Борис Межуев. Победа и «победки»

17.12.15
Борис Межуев
ИЗВЕСТИЯ 

Политолог и журналист Борис Межуев — о том, почему президент РФ и оппозиционные журналисты играли на пресс-конференции в разные игры

Борис Межуев. Фото: ИЗВЕСТИЯ

Ежегодная декабрьская пресс-конференция российского президента — это в определенной степени сеанс одновременной игры лидера страны с представителями медиасообщества. Наиболее отвязные журналисты загодя готовятся к этом мероприятию, придумывают свои каверзные вопросы, надеясь, что президент на чем-нибудь споткнется, не найдет, что ответить, допустит случайный промах.

Признаюсь, я в силу природного консерватизма только в этом году освоил Twitter. Постоянно следя за Twitter-лентой в течение пресс-конференции, я впервые увидел в реальном времени процесс Twitter-управления. Вот Екатерина Винокурова пытается обратить на себя внимание ведущего, наконец ей дают слово, она произносит свой вопрос. И — о ужас! — лидеры оппозиции оказываются недовольны этим вопросом, и один из них посылает ей в Twitter свое фи: мол, нельзя было давать Путину возможность уходить от ответа, нельзя было разбрасываться по кейсам, надо было сосредоточиться на чем-то одном.

Выполняя волю вождей оппозиционеров, ошибку быстро исправляет Алексей Соломин из «Эха Москвы». Тот задает вопрос в согласии с полученными рекомендациями и мгновенно заслуживает восторженное «браво» от главного оппозиционера. Ага, удалось, попали в цель.

Если со стороны Путина это именно игра гроссмейстера в шахматы с перворазрядниками на нескольких досках, то журналисты навального пула как будто играют в морской бой. Ранен! Убит! Попал в молоко! Катя сказала про «элитку»! Молодец, Катя! Катя дала Путину уйти от ответа про Чайку! Мимо, Катя!

Конечно, Катя молодец в том смысле, что надо задавать острые вопросы, — это вообще-то долг журналиста. И больных тем для обсуждения более чем много, что уж говорить. Только, кажется, президент был в этот раз не в настроении играть в морской бой. Произошло слишком много важного за этот год, в самые последние дни, и произойдет еще слишком много важного, и не следует тратить время на то, чтобы соперничать с журналистским сообществом.

Что же произошло и что еще произойдет? Россия в тяжелейших условиях выиграла, если не выиграла вполне, то свела к очень выгодной ничьей геополитическое противостояние с Западом, которое по идее просто не могло не кончиться для нашей страны трагически.

Однако не кончилось.

Россия с большим трудом добилась согласования своих действий с США на Ближнем Востоке: судя по всему, американцами будет внесена на СБ ООН резолюция по Сирии, которая будет учитывать в том числе российские интересы. Там будет определен план действий по урегулированию сирийского конфликта: очевидно, урегулирование стало возможным в силу того, что США отказались от требования досрочного ухода президента Асада. Будет новая Конституция, будут новые выборы, на них, по всей видимости, могут победить в том числе и союзные России силы.

Далее, Украина явно признана Западом в качестве нестабильного и предельно неустойчивого государства с коррумпированным руководством. После того как МВФ назвал долг Киева перед Россией суверенным, Украина имеет все шансы стать государством-банкротом. По-хорошему, для решения украинских проблем тоже нужны соответствующая резолюция ООН, новая Конституция, новые президентские выборы. Но, скорее всего, там в верхах начнется какая-то новая заварушка с неопределенным исходом. Очевидно, что и на этом дипломатическом фронте у России значительные успехи.

Положение в экономике, безусловно, невеселое, и весь новый год нам наряду с выборами придется разгребать все экономические завалы. Президент фактически положил конец разговорам о каких-то зазорах и трещинах в исполнительной власти и однозначно взял ответственность за кабинет. Это означает по сути чрезвычайную ситуацию. Политические противоречия временно выносятся за скобки. Похоже, выборы будут лишены особой интриги: власть попытается выступить на них максимально сплоченной и интегрированной.

Кажется, впервые за 2 года внешняя опасность перестала быть критической. Можно наконец заняться внутренними делами, можно заняться экономикой.

И тут еще два момента. Путин очень внимательно изучил природу основных социальных волнений последнего времени — так, он фактически отменил налог на фуры, столь озаботивший дальнобойщиков, признав вместе с тем, что значительная их часть продолжает пребывать в теневом бизнесе. Вместо дополнительного налога — обязательная легализация.

И, что немаловажно, он недвусмысленно поддержал концепцию развития Севастополя, предложенную законодательным собранием этого субъекта Федерации, сказав, что нет ничего плохого в желании создавать в этом городе и сопредельных к нему территориях «Силиконовую долину».

Сторонники Алексея Чалого, впрочем, скромно называют эту идею «приборостроительным кластером». Неважно даже, насколько реалистичен этот проект, важно, что люди с какой-то позитивной, хотя и зачастую кажущейся фантастической инициативой, похоже, пробили брешь бюрократического равнодушия и добились понимания верховной власти. Заметим, что Путин сказал, что Центральный банк будет внимательно относиться ко всем перспективным бизнес-инициативам. Льготный кредит будет, возможно, гарантирован тем, кто докажет, что они этого заслуживают.

Уверен, если Россия и российская власть будет весь ближайший год действовать как единая команда, экономические проблемы нам удастся разрешить. Как в 2015-м удалось отчасти справиться с проблемами внешнеполитическими. И это будет наша очередная большая победа, и тогда на маленькие «победки» столичной медиакратии можно будет махнуть рукой и не обращать внимания.

И тогда основной темой избирательной кампании 2016 года станет даже не экономическая, но именно кадровая политика — поиск людей, которым не страшно и, главное, не стыдно давать деньги. Те, кто сможет потратить их со смыслом. И если таких людей выявится много, если такие обнаружатся в каждом регионе страны, тогда, как подчеркнул президент страны, ставка рефинансирования постепенно снизится. Не знаю, может быть, именно в этом и состоит экономическая идеология Путина — и если так, то он сегодня впервые ее более или менее явственно обозначил и сформулировал.

Я не уверен, что полностью разделяю эту слишком либеральную для меня идеологию. Но, кажется, я впервые стал понимать ее резоны. Будущее покажет, кто был прав в этом споре, Путин или его оппоненты слева. А медиакратия — она будет, как всегда, увлечена своими мелкими «победками» и, как всегда, останется в стороне.

izvestia.ru