Владимир РЯШИН.
В ближайшее время
правительство вновь напомнит нам об одной из «вечных ценностей»
постсоветской российской экономики: приватизация была, есть и будет.
Чиновники завершают разработку рассчитанной до 2020 года программы
распродажи ещё сохранившейся государственной собственности.
Приватизируем прибыль, национализируем убытки
Руководитель Росимущества — заместитель
министра экономического развития РФ Ольга Дергунова уже представила на
суд заинтересованной публики шесть принципов управления государственным
имуществом в рамках новой программы приватизации. Надо заметить, что в
чиновничьей и предпринимательской среде к её мнению всегда
прислушиваются. Ну а для отечественных бизнес-леди, она, можно сказать,
икона, живой символ успеха. Ещё бы, такая карьера! Ольга Дергунова,
включённая в 2002 году в список 25 самых влиятельных деловых женщин
Европы, была президентом «Майкрософта» в России и СНГ, входила в состав
правления ВТБ, где руководила департаментом, занимавшимся, в частности,
заграничной сетью банка. И вот в конце июня этого года новый взлёт —
назначение главой одного из ключевых ведомств.
Правда, «шесть принципов приватизации»
Ольги Дергуновой, опубликованные «Газетой.Ru», не стали открытием. Всё
это мы неоднократно слышали: надо обеспечить доступ всем покупателям к
информации об активах; нельзя отдавать их «задёшево»; необходим контроль
за исполнением новым собственником обязательств, взятых им при покупке.
Не забыты, как требует того наука о менеджменте, «проектный подход»,
«планируемый результат» и т.д.
Но есть в привычном перечне один пункт,
несомненно, вызывающий повышенный интерес. В изложении руководителя
Рос-имущества он звучит так: «…первый принцип — «объясняй или продавай» —
подразумевает следующее: если федеральный орган не сформулировал
стратегию развития своих профильных подведомственных организаций и не
заявил актив как необходимую часть для исполнения стратегии, этот актив
должен перейти из собственности государства к новому собственнику через
полную или частичную продажу». Сказано не слишком изящно, зато суть
предельно ясна.
Любопытно, как на фоне требований,
обнародованных Дергуновой, смотрится, к примеру, Сбербанк? Вроде бы и
стратегия развития у него есть, и чистая прибыль высокая — по
международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) она за 2011 год
выросла на 74% по сравнению с предыдущим годом и достигла 315,9
миллиарда рублей. Почему же тогда 7,58% его акций, принадлежащих
государству, были распроданы два с половиной месяца назад? Но это,
оказывается, только начало конца. Как заявил первый вице-премьер Игорь
Шувалов, государство как акционер выйдет из капитала банков в течение
5—10 лет. Об успешных производственных предприятиях и говорить нечего:
госпакеты их активов, судя по планам правительства, уйдут с молотка
гораздо быстрее.
Кстати, Ольга Дергунова постаралась не
заметить существования эффективно функционирующего в России седьмого
принципа: приватизируем прибыль, национализируем убытки. Не будь так, не
было бы сейчас в стране долларовых миллиардеров.
Экономическая модель из «Белого дома»
Наши либералы предпочитают не вспоминать
о начавшейся после дефолта 1998 года деприватизации, в ходе которой под
контроль государства перешло около восьми тысяч предприятий. Большую
часть их бросили на произвол судьбы обанкротившиеся «эффективные
собственники», выжавшие в свой карман всё до капли из доставшегося
задарма советского богатства. А представляете, сколько появится таких
разорившихся «хозяев», если Россию накроет очередная волна
экономического кризиса?
На сайте ВТБ можно найти прошлогоднюю
публикацию, где Ольга Дергунова делится впечатлениями от «Давоса-2011»,
отмечая, что в повестке дня Всемирного экономического форума впервые за
последнее десятилетие появилась новая тема: будет рассказано о влиянии
государственных предприятий, «именно положительном влиянии, на выход
стран… из кризиса». В этом высказывании не слышно ни «за», ни «против» —
просто констатация факта.
