З. Прилепин. Уйдет Максим, и пусть с ним

02.02.16
Захар Прилепин

Раньше я переживал и мучился, едва слышал подробные рассуждения моих демократических оппонентов о том, что семья не нужна, она устарела, а заводить детей — дело добровольное и, в сущности, не обязательное.

Мне казалось крайне важным переспорить и переубедить их.

Теперь, спустя несколько лет, я не без удивления думаю, а зачем я это делал?

Нет, понятно, что меня волновало.

Когда я читал, как редактор журнала Maxim — хороший, наверное, парень, четкий управленец, несколько похожий на взрослого лягушонка и крайне серьезный, — пишет в своей колонке, что в XXI веке ребенок может воспитываться как угодно, никакие родители ему не нужны, а узы брака — вообще чепуха, когда я все это читал, я ужасался: это же популярный журнал, молодые люди начитаются дурацких советов, родят детей и в полном соответствии с этими лягушачьими заветами побросают их кто где.

«В чем дети виноваты?» — думал я.

Разве глупцы, произносящие свои глупые речи, знают, что такое сиротство?

...теперь я успокоился.

Меня не волнует ни журнал Maxim, ни Маша Арбатова с ее бредовыми проповедями, ни Маша Гессен, ни прочие, кстати, почему-то очень любящие называть себя до самой старости детскими, ласкательными именами; что-то в этом есть.

...не волнует меня все это потому, что, в конце концов, людям нужна прививка.

Любому здоровому народу надо время от времени прививать какую-нибудь гадость.

Мультикультурализм, толерантность, политкорректность, знание о том, что дети могут расти вообще без семьи, или в семье из трех пап, или могут вообще не рождаться; не менее важное знание о том, что аборт — это не только легко, просто, законно, но даже и полезно порою. Ибо — карьера, свобода, и ты ничего никому не должен, в том числе скользкому бессмысленному эмбриону.

Если народ от этой прививки погибнет — значит народ не очень здоровый был, так себе народец, на помойке ему место.

Но отдельное мое удовлетворение связано с тем, что у моих оппонентов не будет детей; или их будет очень мало.

Фото: Михаил Метцель/ТАСС

Есть, к примеру, такой певец — Михаил Борзыкин, лидер группы «Телевизор».

У него в свое время была отличная песня «Мое завтра» о том, какая отвратительная молодежь у нас, как она отвратительно пахнет, как она отвратительно разговаривает, а рефрен у песни был: «Я не хочу иметь детей».

Песню ту Борзыкин сочинил в далеком 1990 году, но оказался честен и последователен и детей так и не завел.

Теперь Михаил Борзыкин поет слезливые и, прямо говоря, чудовищно плохие песни на тему «Прости нас, Украина», и с тихой сердечной улыбкой я думаю: «Ах, Миша, как хорошо, что ты не плодился. Зачем тебе это, действительно?»

Или, скажем, есть другой певец — Вадим Демидов, лидер группы «Хроноп».

Песни про то, что Украина должна нас простить, он не поет, но пишет об этом посты, а еще о том, какой мерзостью несет от этого вашего, верней, нашего православия, и от всего этого нашего и вашего патриотического угара.

В последнее время группа его разбежалась, поэтому он пишет белые стихи, бесконечные, как рулон туалетной бумаги. Мне очень нравится одно его, строк на шестьсот, белое стихотворение о том, как он решил со своей подругой не иметь детей, это осмысленное решение, повторяет в белых стихах Демидов, мы осмысленно так решили, я решил, говорит он, и подруга решила, и у нас нет детей, есть только путешествия, музыка, поэзия.

«Молодцы, — думаю я. — Какие вы молодцы. Путешествуйте, пойте, сочиняйте, это очень правильно. А то бы детей нарожали, на себя похожих; они так же бы страдали среди нас; к чему все это?»

Борзыкин и Демидов, кроме шуток, поступают очень честно — они не заводят детей, но и других к этому не склоняют; просто рассказывают, как у них так вышло.

Заметьте, я никаких секретов не открываю: я цитирую их песни и стихи; то есть, прямо говоря, речь мы ведем о творчестве. А то сейчас сбегутся праведники и начнут голосить, что я затронул личные вещи. Все, написанное пером и спетое для людей, — вещи общественные.

У нас есть и более известные певцы, и очень известные певицы или телеведущие, которые тоже, с одной стороны, машут флагом Украины, вообще чьим угодно флагом, кроме российского, машут, а с другой — не плодятся; но так как они сами свои мотивации нам не объясняют, то о них мы как раз смолчим.

Куда более сильное мое удивление связано с теми людьми, которые и сами не плодятся, и другим настоятельно советуют следовать их примеру.

Или, скажем, настойчиво предлагают всем альтернативные варианты семьи — такие, что не в сказке сказать, не пером описать.

«Вот ведь, — думаю я, — не молчится им, будто чесотка у них».

Однако рискну сказать, если внимательно на этих людей посмотреть, то вдруг обнаружишь, что они не всегда местные. Люди эти чаще всего представляют собой разнообразные этнические группы, что отчасти меня даже смешит.

Это как если бы я, представьте, приехал, ну, не знаю, в Эфиопию, или в Швейцарию, или в Канаду, выучил бы местный язык, все местные языки, и на всех местных языках стал бы объяснять местному населению, что семья — это зло, что дети — тоже какая-то глупость, особенно много детей, это вообще полный бред, а куда лучше — путешествовать. Вот вы, жители Швейцарии, можете поехать в Эфиопию. А вы, жители Эфиопии, можете поехать в Швейцарию. И все вместе вы можете валить в Канаду.

И если бы меня в Канаде спросили, чего я тут распроповедовался, я бы сказал, что в Канаде живет много выходцев с Украины, а у меня тоже есть украинская кровь, и поэтому я имею полное право говорить, что хочу, — тут все свои.

Не знаю, как бы на меня реагировали местные жители, но сам себе я бы, конечно же, казался в этой ситуации несколько нелепым.

А эти наши проповедники себе нелепыми не кажутся.

Может, каждый из них втайне решил, что он — Христос?

Но Христос был Богочеловек, а вы кто?

Всякий человек вправе приехать куда угодно, чтобы посадить там дерево.

Но если человек явился и объясняет, что деревья не нужны, или сажать их надо корнями вверх, или расти они должны горизонтально, над ним можно посмеяться, не правда ли?

Однако этим кажется, что они — вправе.

Что ж, они вправе.

Они вправе говорить нам о нашей семье и о наших детях, а я вправе говорить им о них.

Все остальные вправе нас слушать или не слушать.

Не слушайте: лучше плодитесь и размножайтесь. В полных, традиционного образца, парах.

В роддом вам муж принесет журнал Maxim: там много смешных шуток. Почитаете, посмеетесь. И редактор этот, он тоже такой забавный, умора просто. Не от слова «мор», конечно же.

Хотя кто его знает.