07.05.15 Svetlana Saf
Facebook © 2015
В Донецке представители Донецкой народной республики сняли барельеф и памятную доску поэта Василия Стуса на входе в филологический факультет Донецкого национального университета.
«Стус – одна из фигур, олицетворяющих извращенное мировоззрение, разрушившее Украину, породившее войну в Донбассе и гору проблем на многие годы тому вперед. Не стану говорить, что Стус - икона этой идеологии, нет, для иконы он нимбом не вышел. Так, небольшой божок, истуканчик теории украинского превосходства над всем и вся. Что он делает на первородном корпусе Донецкого университета? Кто кого спрашивал, цепляя его туда? Всем это тогда понравилось? Так нет же! Но тихонько сидели по углам вот с этими же самыми словами, мол, это дело факультета или кого-то там еще, ничего не случится, если барельеф будет на стене, мы цивилизованные, мы не такие»
(журналист и экс-глава пресс-службы «Шахтера» Руслан Марамазов)
-------------------------------------------------------------------------------------------- На ночь угораздило почитать коменты у Юли Малькиной. Про демонтаж мемориальной доски Стуса.
Разные. Полярные. Мягкие, и не очень, аргументированные и так себе. Не так сам пост, как они зацепили. Пару раз ответила на чисто конкретные.
Потом мысленно сравнила почему-то (?...) с той историей, которую напишу ниже. Не знаю - почему?! - с ней ассоциация всплыла, и с ней сравнение.
Но вот то, что она полностью разбивает такой аргумент как:
"̲Ч̲е̲м̲ ̲С̲т̲у̲с̲-̲т̲о̲ ̲п̲о̲м̲е̲ш̲а̲л̲?̲ ̲И̲ ̲п̲о̲ч̲е̲м̲у̲ ̲э̲т̲о̲ ̲н̲е̲ ̲и̲с̲т̲о̲р̲и̲я̲ ̲Д̲о̲н̲е̲ц̲к̲о̲й̲ ̲о̲б̲л̲а̲с̲т̲и̲,̲ ̲
е̲с̲л̲и̲ ̲о̲н̲ ̲ж̲и̲л̲ ̲и̲ ̲у̲ч̲и̲л̲с̲я̲ ̲в̲ ̲Д̲о̲н̲е̲ц̲к̲е̲?̲ ̲И̲ ̲с̲т̲и̲х̲и̲ ̲п̲и̲с̲а̲л",
для меня очевидно. Для вас - не знаю.
Всё остальное оттуда, из коментов, - о своевременности сноса доски с университета или не, о сравнении и даже приведении её демонтажа к полной аналогии со сносами памятников Ленину и других советских, в городах Украины, - то уже другой вопрос, другая тема.
Я её касаться не буду, так как никакой аналогии тут, по моему мнению, нет. Но настаивать на нём просто не хочу, ибо останусь всё равно при своём, а кто убеждён в обратном, того не переубедишь, а срач мне нафиг не надо.
Про талант или не талант Стуса - аналогично. Это для кого как, и тоже - совсем другая тема.
Начинала я писать как ответ на выше приведённую реплику. Она от читаемого и очень уважаемого мной автора, с которой всегда до этого была согласна, потому как на одной волне и всё такое. Иначе б не читала.
А вот с этой репликой - нет. Не согласна. Совсем.
Потому стала писать ответ.
Когда наколошматила, получилось... Много букв))) Потому выношу в пост. Кому про свой родной Донецк интересно, тот прочтёт)
-
Ну и, собственно, развёрнутый ответ на эту самую реплику:
В Донецком театре оперы и балета когда-то был такой режиссёр, ново-назначенный, который за 11 месяцев своего руководства театром поставил 10 (!) новых спектаклей. Чем удивил театральных светил и знаменитостей. И этим вошёл в историю.
И его портрет висел в фойе рядом с фото актёров, с афишами спектаклей, а на всех афишах было написано его имя.
Вопрос:
Так его что, тоже надо увековечить? Табличку прикрепить, барельеф там... Ведь он ЖИЛ в Донецке и РАБОТАЛ, так же, как Стус (всё по ходу реплики-аргумента) - "жил и учился в Донецке", и ведь это БЫЛО в истории театра. То есть, следуя тем же критериям, по каждому из них аргументу - жил, работал, это история Донецка - увековечить надо, да.
Звали этого главного режиссёра Тони Грашбергер.
До своего назначения руководителем нашего донецкого театра, был он ефрейтором танковой дивизии фашистско-немецкой армии, оккупировавшей тогда Сталино (тут же переименованный было немцами в Юзовку), а до мобилизации был режиссёром мюнхенского театра. Наверное, хорошим режиссёром.
