11.03.17.Александр Запольскис
Фото: © Attila Volgyi | globallookpress.com
Судя по итоговой пресс-конференции, состоявшиеся вчера в Москве переговоры лидеров России и Турции прошли, как принято говорить, в конструктивной атмосфере.
Торжественно подписан ряд громких двусторонних соглашений в широком диапазоне областей, от торговли и туризма до взаимных инвестиций и сотрудничества силовых ведомств. Стороны засвидетельствовали желание не только вернуться к былому уровню торгового оборота, но и превзойти его примерно втрое. Прозвучала цифра 100 млрд долл. В то же время многое указывает на то, что былое добрососедство выстраивается на новых принципах, окончательные договоренности по которым еще не достигнуты.
Наглядное подтверждение старых истин
Надо признать, в который уже раз наглядно подтвердилась справедливость старой истины о производности политики от экономики. Какие бы Турция ни вынашивала собственные геополитические планы, но реальность такова, что российские туристы составляют одну из фундаментальных основ ее экономики. Впрочем, не только они, еще есть такие области, как строительство, легкая промышленность, тяжелое машиностроение и энергетика. Последнее важно не только для внутренней экономики самой Турции, но и может стать существенным источником внешнеторговых доходов. Речь идет не только о транзите в Европу российского газа по одной из ниток «Турецкого потока», но и о возможном экспорте части объема генерации возводимой «Росатомом» АЭС в Аккую.
Неудивительно, что столкнувшись с реакцией Москвы после инцидента со сбитым российским Су-24, Анкара достаточно быстро задумалась о пересмотре степени многовекторности своей внешней политики. Хотя, конечно, в этом ей «помогли» и «наши зарубежные партнеры», окончательно похоронившие турецкую мечту войти в ЕС, а также история с попыткой военного переворота. Но главную роль тут наверняка сыграл дефицит турецкого торгового баланса. Хотя за три года он упал вдвое, но, во-первых, по итогам 2016 года, он все равно остается внушительно отрицательным (минус 55,6 млрд долл.), во-вторых — значительная часть успеха достигнута за счет падения мировых цен на энергоносители. Общий объем внешней торговли страны стабильно падает с 2014 года. А падение доходов везде и всегда оборачивается обострением внутренней социально-политической обстановки, что в Турции как раз и происходит.
В свою очередь Москва достаточно четко использует свои экономические козыри для возврата Анкары в русло российской геополитической стратегии. Для этого Владимир Путин даже согласился снять запрет на найм турецких строителей в России. Как было сказано на пресс-конференции, такое соглашение достигнуто, осталось устранить лишь чисто технические детали.
В целом «к былой дружбе» предполагается вернуть российско-турецкую торговлю, научно-технический обмен и инвестиции. Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и Суверенный фонд Турции торжественно подписали меморандум о создании в равных долях Российско-турецкого инвестиционного фонда объемом до 1 млрд долл., капитал которого пойдет на финансирование совместных проектов. В то же время, несмотря на признание важности стратегического партнерства с Турцией, Россия достаточно сдержанно подходит к вопросу снятия заградительных мер на турецкую сельхозпродукцию. В частности, на данный момент из списка запрещенных исключены лишь цитрусовые, гвоздика, лук, цветная капуста и брокколи. Судя по тому, что на итоговой пресс-конференции Эрдоган говорил больше про цели и желания, чем про достигнутые соглашения, в целом процесс торговли еще далек от завершения, но необходимость нахождения компромисса турецкий лидер понимает хорошо.
Сирия будет единой
Впрочем, было хорошо видно, что внешнеполитические вопросы на переговорах занимали места больше, чем экономические. И в них, похоже, прогресс как раз наметился. На вопрос журналиста о будущем Сирии Владимир Путин сказал, что при всех сложностях процесса мирного урегулирования конфликта в этой стране Россия, безусловно, считает, что сохранение территориальной и политической целостности является главным и обязательным условием.
Причем, пусть и не прямо, но по факту Эрдоган с этим согласился. Хотя еще совсем недавно Анкара декларировала планы по созданию вдоль турецко-сирийской границы на сопредельной территории некой «зоны безопасности» шириной в 90 км под полным контролем турецкой армии. Речь шла даже о возможности объявления ее бесполетной зоной, закрытой, в том числе, для авиации САР и ВКС РФ. Теперь Реджеп Эрдоган всячески подчеркивал, что турецкая армия в Сирии борется исключительно против террористов ДАИШ (организация, запрещенная на территории Российской Федерации) и никаких других целей не преследует даже близко. Хотя вряд ли это согласие можно считать полностью искренним. Как бы там ни было, но даже соглашаясь, турецкий президент не удержался от намека на наличие моментов, где «не все так однозначно». В частности, была упомянута приграничная местность Мембич, хоть и расположенная «в курдской зоне», но населенная черкесами, туркменами и арабами, а не курдами.
