Безальтернативность разграничения. Почему десоветизация в Украине невозможна без дерусификации.
Очень трудное продвижение Украины в направлении Европы, постоянное топтание на месте и даже провалы в, казалось бы, давно преодоленое прошлое побуждают к поискам более глубоких причин всех этих неудач, чем личные качества отдельных лиц, исторические случайности или неизбежные ошибки.
Ведь декларируя свою европейскость, Украина никак не может
идеологически, политически и ментально оторваться от другой цивилизации,
другой культурного мира, который севернее Хутора Михайловского
предпочитают называть «русским».
Наша страна сама для себя должна окончательно решить, она является
органической составляющей Европы, или выступает как продолжение России, как
ее вариант.
Что касается Беларуси, то Александр Лукашенко не без юмора решил этот
вопрос, заявив, что «белорусы - это русские со знаком качества».
Украинцам без самоопределения относительно Европы и России не удастся
решить проблему десоветизации, а значит, перейти от псевдодемократии к
демократии, от квазидержавности к государственности, от якобы
независимости к независимости, ведь советизация Украины, как и остальных
республик бывшего СССР , была особой формой русификации.
Тогда провозглашалось существование единого советского народа как новой исторической общности людей, но это сообщество должно было базироваться на русском языке (Хрущев, выступая в 60-е годы ХХ века в Белорусском университете, произнес: чем быстрее все мы начнём разговаривать на русском, тем скорее построим коммунизм), русской культуре и истории как господствующих и определяющих. Весь комплекс всего русского приобретал даже официально характер культурно-духовного гегемона на территории СССР. Фактически речь шла о новой исторической форме русскости, когда на традиционное русское мессианство, росиецентризм и ксенофобию наслаивались принципы коммунизма, мечты о всемирной социалистической системе московского образца и отрицание буржуазности. Здесь уже коммунистическое мессианство немного меняло место имперско-православного. Один из большевистских лидеров и руководящих деятелей Коминтерна Карл Радек, обыгрывая фразу древнего русского монаха Филофия: «Два Рима падоша, третий Стоит, четвертом нэ биты. Москва - третий Рим », полушутя сказал:« Не получилось третьего Рима, получится Третий Интернационал ». Миллионы людей привыкли (их активно к этому приучали) воспринимать все русское как советское, а все советское - как русское. Только теперь определенные круги российской интеллигенции в РФ пытаются разделить те явления, однако часто это вызывает лишь возвращение к архаическим царистско-черносотенным формам.
В контексте вышесказанного понятно, что никакие десоветизация и декоммунизация в Украине невозможны без дерусификации. Однако русификация - явление гораздо более сложное, чем ее языковой аспект. Потому что речь идет также о русификации, как организации по российскому образцу, государственно-политических институтов (например, Генеральная прокуратура Украины с ее сохранившимся еще с советских времен общим надзором является копией ОП РФ), системы здравоохранения, образования, жилищно-коммунального хозяйства, судебной и пенитенциарной системы и т.д.. И эта русификация,может быть более опасной, чем языковая.
Сегодня она происходит в виде рабского подражания властью Украины россиянам, на основе своего негативного, социально-экономического опыта. В некоторых областях это приобретает карикатурный характер, например, самая высокая награда - Герой Украины - является калькой коммунистического Героя Советского Союза и нынешнего Героя России. Но худший феномен - русификация политических практик и обычаев Украины, вследствие чего они становятся совершенно несовместимыми с европейскими, а элиты, охотно воспринимают это, отчего российское влияние, все больше приобретет отчетливо антиевропейский вектор.
