Убийца Н. Савченко. «Не стоит к людям относиться как к мусору»

15 Февраля 2016
Надiя Савченко 


В конце декабря 2015 года специальный корреспондент «Медузы» Илья Азар отправил украинской военнослужащей Надежде Савченко вопросы для интервью. Полноценных ответов от Савченко, которую судят в Донецком районном суде (Ростовская область) за пособничество в убийстве сотрудников ВГТРК, получить не удалось. Зато «Медузе» пришло письмо от Савченко; в нем она нарисовала психологический портрет Ильи Азара и объяснила, почему отказалась отвечать на вопросы издания. Редакция публикует историю этой переписки, рассказанную Азаром, и текст письма украинской летчицы — без сокращений.

Идея взять интервью у Надежды Савченко появилась у меня в конце 2015 года. Вопросы я передал ей 23 декабря через корреспондента «Радио Свобода» Антона Наумлюка, который постоянно освещает процесс в Донецке. Получить ответы, как показало время, оказалось непростым, практически безнадежным делом.

Спустя месяц, 19 января, адвокат Савченко Николай Полозов написал в своем твиттере: «Надежда Савченко предложила сетевому изданию „Медуза“ с их гнилыми вопросами про адвокатов Полозова и Фейгина пойти ***** [далеко]». Его коллега Марк Фейгин добавил: «Именно ***** [туда же]». Позже выяснилось, что адвокаты несколько преувеличили степень недовольства Савченко.

Первое письмо от летчицы пришло 25 января. В нем она написала, что «потратила четыре часа и ответила письменно на все 33 вопроса», но просто так их не отдаст. «Если я увижу корреспондента из „Медузы“ в следующих судебных заседаниях, и глаза этого человека покажут мне искренность — неважно, в хорошем или плохом ко мне отношении, — я отдам ему ответы на вопросы», — назвала свое условие Савченко. Она добавила, что «вопросы звучат, конечно, странно и хамовито», зато теперь она понимает, «с какими вопросами от оппонентов ей придется сталкиваться».

Изначально я собирался освещать финальную стадию процесса Савченко — прения и приговор; тем не менее, в Донецк я приехал чуть раньше, на заседания 1 и 2 февраля, когда в суде проходил допрос Савченко (и написал репортаж). С самой Надеждой в зале суда пообщаться удалось только коротко, она попросила меня выбрать из списка вопросов пять самых важных, на что я, немного растерявшись, ответил, что этого мало — интервью из пяти ответов не получится.

Сестра Савченко Вера уже после заседания объяснила мне, что вопросы я прислал провокационные, и у нее сложилось впечатление, будто их сочинил телеканал LifeNews. Она предложила выбрать из 33-х наиболее важные для меня, по которым будут понятны мои «истинные намерения». Еще один человек из команды поддержки Савченко заявил, что некоторые вопросы — например, про жителей самопровозглашенной Донецкой народной республики — оскорбительны для Савченко как военной.

После этого я написал Савченко письмо и приложил к нему все те же 33 вопроса, пометив «более важные» жирным шрифтом. Однако вместо ответов от Савченко 12 февраля через «Росузник» пришло письмо, которое мы решили опубликовать целиком. Украинская летчица и сама говорит, что не против его публикации, а редакции «Медузы» кажется, что читать это письмо куда интереснее, чем гипотетическое интервью.

 

Письмо Надежды Савченко 

Орфография и пунктуация — авторские. На суде Савченко отмечала, что выучила русский язык, пока сидела в СИЗО. 


P. S. Зарание простите за ошибки в росийском языке

Здравствуйте, «Медуза»!

Ох и кавардак вышел с этим интервью! :) Но зато теперь вы оцените, как не легко бывает работать с теми, кто сидит в тюрьме. Как тяжело тем, кто сидит в тюрьме, вы конечно же не поймете, пока сами не попробуете… ;))

Во-первых: в тюрьму и из тюрьмы не все написанное цензура пропускает. Ваши вопросы пропустила, а мои ответы не выпустила. Искать обходные пути, как вы поняли, не так легко… Ваше, личное, второе письмо, я пока получить так и не смогла. А жаль, мне было очень интересно его почитать.

