О. Туханина. Одесса? Об инстинкте здорового общества

05.05.16
Ольга Туханина



Второго мая было два года трагедии в Одессе. Отчего-то кажется, что именно Одесса провела разделительную линию между прошлым и настоящим. Не Крым, не майдан, а именно Одесса.

Слышать свою совесть

Мы — послевоенное поколение. Конечно, ветераны жили рядом с нами. Были книги, были фильмы, были фотографии. Но в этом во всем имелся эффект отстраненности, сепии. Какие-то ужасы, которые были когда-то там, а наши близкие нас защитили. Где-то там была Хатынь, Бабий Яр — где-то там, на черно-белых фотографиях.

Одесса все изменила. Ничего никуда не ушло, печать на вратах ада не продержалась и семидесяти лет. На наших глазах в прямом эфире одни люди сжигали других, добивали их палками.

Мир не содрогнулся. Те правозащитники, которые сегодня из кожи вон лезут, защищая Надежду Савченко, тогда промолчали в тряпочку. Ну, бывает. Одни люди называют других «колорадами» и «ватой», сжигают их, а потом размещают у себя в социальных сетях разные веселые картинки по этому поводу. Даже поздравляют друг друга с таким достижением. Называют подобное «героическим подвигом» и пишут: «Мы отстояли Одессу». Сожгли сорок восемь одесситов (это по официальным данным, по неофициальным много больше) и отстояли. Подростков, женщин, стариков.

Эти стримы из Одессы видели не только во Владивостоке и Новосибирске, не только в Москве и Киеве. Эти стримы в прямом эфире наблюдала сама Одесса. И город не вышел, чтобы спасти и сохранить своих граждан. А теперь они, эти одесситы, пишут в ответ на упреки: «Это же было очень страшно, там же убивали людей. Вы что же, хотели бы, чтобы там было больше трупов? А вот шиш вам!».

И они все сравнивают, сравнивают. С войной, с оккупацией. Сравнивают горстку ублюдков с немецкой военной машиной. Пытаются оправдать себя всеми возможными способами, не подозревая, что мы им не судьи. Нет у нас такого права. Да и желания такого нет — судить. Но если в человеке есть хоть что-то человеческое, то судья ему один — Господь. А говорит Господь с нами через то, что мы называем совестью. У нас сейчас двадцать первый век, на дворе свобода совести. Хотите ее слушать и слышать — будете, а не хотите — кто же вас заставит. Но только не надо в свое оправдание совать везде фотографии с поминальными цветочками и подписью «Одесса не сломлена». На этих фотографиях одни старики. У них-то совесть чиста. Пишут еще, что в Одессе есть подполье. Если есть, то молюсь за них.

Если мой город не выйдет

Но Одесса — это не то, что разово произошло два года назад. Это тот вопрос, который стоит перед каждым из нас ежедневно и ежечасно. А что будет, если это случится в вашем собственном городе?

Вот вы наливаете себе кофе, садитесь к своему любимому ноутбуку, открываете ленту новостей, а там стрим — в вашем городе прямо сейчас сжигают людей и добивают их палками. Здесь важно еще представить, что эти люди — ваши злейшие политические противники. Омерзительные людишки. Говорят вам всякие гадости. Твари, а не люди.

И вот их на ваших глазах убивают ваши симпатичные сторонники. Они же давно напрашивались. А теперь торжествует справедливость. Правда, ваши противники безоружны и умоляют о пощаде. Полиция на все взирает равнодушно, пожарных нет. И что же вы сделаете? Отхлебнете кофе, закурите вкусную сигарету, подумаете, что на ваших глазах торжествует добро, и надо просто не мешать процессу?

Это до крайности важные вещи. Если вот сейчас меня саму загонят в какое-нибудь здание и там сожгут, я отлично представляю себе, что будут писать в своих колоночках и бложиках мои политические противники. О том, какая я была пропагандонка, о том, как я сама виновата, о провокациях и обо всем тому подобном.

Но что буду делать я сама, если уже их куда-нибудь загонят? Если я не поползу туда, пытаясь их спасти, то до конца дней своих я не смогу жить спокойно и себя уважать. Если мой город (а я очень люблю свой город) не выйдет, чтобы защитить любых своих жителей, с любыми флагами и ленточками, которых жгут, я больше не смогу любить и уважать свой город.

Для меня никаких оправданий быть не может в этом случае. Это инстинкт. Если он срабатывает, то мы живем в здоровом обществе. Если он не срабатывает, то мы глубоко больны. И уже неважно, летают наши ракеты или падают, разбиты наши дороги или нет. Неважен размер ВВП на душу населения.

Схема выживания

Банальности, вроде бы. Но это какие-то фундаментальные банальности. Я много раз заявляла о том, что Вольтер мне не указ. Я вовсе не готова отдавать свою драгоценную жизнь за право наших либеральных нацистов называть мой народ ватой и быдлом. Пусть они сами как-нибудь там со своей свободой слова разбираются. Но если тех же самых людей, безоружных и растерянных, будут убивать, я пойду туда и попытаюсь остановить убийц. Это, подчеркну, не пафос никакой, а схема выживания социума, которая должна быть прописана в каждом человеке с младых ногтей, от двух до пяти.

Каждый раз, когда мы вспоминаем об Одессе, когда мы поминаем погибших там, мы должны задавать себе этот простой вопрос: а что было бы, если бы? От ответа на этот вопрос зависит не только наше выживание, но и качество нашей жизни. Духовной жизни.

У нас прямо сейчас существуют новые города-герои. У нас есть Луганск, у нас есть Донецк, у нас есть многострадальная Горловка. Мне кажется, люди там должны знать, как Россия относится к тому, что они делают. Это важно.

Ольга Туханина