В Донбассе перемирие под свист пуль. Но, слава Богу, перестали грохотать установки залпового огня, которые вырывали квартал за кварталом из Донецка и Луганска. Перестали плюхаться тяжелые снаряды дальнобойных гаубиц в дома престарелых, превращая обитателей в кровавые кляксы. Начался обмен военнопленными. Изнуренные, истомленные, раненные, волоча кровавые бинты, люди покидают места своего пленения.
Казалось бы всё, слава Богу, «блаженны миротворцы». Однако некоторые пункты Минского протокола вызывают разногласия и сомнения. Они сформулированы неясно, туманно, подвержены разным толкованиям. И это порождает смятение как в российском обществе, так и в самой Новороссии.
Некоторые говорят с весьма истерическими интонациями, что Новороссию сдают, Новороссию сливают. Это далеко не так. Недаром лидер Донбасса Александр Захарченко, вернувшись из Минска к себе в Донецк, заявил, что суверенность Новороссии как отдельного, завоевавшего свою независимость государства не подлежит сомнению.
А эти размытые, неточно сформулированные пункты протокола были необходимы, чтобы представители Донбасса и Киева сели за стол переговоров и стали обмениваться не пулями, а словами.
Когда-нибудь эти крайние позиции будут заявлены. Киев заявит, что никакой отдельно взятой Новороссии, Донецкой и Луганской республик нет и быть не может. Существует только одна неделимая Украина с единой Конституцией и с единым взглядом на все внутренние политические и культурные процессы.
Люди Донбасса скажут: нет, Новороссия — это государство, за которое мы платили кровью, которое состоялось, и мы не желаем быть в составе единой Украины. Эти две точки зрения породят длительный и мучительный переговорный процесс, систему компромиссов, что будет длиться, быть может, десятилетия.
Но сейчас, слава Богу, перемирие. Ополченцы — это герои, которые умеют сражаться, умеют сжигать танки, подбивать самолеты, умеют ходить в контратаки и схватываться с врагом в рукопашной. Но одно дело побеждать и сражаться на поле боя, другое дело — строить государство.
Строить это государство необходимо. А для этого нужен мир. Надо провести выборы, после которых все назначенцы, будь то премьер-министры или губернаторы, станут выборными фигурами, заручатся поддержкой народа и получат легитимность.
Необходимо будет избрать президента. Нужно создать государственные институты, которые позволят восстанавливать инфраструктуру, ремонтировать дороги, создавать новые коммуникации для электричества, воды. Старикам надо будет выплачивать пенсии.
Предстоит гигантская работа по формулированию мировоззрения и идеологии этого государства, потому что если нет идеологии, нет и самого государства.
Когда я разговариваю с полевыми командирами и спрашиваю их: какое государство вы хотите строить?
Они смущаются и отвечают: мы не знаем. Мы знаем одно — в основе этого государства должна лежать совесть, мы будем строить государство совести. Но что такое совесть? Совесть — это справедливость. Значит, государство, которое они хотят строить, ради которого сражаются и умирают, это государство справедливости. Совесть — это глас Божий в душе человека.
Значит, государство, которое они будут строить, это будет государство божественной справедливости, устанавливающее справедливое отношение между человеком и человеком, между народами, между людьми и остальным космосом. Именно о такой модели поведения мечтает сегодня человечество, утомившееся либеральным проектом, который чреват войнами, кризисом, насилием и огромной глобальной ложью.
Новая модель складывается сегодня среди грохота взрывов, среди стонов раненых. Там, в Новороссии, строят государство русских. Отстаивают русский язык, отстаивают право русских сочетаться с русским миром, со своей родной верой, со своим родным православием.
Но это вовсе не узко националистическое государство, отнюдь. Это не Республика Русь. Это не «Новороссия — для русских». Русские здесь понимаются в пушкинском смысле. В том смысле, в котором трактовал слово «русский» Достоевский. Это вселенскость, открытость миру. Именно такое представление о человеческом поведении ложится в идеологию этого будущего государства.
Новое слово жизни, новое слово мира зреет на устах сегодняшней России, сегодняшней Новороссии, стран, «кровью умытых».
Недаром помогать ополченцам Донбасса стекаются со всего мира — французы, каталонцы, шотландцы, сербы, британцы. Они едут сюда для того, чтобы принять участие в создании этого нового мировоззрения. Они готовы сражаться за это и гибнуть.
Путин поставил в московском храме две свечи: поминальную — в память павших героев Новороссии и заздравную — во славу тех, кто сражается. И две эти свечи слились в одну, о которой когда-то Иван Калита, собиратель русских земель, сказал: «Чтобы свеча не погасла». Свеча великой русской истории, непрерывного русского времени, могучего Государства Российского, свеча непобедимой Новороссии.
В Донбассе мир. Хрупкий, ненадежный, но мир. «Блаженны миротворцы».
Комментариев нет:
Отправить комментарий