Представители того или иного этноса, если они не потеряли этнического самосознания, в основном достаточно четко определяют границу между своими и не своими- культурой, традицией, обычаем, что отнюдь не мешает им ценить чужое, не забывая при этом о собственном. 20-летнее (после получения независимости) нашествие российского шоу-бизнеса , СМИ, кино, продуктов книгоиздательства (не говоря уже о предыдущих веках) существенно нивелировали национальные ориентиры в сознании украинцев, которые зачастую не находят (что и было целью консолидированных усилий некоторых внешних сил и аффилированных с ними факторов) различий между Украинским и Русским в искусстве, общественных зрелищах, исторических воспоминаниях т.п.. И это касается даже определенного количества наших украиноязычных соотечественников,которые воспринимают всевозможных эстрадных «звезд» соседнего государства, например таких, как Пугачева, Басков, Галкин, Киркоров, Лепс и многие другие, как основную часть собственного культурного мира. Здесь ментальная граница стерлась, что влечет за собой и некритическое усвоение, заимствование некоторых политически-правовых и идеологических конструкций Российской Федерации. В этой стране заинтересованные лица хорошо осознают связь советского и российского. Отсюда реставрация многих норм советской идеологии, культивирование просоветской ностальгии, реабилитация и восславление мрачных фигур и организаций советского прошлого (Сталин, Молотов, ЧК - ГПУ - НКВД - МГБ - КГБ), выливающихся на головы граждан Украины бесконечными российскими сериалами.
Впрочем, перед тем как говорить о цивилизационных различиях между Украиной и РФ, нужно четко выяснить, чем является Россия как цивилизация.
Результаты оказались шокирующими и показательными: 70% россиян (из числа опрошенных) заявили, что не считают себя европейцами, а главное - не хотят ими быть. Русская философско-политическая мысль имеет мощные традиции критики Европы, а сторонники последней, так называемые западники, значительно уступалии уступают другим идеологическим течениям их страны: славянофилам и евразийцами. Наиболее откровенно и даже грубо неевропейськость России манифестировали именно евразийцы - бывшие императорские профессора и приват-доценты, которые после 1917 года оказались в эмиграции в Европе и, живя там годами, духовно не воспринимали ее, говоря о несовместимости фундаментальных основ европейской и русской культур, о их принадлежность к разным мирам.
По их мнению, Россия - это особая отдельная цивилизация (Освальд Шпенглер называл ее «русско-сибирской»), противоположная как основам Европы, так и принципам Азии: «Культура России не есть ни культурой европейской, ни одной из азиатских, ни суммой или механическим сочетанием элементов той или других ... Ее надо противопоставлять культурам Европы и Азии как срединную евразийскую культуру ». Евразийцы признавали огромное влияние на Россию Востока, прежде всего тюрко-монгольского. Уже в советские времена известный российский писатель и публицист Вадим Кожинов провозгласил: «Ну какие мы наследники Киевской Руси? Мы наследники великой империи Чингизидов »А евразиец Петр Савицкий утверждал:« ... без татарщины не было бы России ». Его единомышленники считали, что учредителями Российского государства были не киевские князья, а московские цари, ставшие преемниками монгольских ханов. По их мнению, Золотая Орда, распавшись возрождалась в новом обличье Московского царства. В текстах евразийцев даже находим интересное выражение: «... чудо преображения татарской среды на российскую государственность». А известный российский либерал Петр Струве, прославившийся, в частности, и активной борьбой против украинства, не сомневался: «Главным фактором образования великорусской нации были Московское государство и монголо-татарские воздействия». Интересно, что во времена Бориса Ельцина известный еще при СССР экономист Геннадий Лисичкин опубликовал статью с симптоматичным названием «Царь Борис (он имел в виду Ельцина. - Авт.) И упадок советской« Золотой Орды ».
Конечно, нельзя отрицать азиатский характер российской цивилизации, вспомнив реформы Петра I. Но не была ли и вестернизация России очень поверхностной и чисто формальной? Стали ли турки европейцами, изменив чалму и феску на шляпу? Тартуская школа профессора Юрия Лотмана в знаменитых «Трудах по знаковым системам» в одной из научных публикаций дала очень яркий образ Петровской вестернизации, описав типичного русского дворянина XVIII века, который под рубашкой с брабантским кружевом носил ржавые цепи («вериги») московского юродивого. Ограниченность своих реформ прекрасно понимал сам Петр I, который хотел взять на Западе техно-административные и научные достижения, совершенно не изменяя многовековую русскую традицию деспотизма, произвола и неделимости власти. Именно в мировоззренческом смысле Европа его пугала, ибо могла эту российскую систему если не разрушить, то ослабить. Не случайно Петр I дал такую оценку выдающемуся математику и философу Лейбницу, которого собирались пригласить на работу в Петербургской академии: «Умный Лейбниц, очень умный, но не по-нашему, не по-русски умный». Лейбниц отказали ...