Именно этот человек, режиссёр-ефрейтор Тони Грашбергер и заставил труппу театра - отныне «передавать немецкие ощущения и нравиться немцам». И передавали. Ощущения. И попробовали бы не нравиться.
А до прихода в руководство Грашбергера было так: «Отсутствовало только одно и оно было решающим: опера должна была дышать немецким духом, немецкий импульс должен был стать ощутимым, отсутствовала творческая инициатива, посредством которой из большевистской сцены могла бы получиться немецкая опера, опера, которая несмотря на иностранных исполнителей, несмотря на их непонятный язык, могла передавать немецкие ощущения и нравиться немцам» (лейтенант Вернер Кольбе).
За словами последовало дело: «...дело, состоявшее в том, чтобы передать Сталинский театр также и с художественной точки зрения в немецкие руки и сделать тогдашнего ефрейтора Тони Грашбергера художественным руководителем, стали началом такого рода событий, которые сделали честь всем участникам и за которые все товарищи из нашей [нем.] армии не могут не воздать им должное. Как и в первое полугодие после нового открытия оперы, так и в дальнейшем, груз внешней работы несла на себе гарнизонная комендатура.
За 11 месяцев было проведено 10 новых постановок, и именно за один этот год было создано то, что нам сейчас предлагается в качестве фронтовой оперы» - так описала назначение и работу Грашбергера немецкая газета летом 1943-го.
А вот отзыв самого Грашбергера о труппе ведомственного ему театра:
«Украинский артист не очень расположен к собственному творчеству, ему необходимо сильное руководство. Только тогда он может добиться очень хороших результатов, опираясь на сильное музыкальное и актерское природное дарование»
Кроме опер и оперетт труппа, под "чутким" и "необходимо-сильным" (так и тянет написать "силовым") немецким руководством, ставила и балетные спектакли. Театр собирал аншлаги.
И ВСЕ спектакли были предназначены исключительно солдатам вермахта.
Люди, работавшие тогда в театре, припомнили впоследствии только один случай, когда гражданское население было допущено в театр: остарбайтеров собрали для отправки в Германию на железнодорожной станции, располагавшейся на бульваре Пушкина. Железнодорожный состав в тот день не подали. Чтобы не распускать людей по домам, их всех привели в фойе театра, где они переночевали, а на следующий день были отправлены в Германию.
Когда в сентябре 1943-го наши войска освободили Донецк, здание театра осталось невредимым (по какой-то причине комендант города Ленц приказал его разминировать).
А в фойе театра - среди фото артистов - висел портрет этого самого Тони Грашбергера, крепко закреплённый в одной из ниш, заботливо вписанный новым "хозяином" донецкого театра в общий интерьер вместе с памятной табличкой под ним, где были перечислены все его заслуги на посту режиссёра и о поставленных им новых в репертуаре театра спектаклях.
Он их действительно поставил. Он действительно, целый год, жил в Донецке (как и Стус, студент из села Винницкой области, проживал здесь всего лишь некоторое время, во время учёбы в университете).
И, как Стус учился, так Грашбергер работал, в том же в Донецке. И не абы як - он руководил театром так, что спектакли шли при переполненном зале, под овации очень требовательной к поставленным задачам публики, немецкие газеты писали восторженные отзывы, а актёрам выплачивалась зарплата и выдавались продовольственные пайки - режиссёр, пусть по-своему, но не давал их в обиду.
И кто знает, как бы сложилась судьба оставшихся в оккупации актёров донецкого оперного театра при назначении другого руководителя.
И кто может знать, не по его ли ходатайству театр перед отступлением немецкой армии был разминирован - это история умалчивает, и всё же...
Но вы знаете... Эту табличку и этот портрет с театра сняли. Сразу. Не пожалев повредить стену и испортить интерьер фойе СВОЕГО театра. Проще говоря, выбили и сорвали.
Вырвали "с мясом" и доску и портрет чужого (!) в нашем городе человека. Доску и портрет, установленные не жителями города, а насильно и "по-хозяйски" вопреки их желаниям - оккупантом, с позиции несоизмеримой силы. Силы, против которой до поры до времени не попрёшь.
Но приходит время, и наглухо прибитые и привинченные не хозяевами стен таблички слетают в тартарары.
Так решает хозяин жилища, наконец вернувшийся в него и обнаруживший в нём накрепко пришпондёренное "неподобство", чужое, и ему - не нужное. Просто - не нужное. Даже если красивое, даже если дыру в стене закрывало - оно ему не нужно. Всё!
И без злости, без претензий - "Ну было и было, пока меня тут не было, но теперь оно тут лишнее" - снимает. Чтобы занять это место своим. Или пустым оставить.