Фото. Президент Турции Реджеп Эрдоган © Presidential Press Service | globallookpress.comВряд ли нужно специально объяснять, что о какой-либо вечной дружбе с Турцией речи не идет. Она остается прежде всего попутчиком, но при этом, как ни крути, же является нашим ближайшим географическим и геополитическим соседом. Уже одно это требует выстраивания с ним серьезных взаимоотношений. А так как она составляет еще и одну из трех ключевых противоборствующих сил за влияние на Ближнем Востоке, то без налаживания хотя бы партнерских отношений дело обойтись не может. Как минимум в Сирии — точно.
Ради этого можно и над безвизом с Турцией поработать. Однако не стоит ожидать его введения «уже завтра». Российский президент подчеркнул, что вопрос обеспечения безопасности, в том числе противодействие проникновению нежелательных лиц и разных прочих подрывных элементов, является актуальным для обеих стран.
Хотя итоговая пресс-конференция больше блистала намеками и оговорками, чем свершившимися фактами, тем не менее уже видно, что мы с турками вытраиваем новую модель отношений, в том числе с использованием их ресурсов по снижению уровня напряженности не только в Сирии, но и в других регионах, включая Кавказ и Каспий. В частности, Эрдоган отметил необходимость скорейшего начала всесторонних переговоров по урегулированию конфликта в Нагорном Карабахе. А турецкое влияние в Азербайджане чрезвычайно велико.
Будущее по новым правилам
Также бросилось в глаза, что кроме чисто сиюминутных рабочих вопросов борьбы с терроризмом или решения проблемы беженцев, Москва формирует элементы новой мировой стратегии.
Например, в рамках сирийского урегулирования речь идет не только о самих сирийцах, но и о налаживании турецко-иранских отношений, а это уже, ни много ни мало, серьезные шаги по формированию новой геополитической модели международных отношений в одном из ключевых регионов планеты. Особенно с учетом последствий ухода из Ближнего Востока американцев, а также утраты влияния в регионе британцев и французов.
Или взять вопрос развития российско-турецкой двусторонней экономики. Казалось бы, вопрос сугубо технический — упоминание про подготовку перехода на прямые взаиморасчеты в национальных валютах — означает еще один практический шаг к миру без долларов, а поручение минфинам обеих стран создать инфраструктуру обслуживания в Турции российских банковских карт «МИР» — это еще и постепенный выход на систему банковских расчетов вне SWIFT.
И вот таких мелких оговорок на пресс-конференции прозвучало очень много. Например, кроме всем понятного туризма и турецких апельсинов в перечне перспективных направлений развития сотрудничества Владимир Путин упомянул тяжелое машиностроение, автомобильную индустрию и химическую промышленность. Если с химпромом дело обстоит более-менее понятно (в этом смысле турки развивают нефтехимию, лакокрасочную промышленность, производство пластмасс, синтетической резины, бытовой химии и агрохимикатов), и в части производства автокомпонентов они обеспечивают полпланеты, то тяжелое машиностроение — это, грубо говоря, «чисто российская тема». Тем самым речь идет не только об открытии для нас турецкого рынка, но и о выходе через него совместными проектами на рынки ведущих торговых партнеров Турецкой Республики (в том числе Ирака, Объединенных Арабских Эмиратов, Ирана, Египта и даже Германии, Италии, Великобритании и Франции).
Единственное, о чем главы государство совсем не упомянули, — судьба переговоров о возможной покупке Анкарой российских зенитно-ракетных комплексов С-400 — разговоры об этом ведутся с ноября прошлого года. Скорее всего, их туркам не продадут. По крайней мере до тех пор, пока Турция будет оставаться членом Североатлантического альянса.
Зато во всем остальном новая модель отношений проступает со всей отчетливостью. Анкара явно встраивается Москвой в экономическую и политическую конструкцию Евразийского экономического союза. И это не может не радовать. Хотя работы, конечно, предстоит еще много.
Александр Запольскис, «Постфактум»
Комментариев нет:
Отправить комментарий