно рвёт на себе ночную сорочку и расцарапывает до крови запястья: вот она — я, пострадавшая, а вот — царапины от, дескать, злобных стальных педалей кровавого велосипеда.
И ведь не знает наша девица — по чему именно оппозиция тоскует.
Не было у неё ни разу.
И даже появись — не знает она, что, куда и каким макаром. Но орёт-то как — можно подумать, что специалист высокого уровня. Даром что лапой умывается и под хвостом лижет.
Ни планов нет, ни компетенций — но зато полно в песнях лирического весеннего содержания.
Ах, все эти песни о воле, о ветре, о свободе (но только не о блохах, холодном мокром дожде и постоянном голоде).
А что же жалельщики?
Да есть оне. Идут по своим делам, решают свои вопросы. Кто о зарплатах, кто о налогах, кто о жилье и образовании.
А тут незаметно и кошка рядом пристроилась, чуть впереди на полкорпуса шагает.
И, главное, орёт вроде как по делу, и даже так убедительно. И вот прям о том же, что и жалельщиков волнует.
Орёт, надрывается, про проблемы кричит, про весну, про волю, про свободу (про блох, мокрый дождь и голодовку не заикается).
Жалельщики и рады, думают — вот, какая хорошая, несчастная, обиженая жестоким велосипедом с его безжалостными стальными педалями! Не может она плохой быть, такая вся честная и пушистая! Она, кошка, за нас, за наше дело и наши интересы!
Но проходит время…
И оказывается, что наивные жалельщики отказались от велосипеда и больше никуда не едут, кошка затерялась — и с проблемами они снова один на один. Даже проблем и больше стало.
Потому что пока боролись с велосипедом, кто-то сожрал любимую герань, ободрал шторы и везде оставил отпечатки грязных мохнатых лап.
А из холодильника — во имя борьбы со злочинным велосипедом — пропала сметана.
Время такое. Март. Весна.
У кошки опять март.
Она орёт круглые сутки, жрёт в три горла и пристаёт к велосипеду.
Видимо, в её жизни чего-то не хватает.
Велосипед взаимностию ей не отвечает — этот самец холоден и немногословен.
Настоящий северянин. Практически — нордлинг.
Кошку, впрочем, это не смущает — за неимением прямой взаимности она довольствуется чисто внешним общением и страстными песнями.
Тоскует по неизведанному.
Она, как девица, даже сама-то толком и не знает — по чему именно тоскует.
Но делает это так страстно и самозабвенно, что иногда создаётся впечатление, что она в этих делах глубокий профессионал, съевший не одну собаку.
Переливы и выпады её пронзительного (особенно ночью) голоса невнятны, неосознанны, но, судя по всему, до самых мохнатых краёв наполнены радикально лирическим содержанием.
Люди посторонние, несведущие, придя в гости, даже начинают кошку очень активно жалеть, оказывать живейшее участие — мол, страдает, сердешная, мучается, давайте её дружно жалеть.
Кошка, само собой, рада.
А кандидатам часто непонятно, что ими просто пользуются — они-то переносят на животинку свою мораль.
А когда кошка вдоволь натешилась, обтёрла все ноги и перекусала все жалостливые руки — уходит орать в другое место, не высказав, само собой, ни слова благодарности ретивым утешителям.
В жертву первым весенним дням свой рассудок, как выясняется, приносят не только мохнатые источники высокого аппетита и ободранной мебели.
Так же страстно и неосознанно тоскует, вдохнув запах талого снега, прелой листвы и исходящей паром земли, наша домашняя оппозиция.
Вы замечали, как совпадает их поведение?
Орёт круглые сутки? Да, само собой — орёт. Громко, надрывно, самозабвенно. Иногда создаётся впечатление, что, не иначе, с криками этими она идёт на «Оскар» в номинации «лучшая роль жертвы изнасилования». Кем? Велосипедом, вероятно.
Пристаёт к велосипеду? Да, пристаёт. В роли «велосипеда», правда, выступает наша северная, немногословная и холодная улада. К её прямолинейности, твердолобости и негибкости есть свои претензии, но они в той заметке, которую товарищ редактор не пропустил по политическим мотивам.
Жрёт в три горла? Раньше точно жрала, в пресловутые тучные годы. Именно тогда, когда мне довелось достаточно долгое время быть завсегдатаем «сядзібы БНФ» в её бытность на Машерова.
А сегодня — «съесть-то она съест — да кто ж ей даст». Но готовность к перекусу однозначно звериная.
И даже когда мнимый оппонент не обращает на страдалицу никакого внимания — оппозиция всё равно старательно рвёт на себе ночную сорочку и расцарапывает до крови запястья: вот она — я, пострадавшая, а вот — царапины от, дескать, злобных стальных педалей кровавого велосипеда.
И ведь не знает наша девица — по чему именно оппозиция тоскует.
Не было у неё ни разу.
И даже появись — не знает она, что, куда и каким макаром. Но орёт-то как — можно подумать, что специалист высокого уровня. Даром что лапой умывается и под хвостом лижет.
Ни планов нет, ни компетенций — но зато полно в песнях лирического весеннего содержания.
Ах, все эти песни о воле, о ветре, о свободе (но только не о блохах, холодном мокром дожде и постоянном голоде).
А что же жалельщики?
Да есть оне. Идут по своим делам, решают свои вопросы. Кто о зарплатах, кто о налогах, кто о жилье и образовании.
А тут незаметно и кошка рядом пристроилась, чуть впереди на полкорпуса шагает.
И, главное, орёт вроде как по делу, и даже так убедительно. И вот прям о том же, что и жалельщиков волнует.
Орёт, надрывается, про проблемы кричит, про весну, про волю, про свободу (про блох, мокрый дождь и голодовку не заикается).
Жалельщики и рады, думают — вот, какая хорошая, несчастная, обиженая жестоким велосипедом с его безжалостными стальными педалями! Не может она плохой быть, такая вся честная и пушистая! Она, кошка, за нас, за наше дело и наши интересы!
Но проходит время…
И оказывается, что наивные жалельщики отказались от велосипеда и больше никуда не едут, кошка затерялась — и с проблемами они снова один на один. Даже проблем и больше стало.
Потому что пока боролись с велосипедом, кто-то сожрал любимую герань, ободрал шторы и везде оставил отпечатки грязных мохнатых лап.
А из холодильника — во имя борьбы со злочинным велосипедом — пропала сметана.
Время такое. Март. Весна.
Комментариев нет:
Отправить комментарий