«Сто лет украденных побед», или К необходимости собственной картинки прошлого и будущего

13.08.14
Андрей Сорокин 
Издательский директор группы «Однако» .

Родился в 1968 г. в Брянске. В 1990 г. окончил факультет журналистики Московского государственного университета. Работал в изданиях «Советская молодежь», «Час» (Рига, Латвия), «Независимая газета», «Красная звезда», «Профиль», «Промышленник России» (Москва).
«Танкам дорога не нужна — танкам нужна боевая задача».


Вернёмся к выступлению тов. Путина на Поклонной горе по случаю открытия памятника русским героям Первой мировой. Был там вот какой посыл: «…Однако эта победа была украдена у страны. Украдена теми, кто призывал к поражению своего Отечества, своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы».

Поскольку тов. Путин у нас не учёным-историком работает, а действующим главой государства, то, конечно, естественно в этом пассаже обнаружить в первую очередь адресное поучение современным энтузиастам «общечеловеческих ценностей» и иным экзотическим меньшинствам, некогда известным как «болотные» или «белоленточные». Тем самым, которые – то ли от обкуренности, то ли от запутанности – взывают сегодня почему-то к России, чтобы та (?) прекратила устраивать войну на Украине (???).

Такое поучение, безусловно, справедливо и уместно. Хотя бы для профилактики.

Но не менее справедливо и уместно, однако, посмотреть на поставленный президентом вопрос в другой плоскости – куда более актуальной, чем происки экзотических меньшинств. А именно: в плоскости прикладно-мировоззренческой, или идеологической, если угодно.

 

***

…Российское государство впервые официально вспомнило о Первой мировой войне аккурат к столетию со дня её начала. То, что впервые, – не вина нынешнего государства; а то, что вспомнило, – его несомненная заслуга.

Между тем в русской исторической памяти ХХ века есть только одна Великая война – Великая Отечественная. И потому, что в каждой нашей семье есть её солдат. И потому, что та Победа сделала нас теми, кто мы есть сегодня. От этой войны и этой Победы отсчитывается любое событие крайнего столетия нашей истории – либо как предшествовавшее, либо как воспоследовавшее.

А уж Первой мировой с памятью народной совсем не повезло: даже людям с советским образованием она известна разве что как мутный фон 17-го года.

Такое забвение – несомненно, несправедливо. И инициатива воскресить в русской истории Первую мировую, вернуться к её урокам, – безусловно, шаг к исправлению этой несправедливости.

Однако шаг – с учётом вышеизложенных обстоятельств – не такой простой; если отбояриваться «отчётом о проведённых мероприятиях» то обратный результат гарантирован.

По сути, перед нами стоит нетривиальная задача: написать свою, русскую историю Первой мировой. Причём не просто академическую историю, в которой будут систематизированы все факты, цитаты и свидетельства. Нам нужно создать общественно понятный образ Первой мировой. Сформулировать, отрефлексировать и актуализировать её уроки. И главное – понять зачем. А именно: встроить этот образ в нашу единую и непрерывную историю – ту историю, в которой русские герои сражаются за одно и то же Отечество.

А историю, как известно, пишут победители.

И у нас нет оснований жаловаться неким инстанциям на «украденные победы». Тем более, что и апеллировать к «инстанциям», и обиженно упрекать предков – недостойно победителей. Ведь «инстанции» всё равно будут фальсифици… то есть трактовать, как им удобно, а предков нам других не надо.

Так что остаётся нам – понимая, что история есть максимально актуальная и прикладная наука, – строить свою картинку собственного и не только собственного прошлого. Ведь прошлое – это обязательная константа культурного кода, с которым мы создаём своё будущее.

 

***

Есть у нас в данном конкретном случае и одна поблажка: мы пишем историю войны столетней давности сейчас – уже зная и её каноническую западную версию, и все подробности триумфального русского ХХ века.

Что мы имеем в этой истории?

Сто лет назад Россия вынуждена была вступить в мировую войну – и нравственную мотивацию этого решения тов. Путин акцентировал предельно чётко и актуализированно.

К 1917 году участие в войне усугубило системный кризис в Российской империи, что привело к февральской катастрофе – в частности, предательскому свержению законной власти тогдашними болотно-белоленточными ценителями европейских идеалов. К октябрю того же года энтузиасты-демократы (кто бы мог подумать?) столкнули страну за край пропасти, где её и застали случайно подвернувшиеся большевики.