Петр I понимал и фундаментальные противоречия между Европой и Россией, что прекрасно описал «красный граф» Алексеей Толстой в одноименном романе, который принес автору Сталинскую премию. Когда Петр под псевдонимом Петр Михайлов работал плотником в одном из городов Нидерландов (псевдоним был секретом Полишинеля, поскольку все местные жители знали, что это русский царь), то он отправился на прогулку, а это Нидерланды - «низовые земли», кругом вода, каналы и мостики. Петр пошел одним из них, но впереди под ногами у него шагал маленький мальчик, который ел яблоко. Петр не выдержал, схватил ребенка за шиворот и перебросил на другую сторону канала. Тот упал, обиделся и бросил объедки яблока в морду русскому царю. Интересной была реакция последнего. Он утерся, подошел к маленькому голландцу и сказал: «Прости, брат, забыл. Думал, что по Москве иду ... »Эта сцена весит больше, чем десятки томов научных исследований по европейской и русской цивилизации. Петр, извинившись, признал, что в Нидерландах совсем другая цивилизация, в которой очень мало общего с его родиной, что в Нидерландах даже ребенок имеет свое достоинство, которого нельзя трогать. В Москве ни о каком человеческом достоинстве и речи быть не может.
Вестернизацию России не стоит преувеличивать. Это была одна из многочисленных московских и петербургских «перестроек», которых в русской истории, по подсчетам американского профессора Александра Янова, было 12, последняя горбачевская - 13-я. Все они имели одну общую черту - конечную победу, реванш антиевропейских, реакционных сил.
Людмила Нарусова, вдова известного политика Анатолия Собчака, защитила докторскую диссертацию, в которой доказал, что любые реформы в России возможны, только если они осуществляются из единого всемогущего центра и к тому же жесткими антилиберальными методами. Именно так проводились реформы в Японии после революции Мэйдзи, в Китае, в Турции султанами, шахами в Иране в ХХ веке. То естьь Россия вписана в совершенно однозначную схему. А если реформы проводить по-другому, утверждала Нарусова, то их ждет неминуемый крах. Все эти особенности объясняются специфическими чертами русской цивилизации: основополагающим антиюридизмом мышления, предельно централизованной и практически неограниченной властью, убежденностью в универсализме насилия, с помощью которого якобы можно решить все проблемы, епифеноменальнистю человеческой личности и т.д. (эпифеномен - явление, реальная ценность которого мизерна).
Антиюридизм российской ментальности и политической практики состоит в том, что в России субъектом права выступает только государство, часто в лице деспота, в отличие от Запада, где государство и личность являются равноправными юридическими субъектами, поэтому там возможные судебные процессы на вроде «мистер Смит против США». Российский цивилизационный антиюридизм имеет мощную историческую традицию от Ивана Грозного до Владимира Путина. Его важная особенность - произвол власти, иногда замаскированный под юстицию. Судьба Михаила Ходорковского (на фоне счастливой судьбы Романа Абрамовича) заставляет вспомнить слова Ивана IV: «Я царь-государь и холопей своих волен казнить, волен Милов же». Можно вспомнить и его же письмо английской королеве Елизавете, в котором московский царь потребовал наказать английских журналистов, которые в своих «курантах» неуважительно высказывались о Лютого. Удивленная королева ответила, что в Англии не только она, но даже (!) Парламент не может указывать журналистам, что им писать. Вряд ли Иван ее понял ... В России действовал до сих пор действует неартикульований, однако от этого не менее мощный «правовой» принцип: «Я начальник, ты дурак». Прав тот, кто имеет власть или, в либеральной варианте, деньги.
С такой «правовой» системой столкнулись украинские казаки во время Переяславской рады. К этой памятной дате они присягали королю Речи Посполитой нести пограничную службу и воевать против врагов Польского государства, а тот, в свою очередь, - уважать права и привилегии казаков. Присягнув 1654 царь Московии, казаки потребовали, чтобы московский посол боярин Бутурлин от имени государя также клялся им. Московит ответил: «Государь холопам своим нэ присягает». Так вольные казаки мгновенно стали холопами ...
Надо признать, что нынешняя правовая, особенно судебная, система Украины является продолжением российской. Но народ «Русской Правды» Ярослава Мудрого и Ярославичей, Литовского статута и Магдебургского права вряд ли мог самостоятельно создать то, что в нынешней Украине называют «правом». Здесь речь идет о внешней культурно-политическоей прививке. Одной из фундаментальных особенностей российской цивилизации является закладка власти в виде пирамиды сверху вниз, от всесильного центра к бесправным территориям, отражением чего является формирование бюджета таким образом, что территории отдают практически все средства центру, а затем получают свою долю как субвенции. Именно власть в такой цивилизации присваивает все функции гражданского общества, делая его совершенно пассивным и беспомощным. Об этом метко написал российский автор Борис Орлов, сравнивая российский и немецкий социума: «Немцы пытаются решать конфликты, признавая их неизбежными. Отсюда понятие «культура спора» ... которая отсутствует у русских. Россияне стремятся подавлять конфликты и достигать общего согласия насилием. При таких условиях немцы рассматривают участника конфликта как партнера, конкурента. Россияне оперируют другими категориями: «друг - враг». Способность решать конфликты мирным способом - одна из предпосылок гражданского общества. У россиян это рассматривается, как попытка устранить власть, государство ».
Российское общество исторически сложилось как коммунитарное, Антииндивидуалистическое, что было доказано до предела десятилетиями коммунистического тоталитаризма, когда права личности являлись мизерной величиной по сравнению с правами государства, общества, общины и т.п.. В советских школах одним из самых тяжелых обвинений в адрес ученика было обвинение в индивидуализме. Европа на протяжении веков развивалась в направлении уважения прав человека. Украинский индивидуализм длительное время поддерживался частнособственническим владением землей крестьянами, в отличие от русской общины, которая называлась «Крестьянский мир» и была прототипом колхоза. Поэтому и украинская община в деревне принципиально отличалась от российского «меру» , будучи (по крайней мере до введения Россией крепостничества на Великой Украине в конце XVIII века) свободной ассоциацией индивидуальных мелких землевладельцев.
Дальнейшее геополитический путь Украины, ее цивилизационный выбор предусматривают также цивилизационное разделение с бывшей метрополией в сфере ценностей, институтов и идеологии. В частности, наше государство требует определения «русского мира», этой особой исторической реальности с деспотической властью, практически не зависит от настроений общества, с кастовой-кланово-олигархической системой, скудным статусом человеческой личности, всевластием и бесконтрольностью бюрократии, ограниченностью и манипулируемость СМИ с стороны правительственной верхушки, отсутствием честных, равноправных и соревновательных выборов, однако с наличием непременного фюрер-принципа - от самодержца Ленина и к Путину.
Надо четко уяснить, где начинается и где заканчивается украинский социум, где начинается и заканчивается российский социум. И на основании этого выбирать цивилизационную модель (Украине это проще, учитывая ее многовековую принадлежность к европейским государственно-политическим образованиям), способствуя сохранению европейских интенций украинского общества, его проевропейских культурных и социальных ориентаций. Без такого более или менее жесткого разграничения, без дистанцирования от «восточного деспотизма Москвы» (выражение русского философа и священника Георгию Федотова) любые европейские стремления нашей страны будут лишь имитацией и самообманом.
