Советник министра культуры России. Издательский директор группы «Однако». Родился в 1968 г. в Брянске. В 1990 г. окончил факультет журналистики Московского государственного университета. Работал в изданиях «Советская молодежь», «Час» (Рига, Латвия), «Независимая газета», «Красная звезда», «Профиль», «Промышленник России» (Москва).
Вчера министр культуры Владимир Мединский опубликовал в «Известиях» программную статью «Кто не кормит свою культуру, будет кормить чужую армию». Собственно, достаточно заголовка, чтобы увидеть, какое именно понимание культурной политики и её стратегического значения вернулось в теорию и практику государственного строительства спустя четверть века после того, как культурную политику у нас было отменили. И такое понимание мы, конечно, приветствуем.
На самом деле этот похвальный подход был задекларирован ещё в декабре прошлого года, когда Владимир Путин подписал «Основы государственной культурной политики». Документ сам по себе, не побоюсь этого слова, эпохальный, потому что в нём российское государство впервые после советской эпохи официально – с печатью и подписью – принимает на себя обязательства по воспитанию гражданина. А культурная политика, соответственно, – важнейший инструмент такого воспитания. Культура же, словами Мединского, – «пространство, в котором формируется идентичность».
Однако декларация декларацией, но в течение полугода никто из ответственных товарищей не взялся разъяснить прикладной смысл провозглашённых лозунгов – повторю, всячески похвальных – и принципы претворения их в жизнь. То есть были какие-то обобщённые интервью и комментарии, но так, чтобы «с толком и расстановкой» – нет.
И вот теперь министр культуры разъяснил – можно даже сказать, разжевал всё то, что по состоянию на июнь 2015 года государство имеет сказать конкретного своей о культурной политике и её реализации: зачем и откуда она берётся и что со всем этим богатством мы будем делать. Разжёвано достаточно внятно – так, что с сказанному добавить особо нечего.
Поэтому добавим к тому, что сказано не столько конкретно, сколько декларативно.Тов. Мединский – первый госчиновник, который осмеливается говорить о праве государства предъявлять требования к качеству и идейно-эстетическому содержанию художественных произведений. Но, казалось бы, стесняется сказать о конкретных механизмах предъявления этих требований и контроля за их исполнением. Зато неоднократно подчёркивает, что это вовсе не цензура.
Нет, что не цензура, мы с тов. Мединским согласны – и даже говорили с вами, почему именно согласны.
Под пресловутой цензурой тов. Мединский, как следует из статьи, ненавязчиво понимает именно политические запреты и чиновничье самодурство – и решительно осуждает это безобразие. Во-первых, потому что это по демократической религии не положено – а её предписано всё-таки соблюдать. Во-вторых и в-главных, пользы государству от этого никакой – потому что за этим неизбежно следует деградация культуры (именно как пространства воспитания и формирования идентичности) и в конечном итоге идейная беспомощность государства.
Но если не цензура, то что тогда? Ведь это же самое простое – запретить и не париться. А что делать? Что нам подсказывает опыт?
А вот что российский исторический опыт подсказал тов. Мединскому.
В известинской статье в отношения государства и творческих сословий вводится третья сторона – граждане. И – впервые за тысячу лет – не в качестве «потребителей культурных услуг» и даже не просто в качестве благодарной публики, а в качестве равноправных активных участников культурного процесса.
И вот как раз сущность этого триединства «государство – общество – искусство» министр разъясняет очень подробно и предметно.
Из подробности и предметности разъяснений логически следует естественное предположение, что именно в этом симбиозе государство и будет искать и выстраивать механизмы взаимного контроля и взаимной ответственности. Их
Таким образом, кровавый путинский режим в лице патентованного душителя свобод тов. Мединского провозглашает идеологией своей культурной политики такую простую штуку, как… народовластие. В традиционном российском понимании.
Ой, какой сюрприз.
Вас это не удивляет?
Вот и меня тоже не удивляет.
Потому что если без политологических фантазий посмотреть на теорию и практику путинского государственного строительства, то под религиозной догмой «демократия» он понимает именно народовластие. И именно его политические механизмы упрямо пытается выстраивать – с переменным, признаться, успехом. Ведь бурно растущие и заботливо вскармливаемые при Путине «институты гражданского общества» – это оно и есть. И именно за эту коварную подмену его справедливо упрекают «западные партнёры».
Каким конкретным образом вовлекать институты гражданского общества в культурную политику, он министр Мединский в своей статье не объяснил.
Но делать это, по всей видимости, придётся – раз уж продекларировал.
Комментариев нет:
Отправить комментарий