О. Туханина. О механизмах взаимодействия

05.12.15
Ольга Туханина
публицист 

 

В начале августа 2008-го года все внимание страны было приковано к событиям в Грузии, где напряженность увеличивалась с каждым днем. России вот-вот предстояло пережить первый крупномасштабный внешнеполитический вызов новейшей истории. Поэтому на события в маленьком городке Ленинградской области никто не обратил внимания. Название этого городка появится на политической карте страны спустя почти целый год. Только летом 2009-го мы услышали о Пикалево, когда туда, после многочисленных протестов, приехал Владимир Путин, занимавший в ту пору должность премьер-министра. Лишь тогда вся страна в прямом эфире увидела, как власть ликвидирует кризис на месте путем того самого ручного управления. Протестующие на площади оглядывались друг на друга: у всех звенели телефоны и смартфоны - это приходили эсэмэски о перечислении денег. Но именно там Путин заявил представителям протестующих: "Последнее, что вы могли сделать, чтобы я сюда не приехал, это начать нарушать здесь закон".
Надо отметить, что во время событий в Пикалево ни одна политическая сила тогдашней России активно ими не воспользовалась. Все решалось в треугольнике между населением, властью и частными собственниками. Приблизительно так работала обратная связь с нашей властью на протяжении всех нулевых. Митинги и протестные выступления сигнализировали Кремлю, что дело на местах дошло до крайности, чиновники там опять все провалили, надо вмешиваться в события в пожарном порядке. И вмешивались. Потому что центральным достижением Путина нулевых была как раз стабильность, социальное спокойствие - словом то, что в Советском Союзе называли уверенностью в завтрашнем дне. Наверху осознавали, что митинги протеста - последнее место, куда желает отправиться рядовой гражданин страны. И уж если он туда пошел, то, выходит, кризис достиг красной зоны, лучше поторопиться.

Механизм этот был, конечно, крайне архаичен, неудобен, но другого на тот момент создать не удалось. Нельзя сказать, что власть не делала никаких попыток, чтобы решить этот вопрос. Однако, эффективно реформировать социальные связи не удавалось. Тем не менее, в ряде областей эволюция крайне медленно, но все же шла.

К десятым годам ситуация изменилась. Масштабные протесты в Калининграде, связанные, кстати, с транспортным налогом, привлекли к себе внимание самых разных политических сил. И если на начальных стадиях к делу активно подключились "левые" (КПРФ, Левый фронт, Авангард красной молодежи), то вскоре в дело вмешались "либералы". В Калининград выехали представители общественно-политического движения "Солидарность", Борис Немцов и Илья Яшин. В связи с этим требования митингующих моментально перешли от экономических к политическим. Илья Яшин в своем блоге писал: "Калининград - это Гданьск России, ветер дует с западной границы России". На митинге требовали отправить в отставку не только губернатора Калининградской области Бооса, но и премьер-министра Путина. Пожалуй, это был переломный момент, который фактически уничтожил единственный имевшийся в нашем распоряжении механизм разрешения социальных и экономических кризисов на местах или в отдельных отраслях. Произошло это, конечно, не сразу. Можно сказать, что несистемная оппозиция перекрыла собой один из немногих каналов, позволявших обществу разговаривать с властью. Если вы обоснованно чем-то недовольны, то у вас была возможность договориться, найти компромисс. Но с той поры, когда любой протест с первых же шагов переходил к ультиматумам и шантажу, такая возможность исчезла.

Еще пять лет назад это было далеко не очевидно. Но за эти пять лет мы пережили волнения на Болотной и Сахарова, события "шестого мая", мы увидели майдан 2014-го. Несистемная либеральная оппозиция в самой агрессивной форме противопоставила себя подавляющему большинству россиян. Эти люди поддерживали любого противника нашей страны. Эти люди откровенно смеялись над любым нашим горем и, напротив, поливали грязью любое наше достижение. В некотором роде либеральные господа, как это ни смешно, стали для нашей страны нерукопожатными.