В 1918 году новое правительство той же самой России приняло другое суверенное решение – сепаратно выйти из войны. По той простой причине, что дальнейшее исполнение союзнического долга никаких жизненно важных задач России на тот момент уже не решало, зато успело к тому времени довести страну до цугундера, и дальнейший «победный конец» с максимальной вероятностью грозил стать её собственным историческим концом. В общем, босфор с ними, с этими дарданеллами – нам страну спасать надо. Ну, и мировая революция, куда ж без неё – это тогда тоже модно было и актуально.

Какими бы, однако, суверенными мотивами ни руководствовалось новое правительство той же самой России, подписывая «похабный» Брестский мир, после этого было бы странно рассчитывать на приглашение в Версаль, к пиру победителей. Его и не последовало (вместо этого, к слову, союзнички не без участия побеждённых, как ошпаренные, ломанулись делить нашу землю, – но, как обычно, получили по загребущим ручонкам и не преуспели). Так что нечего жаловаться и заявлять о покраже: все свои решения Российское государство принимало самостоятельно, сообразуюясь с конкретными обстоятельствами.

Но не одна только Россия не достигла к 1918 году декларированных целей Первой мировой.
Ни один конфликт интересов, приведший к ней, не был разрешён: военно-политическое поражение Германии не стало на самом деле победой её противников. Именно поэтому главнокомандующий победными войсками Антанты маршал Франции Фердинанд Фош констатировал в 1919 году: «Это не мир. Это перемирие на 20 лет».

А войны не любят быть незавершёнными.

Перемирие, как и было объявлено, еле-еле продержалось два десятка лет, после чего Большая мировая война ХХ века логично продолжилась в форме Второй мировой (к слову, наши американские партнёры это одно приключение так незамысловато и называют – The World War I и The World War II).

И вот когда по весне 1945 года пришло время подводить итоги этой двухсерийной Большой мировой войны ХХ века, – чьё победное знамя развевалось в центре Европы? Под чью диктовку переписывалось в Ялте версальское перемирие? Кто своей мощью и своим авторитетом обеспечил реальный мир на ближайшие полвека?

Та же самая Россия, что вступила в войну в августе 14-го. Совершившая за эти годы умопомрачительный качественный рывок в развитии – но та же самая.
Что и требовалось доказать.

Мы – победители, а не «обокраденные потерпевшие».
Нам и писать историю.

А ущербных в окружающей действительности и без того хватает. Вот пусть они и жалуются. На нас.

P.S. 
Кстати, Первая мировая – не единственная «забытая война» в русской истории ХХ века. 

Ровно в эти дни в 1945 году русская армия одерживала самую невиданную в мировой истории победу – громила Квантунскую армию Японии, что и стало формальным окончанием Второй мировой войны. В ходе этой кампании в течение считанных дней (!) была тотально и безжалостно (!!) уничтожена миллионная (!!!) вражеская группировка, наши потери составили 13,5 тысяч бойцов.

И про эту войну и эту победу у нас тоже мало вспоминают – сложно сказать почему.

Предлагаю такую – спорную, честно говоря – версию «забывчивости» русской историографии. С точки зрения русской воинской этики эта война была… ну, не вполне джентльменская. Известно, что с русской армией в тот момент могла конкурировать на равных только она сама. Но если немцы, сгибаясь перед этой невиданной мощью, хотя бы находились в той же плоскости мироздания, то обречённые самураи в августе 45-го увидели перед собой нечто, в их понимании, инопланетное. Русская армия не просто была несоизмеримо сильнее японской – сегодня в это трудно поверить, но с точки зрения социально-культурного, научно-технологического, экономического развития СССР и Япония тогда находились в разных мирах. Попросту говоря, если немцы осознавали, что Т-34 и ИС-2 – это всего лишь вершины мировой инженерной мысли, которым они в данный момент ничего противопоставить не могут, то японцы вообще не могли вкурить, что это такое.

А победу над беспомощным врагом, изначально не имевшим ни единого шанса даже не на успех, а просто на сопротивление, в России не принято считать великой.

...Однако вот что ещё показательно в этой истории. У Советского Союза не было никакой особой рациональной необходимости проявлять «верность союзническому долгу» – наши западные партнёры там и так справились бы. Да и в дальнейшем переделе сфер влияния в дальневосточном регионе у России влияния хватало и без лишней демонстрации мощи.

Тем не менее, СССР вступил в этот глубоко периферийный эпизод войны. И тов. Сталин честно объяснил народу, почему он такое решение принял. Потому что – внимание! – СССР считал своим историческим и нравственным долгом взять реванш за оскорбительное поражение досоветской, но той же самой России в войне 1905 года. Да, и про «союзнический долг» тов. Сталин в своём обращении к стране тоже что-то такое говорил…

И этот урок единства отечественной истории нам надо очень хорошо усвоить.