24.07.14Андрей Ганжа
Версии
Одним из самых любимых занятий журналистов
последнего времени стало считать деньги в карманах России: сколько она
потеряла (или потеряет) в результате американо-европейских санкций.
Экспертные оценки очень мрачные, но состав работы нынешних экспертов в
том, чтобы 10% своего времени давать прогнозы, а 90% объяснять, почему
они не сбылись. Пока цифры показывают, что, например, профицит
(превышение доходов над расходами) федерального бюджета России за первые
два месяцы 2014 года составил 30,484 млрд. руб., а профицит торгового
баланса только в мае – 18,3 млрд. долл.
Теоретически, конечно, профицит – это такая же «смерть
экономики», как и дефицит, но согласитесь: умирать лучше с деньгами в
кармане дорогих брюк, чем с голой задницей на морозе…
Да и степень исполнения санкций – это нечто, вызывающее смутные сомнения. В январе-мае 2014 года из 10 основных торговых партнеров России только четыре (Нидерланды, Италия, Япония, Польша) сократили товарооборот с Москвой. Зато с Германией – +3,5%, с Англией – +2,7%. И самое смешное, США – +16,0%. Господину Бараку Обаме впору начинать понимать эмоции товарища Иосифа Сталина, когда тот с ненавистью произносил слово «саботаж».
Долго ли продержатся другие «санкционщики»? Та же Япония очень быстро сообразила, что на самом деле означает газовый «мегадоговор» Китая и России, и уже в конце мая группа из 33 японских парламентариев начала «продавливать» строительство трубопровода между российским островом Сахалин и северо-восточной японской префектурой Ибараки. Этот проект – без малого «треть китайского»: длина трубопровода составит 1350 километров, годовая пропускная мощность – 20 млрд. кубов, общая стоимость – 5,9 млрд. долл.
Ну, а если «цивилизованные страны» будут и далее наращивать санкционное давление, то «свято место пусто не бывает». В список ВИП-партнеров может ворваться, например, «нецивилизованная Индия». Ведь «ОАО «Роснефть» и индийская ONGC Videsh Ltd. подписали же на последнем Санкт-Петербургском экономическом форуме «меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству на арктическом шельфе России». А это означает, что на север России могут прийти очень большие деньги.
Или совсем «дикий Иран» (Ахемениды, Персеполь, Накше-Рустам и Фирдоуси – не в счет). Особенно если будет все-таки подписан супердоговор «нефть в обмен на товары», приносящий России не только 500 тысяч баррелей нефти в день, но и рынок крупнейшей центральноазиатской страны.
Вот и получается, что в российских портках какая-то копейка водится. В отличие от украинских шароваров. Там беда…
Критерий беды оценить сложно. Чаще всего апеллируют к падению валового внутреннего продукта (ВВП). Для Украины такое падение прогнозируют в пределах от 6 (Международный Валютный Фонд) до 8 (Европейский Банк Реконструкции и развития) процентов. Не так уж и много, но критерий ВВП – лукавый критерий. Туда входят «услуги», составляющие до трех четвертей бюджета развитых стран. Услуги финансовые, сиречь делание денег из воздуха биржевых спекуляций. И просто услуги: например, зарплата швейцара, открывающего двери гостиницы, как и охранника, наблюдающего за этим интереснейшим и высокотехнологичным процессом, – это тоже ВВП.
Гораздо более адекватным действительности критерием оценки будет подсчет того, что осталось на счетах производителей реального продукта – который можно пощупать, надеть, съесть. Выпить, в конце концов. У статистиков это называется «чистая прибыль (убыток) предприятий по видам экономической деятельности за определенный период».
Эти таблицы в материалах Государственного Комитета статистики Украины без особой подготовки просматривать нельзя. Украинская экономика никогда не была особо эффективной, и цифры потерь впечатляли всегда. В прошлом 2013 году потери украинских хозяйств составили 22,494 млрд. грн. (цифры округлены до миллиона). Причем основной рост убытков (с 4,294 млрд. по итогам первых трех кварталов) произошел в октябре-декабре, когда стало понятно, что борьба с «преступной бандой Януковича» добром для украинской экономики не закончится.
Но даже в том, прошлогоднем кошмаре были плюсы: сельское, лесное и рыбное хозяйства заработали 15,864 млрд., информация и телекоммуникации – 4,814, страховщики – 5,055, и даже образование оказалось в плюсе на 117 млн. Это данные только по большим и средним предприятиям, которые в основном характеризуют экономику страны и перспективы пополнения ее казны. И так, наверное, правильно, поскольку малый легальный бизнес в условиях революций, криминала и передела собственности – это первый кандидат в покойники.