Что касается позиции нынешнего
руководителя Росимущества, то «шесть принципов приватизации» не
оставляют никаких сомнений: Ольга Дергунова — убеждённый приверженец той
идеологии, которая исповедуется и проповедуется главными обитателями
«Белого дома».
Жирную точку над «i» премьер-министр
Дмитрий Медведев поставил в октябре во время встречи с членами
Консультативного совета по иностранным инвестициям. Вот цитата из его
заявления, прозвучавшего тогда: «Смысл приватизации не в пополнении
бюджета. Это не самая главная задача. Смысл — в ценностях и векторе
развития российской экономики. Мы должны понимать, куда мы идём, чего мы
хотим. Эффективной, основанной на частной собственности экономики или
экономики бюрократической с доминированием государственного присутствия,
управления, соответственно, с коррупцией? Я думаю, что ответ очевиден.
Но декларации недостаточно. Нужны реализованные намерения».
На состоявшемся позднее заседании
правительства премьер-министр ещё раз подчеркнул, что современная модель
экономического развития «должна быть основана на частной
собственности». При этом он предложил ограничить участие компаний с
госкапиталом в покупке приватизируемых активов. И заодно строго
предупредил: попытки государственных предприятий блокировать
приватизационные сделки посредством судебных процедур чреваты для их
руководства ухудшением отношений с правительством.
На сцене — дуэт вице-премьеров
Стоит обратить особое внимание на одну
важную деталь из приведённого выше заявления главы российского
правительства на заседании Консультативного совета по иностранным
инвестициям, где он связывает коррупцию с государственным присутствием в
экономике. Следуя такой логике, можно в конце концов склониться к
мысли: только приватизация и способна искоренить это зло. Но
отечественная и зарубежная статистика свидетельствует, что основная
часть коррупционных сделок совершается с участием частного капитала. Об
этом многое могут рассказать, в частности, российские олигархи,
выступавшие на процессах, проходивших в Высоком суде Лондона, кто в
качестве истца, кто в качестве ответчика.
Хотя зачем далеко ходить, когда у
Медведева всегда под рукой опытный эксперт по данному вопросу — министр
по связям с открытым правительством, долларовый миллиардер Михаил
Абызов, чей извилистый путь к процветанию, случалось, становился
предметом изучения следователями (подробнее об этом в статье «Зачем
Медведев позвал олигархов в школу», газета «Правда», 30 августа 2012
года, № 93»).
В общем, не там ищет премьер-министр
корни коррупции. Уголовные дела, фигурантами которых стали в последние
дни крупные чиновники, лишний раз подтверждают: лихому мздоимцу
абсолютно безразлично, с кого брать дань — с представителя госкорпорации
или владельца частной фирмы. Лишь бы больше платили. Форма
собственности тут ни при чём. Зло гнездится в порочном человеке с
хищнической натурой.
От госслужащего, особенно высокого
ранга, естественно ожидать блестящих профессиональных результатов. Но
зададимся вопросом, который, наверное, лишь рассмешит преуспевающего
столоначальника: а возможно ли достичь их без надёжных нравственных
устоев? Редко кто задумывается над этим. Чаще в ответ звучит: какая
чепуха! К сожалению, в постсоветские годы российская административная
система лишилась моральных ограничителей и функционирует как бездушный
механизм. Для находящегося у пульта управления чиновника продать
госкомпанию — это значит посчитать, что убудет, что прибудет, в том
числе ему любимому, а судьба людей, работающих там, — не его проблема.
Безупречность чиновника толкуется
чересчур упрощённо: будь хоть циником, только служи исправно. Надо
думать, многих неприятно удивило, как без всякого смущения вице-премьер
Аркадий Дворкович рассказывал корреспонденту «Ведомостей» о
распределении ролей в правительстве: «У нас такая договорённость: если у
Игоря Ивановича (первый вице-премьер Шувалов. — В.Р.) возникает
конфликт интересов, он отдаёт вопрос мне, если у меня, я отдаю ему».
Переходя к подробностям, вице-премьер сообщает: «Ещё один вопрос,
который я вынужден был передать Шувалову, — это золото: там у меня тоже
есть конфликт интересов».