Но процес этот во времени затянется, а я ценю и уважаю людской труд, так родители с детства научили, и знаю, что такое работа журналиста, так как, хоть и не долго, но сама училась на журналиста, поэтому вы получите нечто иное и я бы сказала большее чем интервью — вы получите живое общение в письме.

Далее я буду обращаться к Вам, простите имени Вашего мне узнать так и не удалось, поэтому обращаться к Вам буду — бородатый редактор «Медузы». Надеюсь это никоем образом не обидет и не оскорбит Вас. Просто, мне кажется, что так нам обоим будет проще понять о ком идет речь.

Я уже писала Вам, что чесно ответила на все Ваши 33 (тридцать три) вопроса и сейчас ответы сберегаются у моей сестры. Я писала, что вопросы Ваши сочла немного агрессивными, нахальными, но понимаю это личный стиль в журналистике.

Тем-не-менее, я не сочьла их недостойными, оскорбительными или тупыми. Я понимаю и ценю то, что работа СМИ, точнее ее благородная цель, должна быть в том, чтобы говорить людям правду.

Правду это значит факты без своих домыслов, понимания и комментариев. Не нужно людей учить думать «своими мозгами», тоесть мозгами журналистов, пусть люди все оценивают и понимают их головой.

Вот это, по моему мнению чесная и открытая журналистика, которой, последним временем особенно в России, я встречаю крайне мало.

Поэтому: в моем предыдущем письме к Вам, я дала Вам ответ на два Ваших вопроса из тридцати трех и прегласила Вас лично посетить суд надо мной.

Теперь ответ на Ваш вопрос: почему исчез интерес к моему делу, и почему судебное заседание посещает так мало людей, и не освещают украинские СМИ. Вы смогли увидеть своими глазами, оценить, пообщаться с коллегами с Украины, распросить их, как не легко им в России получить аккредитацию, и подробно описать ответ на Ваш вопрос.

Так же я ставила в своем письме к Вам одно условие: если Вы мне понравитесь как человек, не зависимо от Вашего отношения ко мне я дам Вам ответы на Ваши вопросы. В процессе судебного заседания я за Вами наблюдала и позволю себе изложить свои выводы в этом письме:

Вы человек высокомерный, привыкли ставить себя выше других, к людям Вы относитесь как к мусору. Это было заметно с той позы в которой Вы сидели в зале суда и по мимичной реакции Вашего лица на происходящее в суде.

Как мужчина Вы не джентельмен, это было понятно с того, что Вы не уступили место женщине-журналисту из Канады, которой не хватило места и она была так простодушна и не притязательна, что не сочьла недостойным ее опуститься на колени прямо на пол и сидеть так. Да, конечно, возможно для сьемки ей нужен был именно такой ракурс и она бы не села на Ваше место. Но как воспитаный мужчина Вы обязаны были ей это предложить. Эмансипированный мир женщин это не повод для мужчин быть невежами.




Ни к Украине ни к ее народу Вы не питаете ни каких чувств симпатии или сопереживания, как, впринцыпе, ни к какой другой стране и ее народу, кроме того места на планете Земля, где Вам будет хорошо! Вы цыник.

Все мои наблюдения выявили в Вас качества, которые я не считаю присущими хорошему человеку. Но я не великий психолог и могу ошибаться.

Слышала я о Вас разные мнения, из числа того, что мне понравилось это то, что Вы интервируете (пишете) все очень близко к реальным словоизьяснениям того, кто дает Вам интервью, включая, без цензуры, весь текст, что происходит за кадром. Не знаю этично ли это с точки зрения журналистики, но человек должен понимать, что несёт ответственность за все свои слова и в кадре и за кадром, и вообще за каждое слово в своей жизни. А журналист это не врач и не священник. Так, что этот подход мне нравится, Если бы Вы при этом еще не вставляли свои комментарии, а выносили их отдельной допиской как своё, личное, сложившееся мнение о человеке, было бы чесно и Вам отвечать за свои слова.

Это лично мое мнение каким должен быть журналист, если он хочет называть себя чесным журналистом.




Все, что я о Вас слышала плохого, я во внимание не беру, так как не сужу о человеке со слов других людей, пока не узнаю его лично.

Я Вас видела, я о Вас слышала, но я почти не слышала Вас. Поэтому в суде я попросила: Скажи мне, что-нибудь, чтобы я тебя увидил! — есть такой словооборот.