И вот только первые три месяца года 2014-го. Чистый убыток больших и средних предприятий по стране – 184,552 млрд. (сто восемьдесят четыре млрд. пятьсот пятьдесят два млн.) гривен. В сравнении с периодом январь-март 2013 года – рост в двадцать один раз!!! Из отраслей, закончивших квартал «с прибылью», – только «образование» (24,7 млн.) и «искусство, спорт, развлечения и отдых» (129 млн.).
Между прочим, эта сумма составляет без малого 12% всего номинального ВВП Украины 2013 года (1576 млрд. гривен). И это только в первом квартале. Откуда в таких условиях МВФ и ЕБРР берут свои 6-8% снижения ВВП Украины – ума не приложу.
И 15-16 миллиардов, которое до конца года на урожае заработает сельское хозяйство, картины абсолютно не изменят. Во-первых, на полях Донбасса и Луганщины ныне особо не заработаешь, а во-вторых – урожай будет хуже, чем в прошлом году. Но главное – рухнула промышленность. Если за весь прошлый год убыток предприятий крупной и средней промышленности составлял четыре с половиной миллиарда, то за первые три месяца 2014-го – 84,254 млрд.
Перспектив никаких. И не потому, что на востоке страны идет гражданская война, и, например, огромный Донецкий металлургический завод Виктора Нусенкиса, в реконструкцию электросталеплавильного производства которого уже вложено более 1,7 млрд. грн., стоит – и дай Бог, чтобы не был разрушен (во всяком случае, основное производство там остановлено). Главная беда в том, что действия киевских властей обрекают промышленность как таковую, закрывая для нее основной рынок сбыта – Россию.
В июне президент Петр Порошенко запретил сотрудничество с Россией в сфере военно-промышленного комплекса, а через месяц премьер Арсений Яценюк анонсировал прекращение двусторонних торговых отношений с Россией. Для России это, конечно, неприятность: все-таки, к примеру, в кооперации с российской «Объединенной Авиационной корпорацией» участвуют более 50 украинских предприятий, и не менее половины из них расположено в центральной и западной части страны. Но Россия выживет: полное импортозамещение там ожидается в течение двух лет, а пока есть складские запасы. Но что будет с украинскими «гордостями» – с АО «Мотор Сич», с ПО «Южмаш», (Днепропетровск), с заводом Малышева (Харьков) и многими другими?
И что будет с украинским торговым балансом, если украинские вагоностроители потеряют 2,6 млрд. долл. от прекращения экспорта в Россию подвижного состава и его комплектующих? Или металлурги – 1,6 млрд. от остановки вывоза арматуры и стальных конструкций? Или трубопрокатчики – 950 млн. от прекращения поставки труб? Всего, по данным «Форбс» в 2012 году только по семи основным торговым позициям Украина вывозила в Россию продукции на 7,190 млрд. долл. Теперь этих денег не будет.
Сельское хозяйство, повторюсь, украинскую казну тоже не спасет. Я не знаком с убеждающими цифрами вывоза украинской сельхозпродукции в Россию, но знаю, что по данным украинской информационной компании «ПроАгро» из квот на поставки сельскохозяйственной продукции в Евросоюз Украина выбрала только одну – на 10 000 тонн соков. Квоты по пшенице выбраны на 12,7%, по крупам – на 14,3%, по меду – на 50%. Вывод: «поставкам украинской продукции мешает отсутствие интереса к ней в Европе, несоответствие цены и качества, неготовность украинской законодательной и технической базы, незаинтересованность самих украинских компаний в рынке ЕС».
Какой же прогноз? Денег нет и не будет. В условиях болезненно возбужденного гражданского общества к осени в Украине зреет не то что Майдан – Майданище, неизбежность которого изящно обосновал украинский журналист Игорь Круглов. Да и Круглова не обязательно читать, мне было достаточно посмотреть на июльскую квартирную квитанцию: газ – +86,7%, свет – +15%, домофон – +30%.
И вот здесь-то и возникает прогноз: власть будет искать новый ресурс. А поскольку иных ресурсов нет (кроме человеческих жизней, столь щедро сжигаемых на востоке), то обратятся к последнему, что имеет эта страна – к земле. 10 июля премьер Яценюк «анонсировал»: «Мы объявим самую масштабную приватизацию за все 20 лет». Но из объектов будущей приватизации кокетливо назвал только «Укрспирт». Но что такое «Укрспирт» с его 85 предприятиями государственной формы собственности по сравнению с тем, что государство Украина разбазарило за последние четверть века? Мелочь. На «самое масштабное» не тянет.