Наглядно мы видим завершение этого процесса на примере протеста дальнобойщиков. Поначалу движение дальнобойщиков вызвало в информационном поле самый широкий отклик и сочувствие. Это сочувствие и солидарность демонстрировали как раз представители большинства - те, кого принято называть патриотической или консервативной общественностью. Тем более, что именно в этой среде за последние годы накопилось огромное количество претензий к части нашего правительства, неловкие действия которого давно вызывают глухое раздражение, все менее скрываемое. Да и первые высказывания представителей дальнобойщиков тому способствовали: они четко отделяли свои экономические требования от политических.

Однако, все дальнейшее уже не вызывало никакого оптимизма. Как-то так получилось, что от имени дальнобойщиков начала вещать та самая несистемная оппозиция. И сразу же всякое сочувствие к работягам на колесах куда-то испарилось. Интернет облетел манифест дальнобойщиков с самыми дикими требованиями. Либеральные СМИ транслировали интервью с дальнобойщиками из Дагестана, которые прямо угрожали в случае чего уйти в леса. Радио "Свобода" недавно разместило на своем сайте материал под заголовком "Блокада Ленинградки" — оцените, сколько в нем чувства такта, меры, знания психологии граждан нашей страны. В этом материале дальнобойщики сообщают, что у них, де, имеются топоры. Финальной точкой стал проезд фур по МКАДу. Это кольцевая дорога, и без того перегруженная, стояла на отдельных участках несколько часов. Тут все те, кто еще несколько дней назад советовал правительству немедленно сесть за стол переговоров "с народом", поменяли свои взгляды на прямо противоположные. Стали раздаваться весьма радикальные предложения от "лишить лицензии, ежели так хотят работать, свято место пусто не бывает - пусть другие возят" до "расчистить дороги с помощью бронетехники". Потрясенные Украиной, наши люди прекрасно понимают, что выступления тех, кто сегодня недоволен дорожными поборами, может в итоге привести к тому, что им в своих фурах нечего будет возить, потому что некому будет все это покупать. Еще свежи в памяти справедливые выступления шахтеров конца 80-х, которые стали одним из факторов, доведших державу до распада. Стало ли самим шахтерам жить после этого лучше?

Сегодня и наша исполнительная власть, и наша законодательная власть так или иначе старается ликвидировать протестный очаг не с помощью танков, а с помощью уступок. Штрафы за нарушения уже снижены в сто раз. Однако же, приходится признать, что определенный раскол в наше общество несистемной оппозиции внести удалось. Вряд ли наши люди быстро простят дальнобойщикам сотрудничество с теми, кто требовал немедленно освободить Савченко и восторгался смелостью Эрдогана. Никакие крики из серии "да кто вы такие - блогеры, тяжелее айпада ничего не держали, катите на рабочий класс" делу не помогут. Большинство этих самых "блогеров" живут не менее тяжело и работают не менее трудно. Многие на бюджете - врачи, учителя и т.д. Это они учат детей дальнобойщиков, лечат их семьи, возвращаются с работы по московским пробкам.

Странно, что до тех, кто желает эффективно отстаивать свои права, в том числе и с помощью митингов и протестов, не доходят элементарные вещи. Нельзя сотрудничать с теми, кто завтра, добравшись до власти, на вас же плюнет и вас же и ограбит. Нельзя сотрудничать с теми, кто работает против своей страны. Нельзя во время протестов действовать против своих собственных сограждан и осложнять им жизнь. Не делайте этого. Тогда вас услышат, поймут и поддержат.

В свою очередь, пренебрежение правительства контактами с обществом становится вопиющим. "Мы тут порешали, мы начальники, а вы дураки - вот вам постановление, исполняйте и не вякайте - вы же не хотите майдана" - эта политика опасная. Если депутатов на своих экранах мы видим достаточно часто, если хотя бы с некоторыми из них можно наладить связь, если самый негодный закон под влиянием общественного мнения удается завернуть или хотя бы затормозить, то министров мы не видим практически никогда. Не все же Лаврову с Мединским за всех отдуваться. За пренебрежение тем общественным подъемом, который мы наблюдаем сегодня, история может наказать больно. Причем пренебрегают высокопоставленные единицы, а наказывать будут всех без разбора.