Тогда провозглашалось существование единого советского народа как новой исторической общности людей, но это сообщество должно было базироваться на русском языке (Хрущев, выступая в 60-е годы ХХ века в Белорусском университете, произнес: чем быстрее все мы начнём разговаривать на русском, тем скорее построим коммунизм), русской культуре и истории как господствующих и определяющих. Весь комплекс всего русского приобретал даже официально характер культурно-духовного гегемона на территории СССР. Фактически речь шла о новой исторической форме русскости, когда на традиционное русское мессианство, росиецентризм и ксенофобию наслаивались принципы коммунизма, мечты о всемирной социалистической системе московского образца и отрицание буржуазности. Здесь уже коммунистическое мессианство немного меняло место имперско-православного. Один из большевистских лидеров и руководящих деятелей Коминтерна Карл Радек, обыгрывая фразу древнего русского монаха Филофия: «Два Рима падоша, третий Стоит, четвертом нэ биты. Москва - третий Рим », полушутя сказал:« Не получилось третьего Рима, получится Третий Интернационал ». Миллионы людей привыкли (их активно к этому приучали) воспринимать все русское как советское, а все советское - как русское. Только теперь определенные круги российской интеллигенции в РФ пытаются разделить те явления, однако часто это вызывает лишь возвращение к архаическим царистско-черносотенным формам.
В контексте вышесказанного понятно, что никакие десоветизация и декоммунизация в Украине невозможны без дерусификации. Однако русификация - явление гораздо более сложное, чем ее языковой аспект. Потому что речь идет также о русификации, как организации по российскому образцу, государственно-политических институтов (например, Генеральная прокуратура Украины с ее сохранившимся еще с советских времен общим надзором является копией ОП РФ), системы здравоохранения, образования, жилищно-коммунального хозяйства, судебной и пенитенциарной системы и т.д.. И эта русификация,может быть более опасной, чем языковая.
Сегодня она происходит в виде рабского подражания властью Украины россиянам, на основе своего негативного, социально-экономического опыта. В некоторых областях это приобретает карикатурный характер, например, самая высокая награда - Герой Украины - является калькой коммунистического Героя Советского Союза и нынешнего Героя России. Но худший феномен - русификация политических практик и обычаев Украины, вследствие чего они становятся совершенно несовместимыми с европейскими, а элиты, охотно воспринимают это, отчего российское влияние, все больше приобретет отчетливо антиевропейский вектор.
Вместе с русификацией ментальное и культурное нивелирует духовный суверенитет украинской нации и самосознание миллионов украинцев, размывая естественные границы между своим и чужим. Субъективное осознание индивидом и этносом границы между «моим» и "не моим» является одной из фундаментальных и одновременно простых основ духовной суверенности.
Представители того или иного этноса, если они не потеряли этнического самосознания, в основном достаточно четко определяют границу между своими и не своими- культурой, традицией, обычаем, что отнюдь не мешает им ценить чужое, не забывая при этом о собственном. 20-летнее (после получения независимости) нашествие российского шоу-бизнеса , СМИ, кино, продуктов книгоиздательства (не говоря уже о предыдущих веках) существенно нивелировали национальные ориентиры в сознании украинцев, которые зачастую не находят (что и было целью консолидированных усилий некоторых внешних сил и аффилированных с ними факторов) различий между Украинским и Русским в искусстве, общественных зрелищах, исторических воспоминаниях т.п.. И это касается даже определенного количества наших украиноязычных соотечественников,которые воспринимают всевозможных эстрадных «звезд» соседнего государства, например таких, как Пугачева, Басков, Галкин, Киркоров, Лепс и многие другие, как основную часть собственного культурного мира. Здесь ментальная граница стерлась, что влечет за собой и некритическое усвоение, заимствование некоторых политически-правовых и идеологических конструкций Российской Федерации. В этой стране заинтересованные лица хорошо осознают связь советского и российского. Отсюда реставрация многих норм советской идеологии, культивирование просоветской ностальгии, реабилитация и восславление мрачных фигур и организаций советского прошлого (Сталин, Молотов, ЧК - ГПУ - НКВД - МГБ - КГБ), выливающихся на головы граждан Украины бесконечными российскими сериалами.