Зато украинская земля, стоимость которой никто не знает (по разным оценкам – от 300 млрд. до 3 трлн. долл.) – это достойный объект для амбиций украинского киндер-премьера. Он останется при деньгах, а земля перейдет в руки ну очень ограниченного круга людей.
И я молю Бога, чтобы в ближайшем будущем я 90% своего времени посвящал тому, чтобы объяснять, почему мой прогноз оказался ошибочным!!!
Да и степень исполнения санкций – это нечто, вызывающее смутные сомнения. В январе-мае 2014 года из 10 основных торговых партнеров России только четыре (Нидерланды, Италия, Япония, Польша) сократили товарооборот с Москвой. Зато с Германией – +3,5%, с Англией – +2,7%. И самое смешное, США – +16,0%. Господину Бараку Обаме впору начинать понимать эмоции товарища Иосифа Сталина, когда тот с ненавистью произносил слово «саботаж».
Долго ли продержатся другие «санкционщики»? Та же Япония очень быстро сообразила, что на самом деле означает газовый «мегадоговор» Китая и России, и уже в конце мая группа из 33 японских парламентариев начала «продавливать» строительство трубопровода между российским островом Сахалин и северо-восточной японской префектурой Ибараки. Этот проект – без малого «треть китайского»: длина трубопровода составит 1350 километров, годовая пропускная мощность – 20 млрд. кубов, общая стоимость – 5,9 млрд. долл.
Ну, а если «цивилизованные страны» будут и далее наращивать санкционное давление, то «свято место пусто не бывает». В список ВИП-партнеров может ворваться, например, «нецивилизованная Индия». Ведь «ОАО «Роснефть» и индийская ONGC Videsh Ltd. подписали же на последнем Санкт-Петербургском экономическом форуме «меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству на арктическом шельфе России». А это означает, что на север России могут прийти очень большие деньги.
Или совсем «дикий Иран» (Ахемениды, Персеполь, Накше-Рустам и Фирдоуси – не в счет). Особенно если будет все-таки подписан супердоговор «нефть в обмен на товары», приносящий России не только 500 тысяч баррелей нефти в день, но и рынок крупнейшей центральноазиатской страны.
Вот и получается, что в российских портках какая-то копейка водится. В отличие от украинских шароваров. Там беда…
Критерий беды оценить сложно. Чаще всего апеллируют к падению валового внутреннего продукта (ВВП). Для Украины такое падение прогнозируют в пределах от 6 (Международный Валютный Фонд) до 8 (Европейский Банк Реконструкции и развития) процентов. Не так уж и много, но критерий ВВП – лукавый критерий. Туда входят «услуги», составляющие до трех четвертей бюджета развитых стран. Услуги финансовые, сиречь делание денег из воздуха биржевых спекуляций. И просто услуги: например, зарплата швейцара, открывающего двери гостиницы, как и охранника, наблюдающего за этим интереснейшим и высокотехнологичным процессом, – это тоже ВВП.
Гораздо более адекватным действительности критерием оценки будет подсчет того, что осталось на счетах производителей реального продукта – который можно пощупать, надеть, съесть. Выпить, в конце концов. У статистиков это называется «чистая прибыль (убыток) предприятий по видам экономической деятельности за определенный период».
Эти таблицы в материалах Государственного Комитета статистики Украины без особой подготовки просматривать нельзя. Украинская экономика никогда не была особо эффективной, и цифры потерь впечатляли всегда. В прошлом 2013 году потери украинских хозяйств составили 22,494 млрд. грн. (цифры округлены до миллиона). Причем основной рост убытков (с 4,294 млрд. по итогам первых трех кварталов) произошел в октябре-декабре, когда стало понятно, что борьба с «преступной бандой Януковича» добром для украинской экономики не закончится.
Но даже в том, прошлогоднем кошмаре были плюсы: сельское, лесное и рыбное хозяйства заработали 15,864 млрд., информация и телекоммуникации – 4,814, страховщики – 5,055, и даже образование оказалось в плюсе на 117 млн. Это данные только по большим и средним предприятиям, которые в основном характеризуют экономику страны и перспективы пополнения ее казны. И так, наверное, правильно, поскольку малый легальный бизнес в условиях революций, криминала и передела собственности – это первый кандидат в покойники.
И вот только первые три месяца года 2014-го. Чистый убыток больших и средних предприятий по стране – 184,552 млрд. (сто восемьдесят четыре млрд. пятьсот пятьдесят два млн.) гривен. В сравнении с периодом январь-март 2013 года – рост в двадцать один раз!!! Из отраслей, закончивших квартал «с прибылью», – только «образование» (24,7 млн.) и «искусство, спорт, развлечения и отдых» (129 млн.).