Так случилось, что жена Дворковича
Зумруд Рустамова, в прошлом замминистра имущественных отношений РФ,
заняла пост заместителя гендиректора компании «Полиметалл». И это не
единственное место её работы после ухода с госслужбы. В своё время она
была избрана в состав советов директоров Магнитогорского
металлургического комбината, международного аэропорта «Шереметьево»,
Ханты-Мансийского банка, группы компаний ПИК. Так что Дворкович чем-то
похож на человека, бредущего по минному полю: неизвестно, когда рванёт
заряд, начинённый очередным «конфликтом интересов». Зато есть приятная
компенсация: в 2011 году доход Рустамовой вырос до 45 миллионов рублей.
Однако это куда меньше, чем у жены
первого вице-премьера Ольги Шуваловой, чей ежегодный доход колебался в
последнее время от 640 миллионов до 364 миллионов рублей. Чего только не
говорилось о бизнесе Шуваловой. Но теперь даже самые яростные критики
успокоились. Их убедили в том, что у неё нет земельных угодий в районе
Сколково, что она владеет только семейным фондом, удачное размещение
средств которого и обеспечивает многомиллионные поступления в домашний
бюджет.
Вот такие прекрасные супруги у
замечательных сподвижников Дмитрия Медведева, определяющих судьбу
российской экономики и решающих, что из госсобственности надо продать и
по какой цене. Между прочим, Дворкович, говоря о конфликте интересов,
всегда вспоминает крупного бизнесмена Зиявудина Магомедова, с которым
поддерживает добрые отношения со студенческих времён. Этим летом
контролируемая им группа «Сумма» приобрела почти 50% государственной
Объединённой зерновой компании. Когда речь зашла о продаже
20-процентного госпакета акций Новороссийского международного торгового
порта (НМТП), Игорь Шувалов не исключил, что при определённых условиях
среди стратегических инвесторов может оказаться и группа «Сумма», уже
владеющая вместе с партнёром 50,1% акций НМТП. Конечно, это случайное
совпадение, но после коррупционного скандала в Минобороны торги были
отложены.
Читать с утра Карла Ясперса
Мне не раз приходилось обращаться в
своих статьях к предложенной выдающимся мыслителем XX века, немецким
философом Карлом Ясперсом классификации чиновничества. Сейчас появилось
достаточно поводов хотя бы вкратце напомнить о ней.
«Идеальный чиновник, — пишет Ясперс, —
подобно исследователю, всё время думает о деле.
Например, когда 120 лет
назад одного высокопоставленного правительственного чиновника, который
был при смерти, спросили, о чём он думает, он ответил: о государстве».
Чиновник этого типа отнюдь не обожествляет машину управления. Для него
важнее всего способствовать «быстрой и отчётливой работе
бюрократического аппарата, его гуманности, способности помочь».
«Ступенькой ниже, — продолжает философ, —
стоит чиновник, который ревностно выполняет свои обязанности». Однако
он надёжен и добропорядочен лишь в следовании существующим предписаниям.
И, наконец, до боли знакомый портрет:
«На третьей ступени качества — в виде верности государству, своей
службе, надёжности и добропорядочности — утеряны. Характерными чертами
чиновника становятся продажность и минутное настроение. Чиновник ощущает
пустоту и бессмысленность своей деятельности. Он становится вялым, его
работа сводится к отсиживанию часов. Если кто-нибудь работает более
ревностно, его считают нарушителем спокойствия».
Ясно, что идеального чиновника в России
днём с огнём не сыскать. Столоначальника второго типа ещё изредка можно
встретить. Торжествует же на этажах власти алчный и ленивый бюрократ.
Главный германофил нашей страны
президент Владимир Путин мог бы издать указ, обязывающий начинать утро в
министерствах и других чиновничьих присутственных местах с чтения
нараспев специально составленного цитатника Карла Ясперса. А для большей
эффективности такого рода занятий — присылать на них прокурора, чтобы
он чутко улавливал, кто фальшивит.
Комментариев нет:
Отправить комментарий