Впрочем, перед тем как говорить о цивилизационных различиях между Украиной и РФ, нужно четко выяснить, чем является Россия как цивилизация.
Обращает на себя внимание тот факт, что немало выдающихся западных культурологов, например Освальд Шпенглер и Арнольд Тойнби, никогда не считали Россию частью собственно европейского мира , трактуя ее как отдельную особую цивилизационную форму. Кстати, три года назад респектабельный социологический фонд РФ «Левада-Центр» провел исследование российского общественности о его отношении к европеизации России.
Результаты оказались шокирующими и показательными: 70% россиян (из числа опрошенных) заявили, что не считают себя европейцами, а главное - не хотят ими быть. Русская философско-политическая мысль имеет мощные традиции критики Европы, а сторонники последней, так называемые западники, значительно уступалии уступают другим идеологическим течениям их страны: славянофилам и евразийцами. Наиболее откровенно и даже грубо неевропейськость России манифестировали именно евразийцы - бывшие императорские профессора и приват-доценты, которые после 1917 года оказались в эмиграции в Европе и, живя там годами, духовно не воспринимали ее, говоря о несовместимости фундаментальных основ европейской и русской культур, о их принадлежность к разным мирам.
По их мнению, Россия - это особая отдельная цивилизация (Освальд Шпенглер называл ее «русско-сибирской»), противоположная как основам Европы, так и принципам Азии: «Культура России не есть ни культурой европейской, ни одной из азиатских, ни суммой или механическим сочетанием элементов той или других ... Ее надо противопоставлять культурам Европы и Азии как срединную евразийскую культуру ». Евразийцы признавали огромное влияние на Россию Востока, прежде всего тюрко-монгольского. Уже в советские времена известный российский писатель и публицист Вадим Кожинов провозгласил: «Ну какие мы наследники Киевской Руси? Мы наследники великой империи Чингизидов »А евразиец Петр Савицкий утверждал:« ... без татарщины не было бы России ». Его единомышленники считали, что учредителями Российского государства были не киевские князья, а московские цари, ставшие преемниками монгольских ханов. По их мнению, Золотая Орда, распавшись возрождалась в новом обличье Московского царства. В текстах евразийцев даже находим интересное выражение: «... чудо преображения татарской среды на российскую государственность». А известный российский либерал Петр Струве, прославившийся, в частности, и активной борьбой против украинства, не сомневался: «Главным фактором образования великорусской нации были Московское государство и монголо-татарские воздействия». Интересно, что во времена Бориса Ельцина известный еще при СССР экономист Геннадий Лисичкин опубликовал статью с симптоматичным названием «Царь Борис (он имел в виду Ельцина. - Авт.) И упадок советской« Золотой Орды ».
Что же евразийцы в политическом смысле усвоили из своих общих соображений? Вот что: «Что здоровье и культура народа, в большей степени обязано жестокости власти, чем и характеризуется их государство». Они активно использовали понятие «русский мир» в том же духе, что и Патриарх Московский Кирилл (Гундяев) сейчас.
Конечно, нельзя отрицать азиатский характер российской цивилизации, вспомнив реформы Петра I. Но не была ли и вестернизация России очень поверхностной и чисто формальной? Стали ли турки европейцами, изменив чалму и феску на шляпу? Тартуская школа профессора Юрия Лотмана в знаменитых «Трудах по знаковым системам» в одной из научных публикаций дала очень яркий образ Петровской вестернизации, описав типичного русского дворянина XVIII века, который под рубашкой с брабантским кружевом носил ржавые цепи («вериги») московского юродивого. Ограниченность своих реформ прекрасно понимал сам Петр I, который хотел взять на Западе техно-административные и научные достижения, совершенно не изменяя многовековую русскую традицию деспотизма, произвола и неделимости власти. Именно в мировоззренческом смысле Европа его пугала, ибо могла эту российскую систему если не разрушить, то ослабить. Не случайно Петр I дал такую оценку выдающемуся математику и философу Лейбницу, которого собирались пригласить на работу в Петербургской академии: «Умный Лейбниц, очень умный, но не по-нашему, не по-русски умный». Лейбниц отказали ...