Между прочим, эта сумма составляет без малого 12% всего номинального ВВП Украины 2013 года (1576 млрд. гривен). И это только в первом квартале. Откуда в таких условиях МВФ и ЕБРР берут свои 6-8% снижения ВВП Украины – ума не приложу.
И 15-16 миллиардов, которое до конца года на урожае заработает сельское хозяйство, картины абсолютно не изменят. Во-первых, на полях Донбасса и Луганщины ныне особо не заработаешь, а во-вторых – урожай будет хуже, чем в прошлом году. Но главное – рухнула промышленность. Если за весь прошлый год убыток предприятий крупной и средней промышленности составлял четыре с половиной миллиарда, то за первые три месяца 2014-го – 84,254 млрд.
Перспектив никаких. И не потому, что на востоке страны идет гражданская война, и, например, огромный Донецкий металлургический завод Виктора Нусенкиса, в реконструкцию электросталеплавильного производства которого уже вложено более 1,7 млрд. грн., стоит – и дай Бог, чтобы не был разрушен (во всяком случае, основное производство там остановлено). Главная беда в том, что действия киевских властей обрекают промышленность как таковую, закрывая для нее основной рынок сбыта – Россию.
В июне президент Петр Порошенко запретил сотрудничество с Россией в сфере военно-промышленного комплекса, а через месяц премьер Арсений Яценюк анонсировал прекращение двусторонних торговых отношений с Россией. Для России это, конечно, неприятность: все-таки, к примеру, в кооперации с российской «Объединенной Авиационной корпорацией» участвуют более 50 украинских предприятий, и не менее половины из них расположено в центральной и западной части страны. Но Россия выживет: полное импортозамещение там ожидается в течение двух лет, а пока есть складские запасы. Но что будет с украинскими «гордостями» – с АО «Мотор Сич», с ПО «Южмаш», (Днепропетровск), с заводом Малышева (Харьков) и многими другими?
И что будет с украинским торговым балансом, если украинские вагоностроители потеряют 2,6 млрд. долл. от прекращения экспорта в Россию подвижного состава и его комплектующих? Или металлурги – 1,6 млрд. от остановки вывоза арматуры и стальных конструкций? Или трубопрокатчики – 950 млн. от прекращения поставки труб? Всего, по данным «Форбс» в 2012 году только по семи основным торговым позициям Украина вывозила в Россию продукции на 7,190 млрд. долл. Теперь этих денег не будет.
Сельское хозяйство, повторюсь, украинскую казну тоже не спасет. Я не знаком с убеждающими цифрами вывоза украинской сельхозпродукции в Россию, но знаю, что по данным украинской информационной компании «ПроАгро» из квот на поставки сельскохозяйственной продукции в Евросоюз Украина выбрала только одну – на 10 000 тонн соков. Квоты по пшенице выбраны на 12,7%, по крупам – на 14,3%, по меду – на 50%. Вывод: «поставкам украинской продукции мешает отсутствие интереса к ней в Европе, несоответствие цены и качества, неготовность украинской законодательной и технической базы, незаинтересованность самих украинских компаний в рынке ЕС».
Какой же прогноз? Денег нет и не будет. В условиях болезненно возбужденного гражданского общества к осени в Украине зреет не то что Майдан – Майданище, неизбежность которого изящно обосновал украинский журналист Игорь Круглов. Да и Круглова не обязательно читать, мне было достаточно посмотреть на июльскую квартирную квитанцию: газ – +86,7%, свет – +15%, домофон – +30%.
И вот здесь-то и возникает прогноз: власть будет искать новый ресурс. А поскольку иных ресурсов нет (кроме человеческих жизней, столь щедро сжигаемых на востоке), то обратятся к последнему, что имеет эта страна – к земле. 10 июля премьер Яценюк «анонсировал»: «Мы объявим самую масштабную приватизацию за все 20 лет». Но из объектов будущей приватизации кокетливо назвал только «Укрспирт». Но что такое «Укрспирт» с его 85 предприятиями государственной формы собственности по сравнению с тем, что государство Украина разбазарило за последние четверть века? Мелочь. На «самое масштабное» не тянет.
Зато украинская земля, стоимость которой никто не знает (по разным оценкам – от 300 млрд. до 3 трлн. долл.) – это достойный объект для амбиций украинского киндер-премьера. Он останется при деньгах, а земля перейдет в руки ну очень ограниченного круга людей.
И я молю Бога, чтобы в ближайшем будущем я 90% своего времени посвящал тому, чтобы объяснять, почему мой прогноз оказался ошибочным!!!
Комментариев нет:
Отправить комментарий