Да, оно, может, и не мешало (это на "Чем Стус-то помешал?").
Только хозяин это, ему не нужное, там не вешал. Этого там - НЕ БЫЛО. Вот и приводит к тому виду, когда не было.
Вы осудите такого хозяина? А с чего ли?))
Так что, история историей, её ластиком не стереть из уже прожитых Донецком лет. И в ней были, жили, учились, работали, воевали, оккупировали, убивали, спасали, защищали, рожали, строили, писали стихи и прозу - да что только не делали! - миллионы персонажей, разных, своих и не очень, а то и вовсе чужих или просто чуждых, или как-то не к месту пришлись.
Но не обо ВСЕХ же них нужно увековечивать память в мемориальных досках на объектах, где их история происходила, а о многих - так и вовсе не желательно, самими горожанами не желательно, а то и вредно.
О событиях, даже горьких, страшных - да, можно, иногда - нужно, даже необходимо - в память о том, что не должно повториться, но помнить об этом надо всегда.
А вот для памятных мемориалов отдельным людям, аргумента - "тут жил", "тут учился", "тут работал" - как видите, мало. Да это вообще не аргумент!
Аргумент - КТО человек был для истории страны, её культуры, её наследия, чем знаменит, или КТО он для своего города, ЧТО он в этом городе или в этом конкретном месте изменил к лучшему больше всех остальных таких же, которых тут тысячи - "жили", "учились" или "стихи писали".
Но ГЛАВНЫЙ аргумент, без чего ни установить, ни сохранить установленную кому-либо доску, не получится - чтоб эти тысячи живущих здесь САМИ захотели память именно о нём увековечить.
А если поставить что-то или вывесить однажды без хозяйского спросу или против желания, или силой, когда смиряясь с неизбежным, хозяин промолчит, ибо чревато, то это что-то, рано или поздно, будет снято. Это как пить дать.
Я так думаю.
* Кстати, мемориальная доска Стуса в университете Донецка тоже устанавливалась с позиции тихого "выкручивания рук", вплоть до прозрачных намёков на увольнения с должностей "если общественность массово не возжелает увековечить это имя".
И установка эта была назначена стать некой "предтечей" переименования в дальнейшем Донецкого университета, присвоения ему имени с этой памятной доски.
Не знали?))
И вообще, история с этой доской Стуса такова: её никогда в Донецке не было. Не было.
Как не был наш театр оперы и балета театром Front-Oper, так и не стал им, сколько его всякими пришлыми немцами так ни называй. Не был!
Точно так - и доски Стуса в Донецке - не было. Никогда.
Именно ТАКОВА история.
И только силой (!) - во время новых витков насаждения украинизации области - она появилась. Вопреки желаниям жителей. Их и не спрашивали. Спустили директиву, надавили, что и не ойкнуть - нравится, не нравится, хотите, не хотите - и вот вам доска!
Так что, сейчас как раз восстановлена подлинная история - доски Стуса на университетской стене нет, как никогда раньше её там не было и быть не собиралось.
Точно так же, как восстановлена была история, когда городу, тогда в 43-м, было возвращено его имя, Сталино, а не оставлено переименование немцами на старое - Юзовка.
Точно так же, как театру тут же вернули его настоящее имя, а не оставили насаждённое немцами Front-Oper, хотя и ставшее за год с лишним историей, но историей чужой, не нашей, восстановив – нашу.
А учились в Донецком университете, за столько-то его лет, очень и очень многие, достойные уважения, благодарной памяти, имеющие заслуги, выдающихся учеников, почитателей, поклонников...
Но табличек, закрывающих все его стены, да чтоб в несколько рядов, там не наблюдается.
Что никого из дончан как-то и не засмутчує, не ображає, да просто - не заморачиваются люди.
Что ж по поводу ЭТОЙ доски так всполошились?
Ну, не прижилась, значит.
Почему? Да ни почему. Не прижилась и всё тут! Или читайте выше)
Ну, вот как-то так.
-
Ну и картинок. Про театр. НАШ. Которому когда-то "выкрутили руки", повесили в нём портрет и доску одного из захвативших его чужаков, а сам театр приставили к стенке, и с пулей у виска заставили играть то и так, как командовали захватившие его дяди, присвоившие его нахрапом, но, благодаря нашим войскам, не навсегда. А так, всего на малый отрезок его истории, который не зачеркнуть, конечно, но и уж никак не требовать из-за него славить или сохранять в мемориальных досках тех, кто всю её, нашу историю, пытался насильно изменить и подчинить - но, вот фигвам, не вышло!
Комментариев нет:
Отправить комментарий