Петр I понимал и фундаментальные противоречия между Европой и Россией, что прекрасно описал «красный граф» Алексеей Толстой в одноименном романе, который принес автору Сталинскую премию. Когда Петр под псевдонимом Петр Михайлов работал плотником в одном из городов Нидерландов (псевдоним был секретом Полишинеля, поскольку все местные жители знали, что это русский царь), то он отправился на прогулку, а это Нидерланды - «низовые земли», кругом вода, каналы и мостики. Петр пошел одним из них, но впереди под ногами у него шагал маленький мальчик, который ел яблоко. Петр не выдержал, схватил ребенка за шиворот и перебросил на другую сторону канала. Тот упал, обиделся и бросил объедки яблока в морду русскому царю. Интересной была реакция последнего. Он утерся, подошел к маленькому голландцу и сказал: «Прости, брат, забыл. Думал, что по Москве иду ... »Эта сцена весит больше, чем десятки томов научных исследований по европейской и русской цивилизации. Петр, извинившись, признал, что в Нидерландах совсем другая цивилизация, в которой очень мало общего с его родиной, что в Нидерландах даже ребенок имеет свое достоинство, которого нельзя трогать. В Москве ни о каком человеческом достоинстве и речи быть не может.
Вестернизацию России не стоит преувеличивать. Это была одна из многочисленных московских и петербургских «перестроек», которых в русской истории, по подсчетам американского профессора Александра Янова, было 12, последняя горбачевская - 13-я. Все они имели одну общую черту - конечную победу, реванш антиевропейских, реакционных сил.
Людмила Нарусова, вдова известного политика Анатолия Собчака, защитила докторскую диссертацию, в которой доказал, что любые реформы в России возможны, только если они осуществляются из единого всемогущего центра и к тому же жесткими антилиберальными методами. Именно так проводились реформы в Японии после революции Мэйдзи, в Китае, в Турции султанами, шахами в Иране в ХХ веке. То естьь Россия вписана в совершенно однозначную схему. А если реформы проводить по-другому, утверждала Нарусова, то их ждет неминуемый крах. Все эти особенности объясняются специфическими чертами русской цивилизации: основополагающим антиюридизмом мышления, предельно централизованной и практически неограниченной властью, убежденностью в универсализме насилия, с помощью которого якобы можно решить все проблемы, епифеноменальнистю человеческой личности и т.д. (эпифеномен - явление, реальная ценность которого мизерна).
Антиюридизм российской ментальности и политической практики состоит в том, что в России субъектом права выступает только государство, часто в лице деспота, в отличие от Запада, где государство и личность являются равноправными юридическими субъектами, поэтому там возможные судебные процессы на вроде «мистер Смит против США». Российский цивилизационный антиюридизм имеет мощную историческую традицию от Ивана Грозного до Владимира Путина. Его важная особенность - произвол власти, иногда замаскированный под юстицию. Судьба Михаила Ходорковского (на фоне счастливой судьбы Романа Абрамовича) заставляет вспомнить слова Ивана IV: «Я царь-государь и холопей своих волен казнить, волен Милов же». Можно вспомнить и его же письмо английской королеве Елизавете, в котором московский царь потребовал наказать английских журналистов, которые в своих «курантах» неуважительно высказывались о Лютого. Удивленная королева ответила, что в Англии не только она, но даже (!) Парламент не может указывать журналистам, что им писать. Вряд ли Иван ее понял ... В России действовал до сих пор действует неартикульований, однако от этого не менее мощный «правовой» принцип: «Я начальник, ты дурак». Прав тот, кто имеет власть или, в либеральной варианте, деньги.
