Владимир Скачко
И представлять-то он представлял, но на самом деле и понятия не имел, с кого он «пишет жизнь», позоря сами эти понятия. И камикадзе, и самураев. Кто и как бы к ним ни относился, помня о преступлениях японской военщины и японского же милитаризма, осужденных на Токийском международном трибунале 1946-1948 годов, аналоге Нюрнбергского суда над немецким нацизмом.
Речь пойдет о силе духа человека, о верности и преданности идеалам, которым человек перед собой в первую очередь обязывался служить и остался им верен. О любви к Родине, которая не имеет изъятий, пробелов и перерывов на набивание собственных карманов за счет «стены, защищающей Родину от агрессора».
Первый такой пример – японский лейтенант Хаджиме Фудзи. В 1944 году он написал заявление с просьбой зачислить его в отряд камикадзе – смертников, которые наносят урон врагу ценой собственной жизни. Лейтенант получил отказ на том основании, что у него была жена и две маленькие дочери 1 и 3 лет отроду, о которых он должен был заботиться в первую очередь. Узнав об этом, его жена с двумя дочерьми прыгнула в ледяную воду. Их тела нашли только на следующий день. После этого Фудзи написал еще одно заявление – на этот раз собственной кровью. И 28 мая 1945 года эскадрилья из девяти самолетов под командованием стрелка/радиста Фудзи вылетела в свой последний полет. По пути к Окинаве один самолет упал в море, но восемь самолетов атаковали американские эсминцы Drexler и Lowry. Почти все они были сбиты, но два самолета камикадзе смогли протаранить эсминец Drexler, который затонул менее чем за одну минуту. При этом погибли 158 моряков и еще 52 человека получили ранения.
Лейтенант Хаджиме Фудзи
Второй пример – еще круче: младший лейтенант Хироо Онода. Его жизнь делится строго на три части: подготовка к войне, война и жизнь после нее. Он видел этот мир долго и умер 16 января 2014 года, не дожив двух месяцев до своего 92-летия. И почти 40 последних лет своей жизни он доказывал себе и всем окружающим, что не зря прожил предыдущие еще 30 лет, за которые его то превозносили до небес, как некий символ веры и верности японскому духу, то клеймили позором и требовали расправы как с олицетворением неизбывного милитаризма. Тоже японского, вера в который и верность которому – преступление перед человечеством. А в первые 22 года своей жизни он готовился. Верить и хранить верность тому, во что верил.
То, что он – преступник, решил все тот же Токийский международный трибунал, который длился с мая 1946 по ноябрь 1948 года и осудил японскую военщину и ее преступления перед человечеством. Но тогда он об этом не знал. Он уже более четырех лет вел свою войну в джунглях филиппинского острова Лубанг. И понадобилось еще 26 лет, чтобы он об этом узнал. И осознал, что 52 года без 9 дней прожиты бессмысленно, зря и фактически впустую. Но перед этим 10 марта 1974 года он в полном военном обмундировании сам пришел на военную базу и сдался филиппинским военным. При себе они имел исправную винтовку и 500 патронов к ней, несколько гранат и самурайский меч. Он передал клинок командиру базы и заявил, что капитулирует и готов к смерти. Филиппинец вернул оружие и назвал сдавшегося «образцом армейской верности». Тогда еще было много живых солдат Второй мировой войны, которые о ней знали что-то неведомое и недоступное для понимания послевоенным поколениям...
Сдавшийся Хироо Онода, младший лейтенант войсковой разведки японской армии, в декабре 1944 года получил приказ «сражаться» и не просто остался ему верен, а реально сражался почти 30 лет. Сначала с тремя солдатами, потом один. Последний его подчиненный был убит в 1972 году. За 30 лет они совершили более ста нападений на американскую радарную базу, филиппинских чиновников и полицию, убив при этом 30 и тяжело ранив более 100 военных и гражданских лиц.
Филиппинская общественность требовала наказать сдавшегося самурая и расстрелять его. Но его мужество солдата и верность долгу оценил тогдашний президент Филиппин Фердинанд Маркос. Тоже бывший разведчик филиппинской армии, который прошел бои, японский плен и «баатанский марш смерти», во время которого под палящим солнцем погибли 25 из 36 тысяч пленных, партизанил и закончил войну майором. Имея 28 боевых наград, больше, чем у кого-либо из филиппинских военных в ту войну. Он чувствовал войну подушечками пальцев на спусковом крючке. И знал, что приказы надо выполнять. А за преступные приказы должны отвечать те, кто их отдавал...
Вдова филиппинского президента Имельда Маркос вспоминала те дни и встречу с самураем, для которого конец войны оказался настоящей трагедией: «Я разговаривала с ним вскоре после его сдачи. Этот человек долго не мог прийти в себя… Онода пережил страшный шок. Когда ему сказали, что война завершилась в 1945 году, у него просто потемнело в глазах. «Как Япония могла проиграть? Зачем ухаживал за своей винтовкой, как за маленьким ребенком? За что погибли мои люди?», – спрашивал он меня, и я не знала, что ему ответить. Он просто сидел и плакал навзрыд... В стране развернулись демонстрации с требованиями посадить Хироо в тюрьму, ведь в результате его «тридцатилетней войны» было убито 30 и ранено 100 солдат и полицейских. Но мой муж принял решение помиловать 52-летнего Оноду и разрешить ему выехать в Японию...».
