От вашего имени

Илья Клишин о назначенных СМИ спикерах

Есть такой активист Николай Алексеев. Уже много лет он пытается (безуспешно) провести в Москве гей-парад, жалуется постоянно (тоже безуспешно) в Европейский суд по правам человека и любит давать журналистам комментарии.

Если провести минут десять в поисковых машинах, можно накопать про него побольше информации: кто, откуда и куда. Но в данном случае это неважно. Совершенно случайный персонаж, как у Гоголя, знаете, появляются на мгновение герои, с любовно описанной деталью, и исчезают навсегда, без смысла.

Недавно я услышал Алексеева в эфире популярной радиостанции. Его представили как «известного российского защитника прав гомосексуалистов».
Сами геи, насколько мне известно, к Алексееву относятся иронично-сдержанно: ну, есть такой человек, который от их имени все время что-то заявляет, и ладно. Так молодые и борзые либералы говорят про свою демшизу со стажем, про ту, что десять лет отстояла в пикетах на Пушкинской площади.

Совсем иначе, с нескрываемым раздражением геи (знаю со слов не одного человека) смотрят на другую, образовавшуюся недавно «их» говорящую голову — Антона Красовского. Бывший журналист НТВ и глава избирательного штаба Михаила Прохорова некоторое время назад уволился с «Контр-ТВ», телеканала, который на деньги администрации президента собирался конкурировать с «Дождем», но в итоге деньги потратил и закрылся. Но не просто уволился, а со скандальным каминг-аутом: в прямом эфире он назвал себя геем и при этом поставил себя в один ряд с первыми лицами государства.

С тех пор черты Антона Красовского на воображаемом штандарте российского ЛГБТ-движения проступают все явственнее. Эмоциональные посты в фейсбуке, эфиры на «Эхе Москвы», колонки в британских газетах, и вот те-на. Мария Гессен, Елена Костюченко, подвиньтесь, пожалуйста, вашего полку прибыло.

И дело, конечно, не в Антоне Красовском; неважно, хороший он человек или нет, правда, неважно. Важнее другое: что же такое творится с механизмами, простите за скучное слово, репрезентативности, если от имени какой угодно социальной группы может начать говорить кто угодно. Да не просто говорить, а стать востребованным спикером, к какому журналисты еще в очередь выстроятся.

***
Это не текст про Антона Красовского. Не разоблачение, упаси боже, Николая Алексеева. И даже не колонка про насущные проблемы российского гей-сообщества. Все, о чем мы говорили выше — лишь пример того, с чем сталкиваются вообще все.

Почему, скажем, от имени националистов с незапамятных времен говорят некие Дмитрий Демушкин и Николай Бондарик? Откуда взялся Егор Просвирнин со своими картинками? И если Максим Марцинкевич переквалифицировался в «борца» с педофилами, можно ли больше не считать его спикером от нацистов? Или оставить и там, и там?

Кто уполномочен давать комментарии от левых? ЦК КПРФ? Твиттер заключенного под домашний арест Сергея Удальцова? Или умный микроблог магазина «Фаланстер»? А может, вообще упоротые коммунисты-постмодернисты Петербурга и Ленобласти, у которых индекс цитируемости больше, чем у многих академиков РАН.

От чьего имени выступает до сих пор на сцене Михал Михалыч Касьянов? Кто, куда и зачем делегировал Бориса Немцова и других демократов старой волны? Почему неизвестный даже журналистам пацан лет восемнадцати сидит в эфире, закинув нагло ногу на ногу, и рассказывает, что он известный гражданский активист и гражданский журналист к тому же, его три раза задержали, а его партия из трех человек самая классная, подписывайтесь, кстати, в фейсбуке. То есть вопрос: почему он сидит в эфире?

И, наконец, почему никому не режет слух, когда говорят фразы вроде «как заявила оппозиция» или «в оппозиции еще не решили»... Про кого идет речь — про депутата-инноватора Илью Пономарева, про миллиардера Михаила Прохорова, про телеведущую Ксению Собчак или про колумниста газеты «Известия» Эдуарда Лимонова? Неясно.
***
Как это происходит? Редко, но бывает, что человек «назначает» себя говорящей головой сам. Так было, скажем, с шуточным проектом Epic Hero, который я делал с друзьями несколько лет. На его главной странице можно было прочитать, что это «первый хипстерский сайт о политике, экономике и обществе», и, поскольку никто больше на эту нишу не претендовал, вышла такая оказия, что через какое-то время мы стали получать зловеще серьезные звонки с просьбой прокомментировать, скажем, для такого-то портала последние новости о политической позиции модного дизайнера одежды.

Но куда чаще спикеров себе назначают сами журналисты — от скуки и безысходности, а, если совсем честно, от лени. Телефонные-то книги общие, базы данных — тоже. Вот и ходит один и тот же активист Х с радиостанции на телеканал и обратно. В те же две газеты пишет три раза в год колонки. Дает интервью все той же американской журналистке. Десять лет уже к ряду. А как случится что, в ньюсруме стоит крик: кого звать? Этот не может, а этот заболел, а этот не хочет. И вот звонят, сплевывая в сторону, активисту Х.

И он, конечно, приедет. Куда он денется.

Зимой одиннадцатого года был такой отличный лозунг, вспоминать о котором теперь чуть ли не большее дурновкусие, чем звать того самого активиста Х в эфир — «Вы нас даже не представляете». Городские издания потом приписали его авторство молодому петербургскому художнику Павлу Арсеньеву и даже провели популярную одноименную выставку в «Артплее».

Сорока, впрочем, на хвосте принесла, что этот лозунг нацболы придумали еще в середине нулевых. Впрочем, нацболам не жалко, а так, если начать разбираться, то почти все в современной российской политике придумали они. Но мы снова отклонились.

Лозунг отличный; спору нет. Обратите внимание, ключевое слово — «вы». Вы — плохие, мы — хорошие. Вы говорите от нашего имени, но лучше бы не говорили. Мы вам такого права не давали. Мы наблюдаем, как разные люди нагло берут этот право и начинают говорить от нашего имени. Мы недовольны, мы рассержены, мы раздосадованы.

Тогда речь шла про Яровую, Железняка и Исаева (и, как показала практика, правильно, в общем-то, шла). Потом речь шла про Удальцова, Касьянова и Бондарика; и выборы в Координационный совет оппозиции, медленно умирающий теперь где-то, помогли едва ли.

Всегда одно и то же. Вы нас даже не представляете. Проходимцы, лиходеи, жулики, ушлые людишки рвутся к микрофону, жаждут подписаться нашим именем. А мы наблюдаем.

И только если изменить ход мысли на противоположный, произойдет короткое замыкание. Они нас даже не представляют, хорошо. Но мы-то себя тоже не представляем. Никак. Вообще.

И ничего для этого не делаем.