С такой «правовой» системой столкнулись украинские казаки во время Переяславской рады. К этой памятной дате они присягали королю Речи Посполитой нести пограничную службу и воевать против врагов Польского государства, а тот, в свою очередь, - уважать права и привилегии казаков. Присягнув 1654 царь Московии, казаки потребовали, чтобы московский посол боярин Бутурлин от имени государя также клялся им. Московит ответил: «Государь холопам своим нэ присягает». Так вольные казаки мгновенно стали холопами ...
Надо признать, что нынешняя правовая, особенно судебная, система Украины является продолжением российской. Но народ «Русской Правды» Ярослава Мудрого и Ярославичей, Литовского статута и Магдебургского права вряд ли мог самостоятельно создать то, что в нынешней Украине называют «правом». Здесь речь идет о внешней культурно-политическоей прививке. Одной из фундаментальных особенностей российской цивилизации является закладка власти в виде пирамиды сверху вниз, от всесильного центра к бесправным территориям, отражением чего является формирование бюджета таким образом, что территории отдают практически все средства центру, а затем получают свою долю как субвенции. Именно власть в такой цивилизации присваивает все функции гражданского общества, делая его совершенно пассивным и беспомощным. Об этом метко написал российский автор Борис Орлов, сравнивая российский и немецкий социума: «Немцы пытаются решать конфликты, признавая их неизбежными. Отсюда понятие «культура спора» ... которая отсутствует у русских. Россияне стремятся подавлять конфликты и достигать общего согласия насилием. При таких условиях немцы рассматривают участника конфликта как партнера, конкурента. Россияне оперируют другими категориями: «друг - враг». Способность решать конфликты мирным способом - одна из предпосылок гражданского общества. У россиян это рассматривается, как попытка устранить власть, государство ».
Российское общество исторически сложилось как коммунитарное, Антииндивидуалистическое, что было доказано до предела десятилетиями коммунистического тоталитаризма, когда права личности являлись мизерной величиной по сравнению с правами государства, общества, общины и т.п.. В советских школах одним из самых тяжелых обвинений в адрес ученика было обвинение в индивидуализме. Европа на протяжении веков развивалась в направлении уважения прав человека. Украинский индивидуализм длительное время поддерживался частнособственническим владением землей крестьянами, в отличие от русской общины, которая называлась «Крестьянский мир» и была прототипом колхоза. Поэтому и украинская община в деревне принципиально отличалась от российского «меру» , будучи (по крайней мере до введения Россией крепостничества на Великой Украине в конце XVIII века) свободной ассоциацией индивидуальных мелких землевладельцев.
Дальнейшее геополитический путь Украины, ее цивилизационный выбор предусматривают также цивилизационное разделение с бывшей метрополией в сфере ценностей, институтов и идеологии. В частности, наше государство требует определения «русского мира», этой особой исторической реальности с деспотической властью, практически не зависит от настроений общества, с кастовой-кланово-олигархической системой, скудным статусом человеческой личности, всевластием и бесконтрольностью бюрократии, ограниченностью и манипулируемость СМИ с стороны правительственной верхушки, отсутствием честных, равноправных и соревновательных выборов, однако с наличием непременного фюрер-принципа - от самодержца Ленина и к Путину.
Надо четко уяснить, где начинается и где заканчивается украинский социум, где начинается и заканчивается российский социум. И на основании этого выбирать цивилизационную модель (Украине это проще, учитывая ее многовековую принадлежность к европейским государственно-политическим образованиям), способствуя сохранению европейских интенций украинского общества, его проевропейских культурных и социальных ориентаций. Без такого более или менее жесткого разграничения, без дистанцирования от «восточного деспотизма Москвы» (выражение русского философа и священника Георгию Федотова) любые европейские стремления нашей страны будут лишь имитацией и самообманом.
Блестящая статья! Замечательный разгром мифа о величии "россии"
ОтветитьУдалить