Т. Воеводина
Колумнист ЛГ
Сегодня любят сетовать: нет социальных лифтов. Молодых, да и вообще
новых людей не выдвигают, тасуют всё ту же замусоленную кадровую
колоду. На всех уровнях и в любых областях. Авторитетные люди ритуально
призывают друг друга создать эти лифты, а воз и ныне там.
Вообще-то я не люблю метафору лифта. Лифт наводит на
мысль о каком-то автоматическом устройстве: ты туда входишь – и тебя
возносит. Всего и задача – влезть в правильную кабину. Это очень
созвучно современной мечте: оказаться в нужное время в нужном месте.
Обломовская, надо сказать, мечта, тунеядская. Не протыриваться в нужное
место надо учить молодёжь, а делать любое место достойным, прилагая к
нему руки и голову. А потому метафора не лифта была бы уместна, а скорее
крутой лестницы. Чтобы карабкаться ступенька за ступенькой. Докуда
силёнок хватит – дотуда и докарабкается: каждому по труду.
Важно, чтобы лестница была видна, осознаваема. Выходя из
школы (средней или высшей), молодой и активный должен иметь в голове
какие-то модели возможного жизненного и карьерного восхождения. В
советское время было понятно: пришёл на завод после вуза – поставили
мастером, потом стал начальником участка, цеха, а там, глядишь, и до
директора дослужишься. Не на своём заводе – так на соседнем. А потом
могут пригласить и в министерство. Более-менее сходная картина была
везде. Сегодня министром промышленности можно стать, не работая в этой
самой промышленности, а руководителем наробраза – не поработав в школе.
Отсюда и прискорбные успехи руководимых отраслей.
В результате молодёжь нерассуждающе уверена: любое
восхождение – это либо случайность (вовремя подвернулся под руку), либо
пронырливость (умело жарил шашлыки нужным людям), либо семейные связи
(сын такого-то). Это очень разлагающая точка зрения. И жизнь, надо
сказать, во многом её подтверждает.
Я лично всегда советую молодым заняться своим бизнесом,
хотя, конечно, понимаю: дело это не для всех. Нужны разные дороги, на
которых можно продвинуться, а повезёт – и возвыситься.
Так почему же заржавели лифты?
Очевидно: чтобы дело шло, надо выдвигать лучших. А как?
На каких основаниях? Все с готовностью декламируют: надо подбирать людей
не по знакомству и личной преданности, а о по деловым качествам.
А позвольте нескромный вопрос: зачем? Что «зачем»? Ну,
выдвигать этих самых – с деловыми качествами? Человек с деловыми
качествами обычно неудобный, вечно ему больше всех надо, неизвестно, чего от него ждать. Понимает опять же о себе лишнего, может, и не тим-плеер – ну его.
Люди с деловыми качествами выдвигаются там, где без них не обойтись.
Где стоят большие задачи, где среда высококонкурентная, где либо сделай
– либо сдохни. «Пробежать» за десять лет то, на что другие страны
тратили сто, отогнать немцев от Москвы, создать атомную бомбу – вот тут и
проявляются главные деловые качества. А там, где по существу ничего не
происходит, где мирно проедается ресурс – природный и созданный в
предыдущих поколениях, – там выдвигаются удобные люди. Свои. Художественно законченным выражением этих своих людей была ельцинская Семья. В ресурсной экономике нужны в первую очередь свои
люди, и своих – не сдают. Когда есть большое дело – государственное или
частное, всё равно – своих сдают. Вернее, их не имеют. Нет никаких
своих, если во главу угла поставлено большое дело. Есть только полезные
для дела люди, бесполезные и вредные. Полезных возвышают, бесполезных
прогоняют, а вредных – наказывают.
Если продолжить метафоры из области ЖКХ, то можно
сказать: лифты невозможны без мусоропроводов, отправляющих вредных на
свалку. Если вредный для дела или даже просто бесполезный продолжает
сидеть на своём месте, он не просто не двигает дело вперёд – от
отравляет атмосферу организации: люди перестают работать. Освободиться
от него – наипервейшая обязанность руководителя. Недавно я это испытала
«в моём малом», как выражаются итальянцы. Мы в компании выгнали крупного
по нашим меркам регионального руководителя, который стал бесполезным и
даже вредным. Это было накануне ежегодного большого собрания компании.
Поразительно: люди, съехавшиеся со всей России, чувствовали себя
прямо-таки именинниками, настолько этот человек отравлял атмосферу.
«Работать хочется», – говорили люди. «Словно троцкистско-зиновьевскую
оппозицию разгромили», – пошутила одна из продавщиц, бывшая учительница
истории. По правде сказать, я не ожидала такого эффекта.
У «кадровой» темы есть и более глубокий пласт.
У нас продолжается революция. Двадцать пять лет уж
продолжается – эдакий русский размах. Революция – это не созидание
нового, это разрушение старого. Истинно новая жизнь наступает как раз по
окончании революции, это всегда преодоление революционного разрушения.
Так вот надо признать, что мы к этому этапу пока не приступили.
Нынешние кадры – это кадры разрушения. Для созидания они
не приспособлены – они и не созидают. Если что-то и делается, то в
режиме симулякра или, как максимум, латания самых зияющих дыр.
Когда-то по горячим следам Октябрьской революции Николай
Бердяев написал замечательную статью «Духи русской революции». Там он
высказал мысль на все времена: революция – это время великой
хлестаковщины. Посмотрев под этим углом зрения на нашу жизнь, мы увидим
мириады возвысившихся коллежских регистраторов, бойких лгунов,
сочиняющих прожекты с «лёгкостью необыкновенной в мыслях». И точно так,
как Иван Александрович, отбывают они на заре в своё прекрасное далёко, и
ничего им за их деятельность не грозит. А может, и не отбывают вовсе, а
продолжают свою разрушительную карьеру.
Мне кажется, мы находимся накануне окончания революции,
т.е. перехода к созидательной стадии. Вот тогда и произойдёт огромная
кадровая революция – на всех уровнях. Аналог той, что произошла в СССР в
30-е годы. Кадры разрушения сменятся кадрами созидания.
Произойдёт это
мирно или немирно – вопрос открытый. Как сказал известный экономист С.
Губанов, «компрадорский режим висит на волоске истории». Оборвётся
волосок – и тогда будут иные лифты. И мусоропроводы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий