Примирение с недоукраинцами – абсурд

31.03.15
Блоги — Дмитрий Скворцов 
Версии

Я не историк и не политолог. Возможно, оттого и не припомню, чтобы гражданские войны велись по национальному или конфессиональному принципу (в последнем случае они назывались религиозными). Это была борьба за политическое переустройство государств. Поэтому происходящее на Донбассе гражданской войной не считаю. Мне ближе определение «гибридная», выдуманное хунтой. 

Только в моем понимании – это бойня, начатая «полноценными», национально сознательными украинцами во имя очищения «богом данной земли» от наводнивших исконно украинскую степь угро-финско-татарских пришельцев и «зросійщених східняків». То есть просматриваются явные признаки геноцида, в том числе религиозного: среди христиан, бомбящих города Донбасса, мы видим прихожан «истинно украинских церквей» – униатов, раскольников и еретиков-этнофилетов (сторонников национальной поместной церкви) с редкими вкраплениями мобилизованных, а не идейно мотивированных католиков и протестантов, тогда как верующие защитники народных республик – исключительно православные, исповедующие единство Церкви (католики и протестанты – как правило, добровольцы из других государств).

Гражданской войну в Новороссии (не забываем Мариупольские расстрелы, Одесскую Хатынь, Корсунский погром) можно назвать лишь отчасти – в том только смысле, что истинные украинцы считают недоукраинцев все же гражданами одного государства, в рамках которого последние если и имеют право на существование, то при условии всецелого подчинения титульной нации: использовать ее язык, чтить традиции и героев, исповедовать продвинутые ценности, а в обмен на эти «ценности» содержать убыточные «пьемонты».

Именно в парадигме прекращения конфликта гражданского выписаны Минские договоренности. Так что примем их как данность. И в данной парадигме «взаимопрощение» (отказ от судебного преследования врагов и их общественного порицания) является ключевым моментом, без которого невозможно национальное примирение (хотя бы будущих поколений).

Закономерно поэтому п.5 Минских соглашений гласит: «Обеспечить помилование и амнистию путем введения в силу закона, запрещающего преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины».

Сроки исполнения пункта не указаны, но стоит он за п.4, в котором написано «не позднее 30 дней с даты подписания данного документа», т.е. время исполнения пятого уже пришло.

Отметим, что аналогичный пункт содержался и в «первой редакции» Минских соглашений от 5 сентября, и соответствующее решение даже было принято Радой 16 сентября в рамках выполнения тех договоренностей. Однако, несмотря на то, что инициатором данного документа выступил Порошенко, он его впоследствии так и не подписал. В декабре «секретарь СНБО» Турчинов предложил отменить данное решение, внеся соответствующий проект на рассмотрение Рады.

Впрочем, порошенков «законопроект» правильней было бы назвать «Законом о неамнистии». В перечень деяний, не подлежащих амнистии, попала даже «контрабанда», подразумевающая любую деятельность, связанную с перевозкой грузов через границу, не контролируемую на тот момент киевской властью. То есть судебным преследованиям подвергались бы даже волонтеры, принимавшие и распределявшие гуманитарные грузы для лишенного крова и средств к существованию населения. Что уж говорить о ст. 348. «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, члена общественного формирования по охране общественного порядка и государственной границы или военнослужащего», под которую подпадает любой принимавший участие в боевых действиях на стороне ополчения, а это ведь десятки тысяч людей.

И вот 19 марта в Раде был зарегистрирован новый проект, внесенный на сей раз представителями «Оппозиционного блока». Выглядит он, на первый взгляд, «либеральней» предыдущего, но есть «нюансы».

Во-первых, если в варианте Порошенко содержался исключительный список статей УК, на которые амнистия не распространялась, то в проекте оппозиции наоборот – дан исключительный список статей, на который она распространяется. Та же «контрабанда» в нем отсутствует, а это значит, что появляется возможность искать (и находить) в действиях «сепаратистов» признаки множества деяний, предусмотренных статьями УК, не попавшими в список. Навскидку, ст. 255 «Создание преступной организации в целях совершения тяжкого либо особо тяжкого преступления, а также руководство такой организацией или участие в ней». А отряды ополчения новороссийских республик, да и сами ДНР и ЛНР уже признаны террористическими организациями, следовательно всем их «участникам» – «от пяти лет».

Во-вторых, по внесенным в законопроект статьям предусмотрено ограничение: «При условии, что такие действия не повлекли смерть потерпевшего (потерпевших) и не причинили средней тяжести или тяжкие телесные повреждения». Но, простите, где вы видели войну без «причинений телесных повреждений»? Повторюсь, я не историк, но, по-моему, прецедентов, положенных в основу «законопроекта», не бывало.

А вот опыт примирения известен даже в случаях, когда гражданская война заканчивалась безоговорочной победой одной из сторон. Беспощадные большевики – и те объявили амнистию участникам Белого движения, по которой, кстати, вернулся из Константинополя генерал Слащев (тот самый Хлудов из булгаковского «Бега»). Помним мы и об «открытиях» чудных, совершенных на ниве советской науки главой УНР Грушевским – тем самым, что отправил на Круты недрожащей рукой одурманенных им же мальчиков, дабы прикрыть и свой «бег» на запад. А ведь их действия наверняка причинили «смерть и телесные повреждения» тысячам красноармейцев.

История показывает, что только при таком подходе удается достичь, пусть и не сразу, подлинного примирения, и самым близким к нам примером является урегулирование конфликта в Чеченской республике.

Показательны и другие новации оппозиционного законопроекта. Если по «закону Порошенко» его действие автоматически распространяется на тех, кто в течение месяца после вступления закона в силу прекратит «противоправную деятельность» (сдаст оружие, освободит захваченные госздания и т.д.), оппозиционеры же на это дают всего три дня. Более того, чтобы действие закона распространилось на определенное лицо, оно должно подать соответствующее заявление. Но эти положения в корне противоречат концепции Минских соглашений, предусматривающих длительный процесс мирного урегулирования и возвращения «отдельных районов» в украинское политическое пространство, включая и формирование в них «народной милиции». Согласятся ли десятки тысяч ополченцев на унизительную по форме и содержанию капитуляцию и изгнание из родных мест, которые им, по сути, предлагают проекты «законов об амнистии»? Ведь считать себя проигравшими в военном конфликте у них никаких оснований нет.

Точно так же риторическим является вопрос, зачем Киев готовит такие «законопроекты». Как и в случае с поправками в «Закон об особом статусе», они призваны имитировать для «внешнего употребления» приверженность Минским соглашениям, на деле срывая их (даже технология очевидна – принять закон, а через три дня уже и некого амнистировать, поскольку понятно, что никто оружия не сдаст и здания не освободит).

И то, что новый вариант закона об амнистии внесен «оппозиционерами», выглядит как тонкий политтехнологический ход – дескать, раз уж антимайданная оппозиция предлагает такой вариант, то куда уж либеральнее. Впрочем, и интерес «Оппозиционного блока» понятен: он крайне заинтересован в изгнании вождей народных республик – в устранении конкурентов в своей недавней электоральной вотчине.

2015-03-31