Младший лейтенант Хироо Онода
...Сложить оружие же самурай Онода согласился лишь тогда, когда на Филиппины привезли его непосредственного военного командира – майора Есими Танигучи, который по громкоговорителю и зачитал приказ о капитуляции. Лично. Точно так же, как лично отдал приказ воевать в далеком 1944-м. Всей остальной информации – найденным газетам, подслушанным радиотрансляциям о конце войны и послевоенной жизни Филиппин и его Японии, рассказам филиппинцев – Онода не верил. Считал их частью спланированной американцами кампании по дезинформации сражающихся японцев.
Не до конца он, похоже, поверил в поражение своей страны и после капитуляции и приезда на родину. В аэропорту Токио он трижды произнес императорское приветствие «Слава его величеству императору!» Хирохито, который тогда еще царствовал, а в далеком 1945 году издал приказ о капитуляции своих войск. Его верность императору вызвала шквал обвинений в милитаризме и военных преступлениях, за которые надо наказать, уже в японском обществе.
Но старый самурай и после капитуляции жил своей жизнью и по своим никому не ведомым принципам. Для многих он был героем, и ему предложили баллотироваться в японский парламент, он отказался. Японское правительство в качестве компенсации за войну выделило ему 1 млн. иен, но он передал деньги храму Ясукуни, памятнику душам всех военных, погибших когда-либо за Японию. Он встретился с тогдашним премьер-министром Японии Какуэем Танакой, но отказался встречаться с уже упомянутым императором Хирохито. Сам он сказал, что такая встреча для него – большая честь и он ее не заслужил, так как не совершил ничего героического. Но кто знает, что на самом деле он думал об императоре, которому клялся служить как самурай до конца жизни, но который предал его...
Самурай Онода остался верен себе до последних дней, это факт. Спасаясь от либеральной травли, он в 1976 году уехал в Бразилию, где женился и занялся скотоводством, преуспев в этом деле. Там же он создал общество «Японцы Бразилии» и возглавлял его 8 лет. В 1984 году Онода вернулся в Японию, создал организацию «Школа природы» и посвятил остаток своей жизни воспитанию молодого поколения японцев, которым передавал опыт – как выжить духу и телу в джунглях практически в полном одиночестве и в условиях войны. Главной задачей новой организации старый самурай видел социализацию юношества, отвлечение его от наркотиков и криминала через познание природы. Он, конечно, убрал военную составляющую из программы обучения выживанию, а в остальном успехи были налицо.
За успешную работу с молодежью Министерство культуры, образования и спорта Японии наградило его премией в области социального воспитания. К тому же он работал лектором в нескольких японских университетах, где понимали важность его работы. Онода – автор нескольких монографий и книг, посвященных его пребыванию в джунглях Филиппин, а также вопросам Второй мировой войны. Наиболее известная из них – мемуары под названием «Моя 30-летняя война на Лубанге». Он сам тоже считает ее самой главной – в ней он, по сути, ответил на все вопросы. И потом только дополнял их и шлифовал формулировки. А когда в 2004 году российские журналисты спросили его, что он делал бы, если бы майор Танигучи не зачитал ему лично приказ о капитуляции, самурай ответил: «Что бы случилось, если бы за мной не приехал майор Танигучи? Все очень просто – я продолжал бы воевать до сих пор…».
...И что тут можно добавить? Война – страшное зло, коверкающее душу человека, подвергающее веру и верность долгу страшным испытаниям, нередко доводящее человеческие качества до абсурда, исправить который может только мир. И жизнь старого самурая Хироо Оноды – тому подтверждение. Он явил миру образец верности солдата и военной стойкости в войне, которую все заклеймили и сочли неправедной. Но он смог победить и в той войне, когда с той же страстью и преданностью, верой в жизнь и верностью избранному делу учил молодых выживать и жить мирно. И молодые японцы верили ему, ибо понимали: то, что говорит этот «дед», он знает не понаслышке...
...А что в Украине осталось от нашенских «камикадзе»? Недостроенный «европейский вал», деньги на который составили «первый ярд зелени». И Сеня Яценюк славненько прилил его коньячком и заполировал вискариком с друзьями в дорогущем генделыке. Стоящая на грани краха страна, стремительно нищающее и вымирающее население, перед смертью проклинающее и «камикадзев» и «самураев» черновицкого разлива, убитые экономика и финансовая система. И коррупция, коррупция, коррупция, пронизывающая даже воспитательниц детского сада, которым нечего героического предложить своим воспитанникам, потому как прошла декоммунизация. И приказано любить предателей и коллаборационистов, упырей и убийц, стрелявших в спины героям-победителям Второй мировой войны, которая и для Украины была Великой Отечественной.
Вот потому-то украинские наемники на службе режима и его столпов-олигархов под именем «титушки» бьют направо и налево и грешных и праведных, и женщин и детей, и стариков и инвалидов, за которых им заплатили. И вот потому-то Япония и после страшного поражения в той войне смогла возродиться и занять достойное место на планете. Ее сыновья служат ей по-прежнему. А у «нэньки» все какие-то пасынки и падчерицы, которым только что ни давай, а все мало и мало...
Комментариев нет:
Отправить комментарий