Я попросила Вас выбрать из Вашего списка пять вопросов, которые Вы считаете наиболее важными для своей статьи. Это дало бы мне понимание насколько «грязную и с подковыркой» или насколько «чесную и правдивую» статью Вы напишете. Но, впринцыпе, мне хватило и Вашей бурной реакции на мое предложение. Вы с негодованием и возмущением спросили: «Только пять?!» ;))) И вот, не читая Вашего второго письма и не зная какие пять вопросов Вы мне задали я попробую их угадать:

Устраивают ли меня мои адвокаты с упоминанием того, что они, по Вашему мнению, пиарщики и об их участии в деле Пуси Райт.

О партии «Батькiвщина» и о Ю.Тимошенко о том, что, по Вашему мнению, они воспользовались мной как проходным билетом на выборах в Верховную Раду Украины.

Мое мнение о Путине в сравнении с Хусейном.

Мое отношение к тому, что, по Вашему мнению, народ Украины разочарован в Майдане так, как корупция в стране осталась.

Ну и, возможно, что-нибудь о том, что я буду делать когда займусь политикой.

Забавно, не правда ли, бородатый редактор «Медузы»? :) Возможно не все, но какие-то три вопроса из пяти я угадала точно!



Все эти вопросы указывают на то, что статью Вы напишете довольно цыничную и гаденькую. Но не могу сказать категорически, так как Вашего письма и Ваших вопросов я не видела.

Принимая решение обоснованное на вышеизложенном мной, я дам Вам ответы на те пять вопросов, которые я сама же и осмелилась угадать.

Мои адвокаты устраивают меня куда больше, чем они не нравятся лично Вам. А Вам они не нравятся очень и это между вами, как я поняла, взаимно.

Я стараюсь не судить работу других людей, пока сама не смогу сделать лучше. Поэтому, о всех вопросах о внутренней и внешней политике Украины я могла судить как одна из своего народа. Теперь, став политиком, я когда смогу сделать лучше тогда посмею подвергнуть критике других. А пока сама ничего, ещё, не сделала то и говорить голословно не буду!

Я не думаю о людях которых не знаю. Я не знала Хусейна, не знаю и Путина.

Майдан дал украинскому народу верю в себя и свои силы! Остальное дело времени! Мы не ждали чуда сразу! И у нас нет никакого разочарования! Кто верит в себя тот сможет все! А корупцию победить — так уж темболее!

Когда сделаю — увидите!

Я обещала, что если Вы мне как человек понравитесь, я дам Вам ответы на больше чем пять вопросов, но мне понравилась в Вас лишь одна черта, да и та со слов других людей. А это не стоит больше пяти ответов.



Теперь почему я заставила Вас приехать ко мне в суд, хотя лично Вы, бородатый редактор «Медузы», да и скорее всего и вообще никто из «Медузы», не собирались этого делать, и заметте у меня это получилось (журналист «Медузы» Андрей Козенко писал о первых заседаниях суда над Савченко — прим. «Медузы»).

Да потому, что хочу Вас научить, что не стоит к людям относится как мусору! Нужно иметь уважение к чувствам других, и нельзя просто бросить человеку в лицо тридцать три вопроса, через десятые руки, при этом не написав ему и пары строчек приветствия и благодарности, и ожидать что человек с радостью бросится Вам на них отвечать!

Я простой арестант, а Вам пришлось побегать, чтобы получить мое интервью. И это не потому, что я себе цену набиваю, а потому, что хочу поднять ценность Человека в Вашем эгоцентричном сознании!

Я даже в бою на войне не смотрю на врага, как на мусор и даже в тюрьме стараюсь не терять в себе Человека!

Возможно, получив Ваше второе письмо я изменю своё мнение о Вас и если увижу, что я в Вас ошиблась, то попрошу прощения. А пока я разрешаю Вам использовать мое письмо как рабочий материал для Ваших репортажей, хоть в полном обьеме, хоть частично как Вам будет угодно. Я несу ответственность за свои слова. Но, чтобы Вы понимали, насколько я Вам не доверяю, я Вас предупреждаю что если Ваша статья не будет отображать полноту и чесность написанного мной, то копия этого письма будет опубликована в полном объёме в первозданном виде. Копии будут отправлены моей сестре двумя путями.

05.02.2016
Надiя Савченко