Р. Носиков. Ликбез по Энергохартии: не платить и заставить покаяться.

24.12.15
Роман Носиков

Устойчивая группировка, именующая себя «акционерами ЮКОСа», добилась ареста платежей провайдера пусковых услуг Arianespace и спутникового оператора Eutelsat в адрес их российских контрагентов. «Акционеры ЮКОСа» также претендуют на арест «собственности» РФ у Air France.

Что это означает? Нет, это означает не только то, что у нас отнимают кровно заработанное.

Сам список компаний, которые попали в прицел пострадавших от России «почтенных сирот», указывает на то, что иск «акционеров ЮКОСа» не только используется для причинения неких абстрактных убытков, но является инструментом разрушения российско-европейского сотрудничества в сфере космоса и высоких технологий, связанных с ним.

Проще говоря, нас выбрасывают с европейского авиационно-космического рынка, который был нами завоеван в честной конкурентной борьбе. С рынка, который питает наши высокотехнологичные отрасли. С рынка, который ведет страну в будущее.

Настало время для моего любимого вопроса: «А как же так вышло?».

Сколько стоит голова министра

В прессе уже не первый год ходят спекуляции относительно того, имел ли право Гаагский арбитраж выносить решения по этому иску, признаем ли мы его юрисдикцию и так далее.

Однако при вынесении решения о взыскании в пользу «акционеров ЮКОСа» пятидесяти миллиардов долларов арбитраж руководствовался ст. 26 Договора к Энергетической Хартии (ДЭХ), предусматривающей возможность подачи прямого иска иностранным инвестором против принимающей страны в международный арбитраж без предварительного рассмотрения иска в судах национальной юрисдикции принимающей стороны.
То есть, в данном случае, России.

ДЭХ был подписан Россией в 1994 году, еще при главе МИДа Андрее «Мистере Да» Козыреве, но не был ратифицирован в Государственной думе. После чего документ несколько раз пытались протащить через парламент. В 1997 году ратификация была, наконец, отложена.

Спор был настолько принципиальным, что глава Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу заявил как-то: «Мы не должны допустить того, чтобы вопрос энергетики расколол Европу, как когда-то ее расколол коммунизм». Понятно? Отказ от ратификации ДЭХ — это такое же по уровню эскалации противоречий событие как коммунизм.

В 2007 году министр иностранных дел России Сергей Лавров подвел итог: «Российская сторона не будет ратифицировать этот документ из-за имеющихся в нем изъянов. Изъяны в этом документе хорошо известны стороне Евросоюза».

Однако официально, с соблюдением процессуальных формальностей, об отказе от ратификации было заявлено только в 2009 году. Это означает, что в соответствии со ст. 45 Договора, «Временное применение», положения хартии и договора будут для России обязательны до 2029 года.

Правда, «в той степени, в которой такое временное применение не противоречит ее конституции, законам или нормативным актам». Поэтому апелляции к неподсудности дела международному арбитражу выглядят бесперспективными. Вот сколько может стоить один министр иностранных дел.

Спасти арбитраж

Впрочем, и вердикт арбитража крайне интересен. Гаага не подвергла сомнению оправданность тех налоговых требований, которые предъявила Россия к ЮКОСу. Судьи даже учли в формировании итоговой суммы компенсации «понижающий коэффициент 25%», поскольку «акционеры ЮКОСа» сами несли ответственность за произошедшее с компанией по причине «использования сомнительных схем».

Тем не менее, арбитраж пришел к выводу, что требования Российского государства к компании были предъявлены не с целью собрать налоги, а с целью обанкротить ее, а «это же совсем другое дело».

Этим решением Гаагский арбитраж, когда-то считавшийся уважаемым международным институтом, решавшим споры крупных субъектов на основе доверия к нему, расписался в том, что он не в состоянии сопротивляться давлению крупных лобби. Значит, данный институт международного правосудия — под угрозой.

Сегодня у России есть только две возможности, не нарушая свои международные обязательства, отказаться от выплаты образовавшегося «долга» этим «честным людям».

Ей необходимо доказать одно из двух. Либо что «акционеры ЮКОСа» стали таковыми в результате преступления, их владение акциями является противозаконным интересом и, соответственно, не может быть защищено ни национальным правом, ни международным законом. Либо что ЮКОС был орудием совершения преступлений и подлежал конфискации именно как орудие преступления.

Судя по последним шагам Следственного комитета, речь пойдет о первом варианте.
При этом действия России следует расценивать не только как попытку защититься от убытков, но и как попытку спасти один из институтов международного права — дать арбитражу возможность сработать корректно и самому исправить собственную ошибку.

Это связано с кровным интересом России восстановить роль международного права и институтов как регуляторов все более глобализирующейся жизни.

Призывы немедленно выйти из всех международных судов и договоров, национализировать и суверенизировать право — это радикальность, которая призвана набить цену радикалу у податливой публики. Не более.

В интересах России — не жить отдельно от всего мира, а приучить мир жить по-русски. В процессе, может быть, мы и сами этому научимся. Или хотя бы поймем, как это вообще — жить по-русски.

Роман Носиков