В. Мараховский. Доктрина Обамы

Март 13, 2016
Виктор Мараховский


Барак Обама дал длинную серию интервью журналу «Атлантик». В огромной публикации, написанной по итогам разговоров, пока ещё президент США по факту излагает своё внешнеполитическое завещание, оно же «доктрина Обамы». Если коротко, то получается следующе: США должны и дальше руководить миром, но воюют пусть другие.

…По сути перед нами — изложение той самой политики, которую у нас называют «управляемым хаосом». И объяснение, как руководство США к ней пришло.

Вначале Б. Х. Обама разъясняет, что все варианты американской внешней политики делятся на четыре школы: «изоляционизм, либеральный интервенционизм, интернационализм и реализм».

Изоляционизм он отвергает решительно, потому что «мир становится всё более тесным местом, и соскакивать некуда»;

«Либеральным интервенционизмом» он именует «политику гуманитарных бомбардировок», которую отстаивали что неоконы при Буше-младшем, что его собственные «либерал-ястребы» вроде Хиллари Клинтон и нынешнего представителя США в ООН Саманты Пауэр: он находился под их давлением весь свой первый срок и половину второго, из-за чего погибла под бомбёжками Ливия и чуть не погибла Сирия;

Что касается интернационализма — то «я сам большой интернационалист», говорит Обама. – «И я верю, что мы должны распространять наши ценности, такие как права человека и демократия, не только там, где нам выгодно». (Уточним: под словом «интернационализм» Обама понимает совсем не то, что принято понимать у нас. Речь не о дружбе и равноправии народов. Речь о распространении на разные страны власти неких универсальных принципов. Обама называет как пример «права человека и демократию», — но куда более ярким примером его интернационализма является готовившееся оба его срока Транстихоокеанское партнёрство. Этим партнёрством, охватившим 12 государств по обе стороны Тихого океана, включая Японию, Вьетнам и сами США, недовольны практически во всех странах-участницах. Даже в самой Америке экономисты (включая нобелевского лауреата Стиглица) пишут, что подобные соглашения есть легализация «заговора корпораций», в открытую подчиняющих себе разные страны. И выгодны тоже не странам, но корпорациям).

И, наконец, «реализм». Этим словом Обама именует то, к чему пришёл сам за время своего президентства, пытаясь внедрять «интернационализм». А именно:

а) Американская армия может вторгаться только туда, где создаётся «прямая и непосредственная угроза США» («Мне не кажется умной идея, что каждый раз, когда где-то проблема, мы должны посылать своих солдат восстанавливать порядок»).

б) Американская армия не должна вторгаться туда, куда могут и должны вторгаться другие. Например, в статье сообщается, что «одним из больших разочарований Обамы стал президент Турции Реджеп Эрдоган. Он считал его продвинутым современным мусульманским лидером, который мог бы стать посредником между Западом и Востоком. Теперь же Обама понимает, что имеет дело с авторитаристом, который отказывается использовать свою огромную армию для принесения стабильности в Сирию».

в) Американская армия не должна вторгаться туда, где ей будет трудно. Когда журналист спросил у самого Обамы, почему он не послал войска в Сирию свергать Асада — последовал ответ: «Если вы имеете дело с профессиональной армией, хорошо вооружённой и поддерживаемой такими сильными странами как Россия и Иран, то… Неверно думать, будто можно на такой территории поменять расклад сил».

г) Америка должна управлять действиями других, но не брать на себя всю грязную работу. Зарубежных партнёров (особенно часто монархов Аравийского полуострова, но и Европу тоже) Б. Обама постоянно именует «халявщиками» и жалуется, что они его «утомляют».

д) Там, где Америке воевать невыгодно, а другие не хотят — ничего не поделаешь, придётся терпеть. Обама в качестве примера отличного «реализма» приводит политику Буша-старшего, который, с одной стороны, решительно изгнал войска Саддама Хусейна из Кувейта, а с другой — не менее решительно проигнорировал события на площади Тяньаньмэнь в Пекине, где вроде как попрали всякую демократию и права человека, и спустя пару недель после подавления волнений дружески почтил китайских руководителей.

КАК ОНИ ДО ЭТОГО ДОШЛИ

Когда Обама только сел в Овальном кабинете и получил Нобелевскую премию мира — он был ещё идеалистом. В конце 2010 — начале 2011 года он с большим энтузиазмом принял «Арабскую весну». Когда ливийский лидер Каддафи уже готовился брать штурмом оплот боевиков — Бенгази — на Обаму насели коллективно и британский премьер, и французский президент, и собственная госсекретарь Клинтон, и Сюзан Райс, и Саманта Пауэр, и другие «либеральные ястребы», требуя вторжения. Обама в ответ лишь потребовал, чтобы с Каддафи начала воевать не Америка в одиночку, а широкая коалиция.

Коалиция создалась, через ООН протащили «бесполётную зону». «Бомбы начали падать, Каддафи был пленён и казнён», — сообщает издание. Однако Обама подводит итог:

— Это не сработало. Социальный порядок в Ливии рухнул. Сейчас там царит бардак (в кулуарах, отмечает журналист, американский президент употребляет выражение «shit show», что на русский переводится примерно как «б…ский цирк»).

А потом случилась Сирия — которой, строго говоря, посвящена большая часть огромной статьи в «Атлантике». И снова столкнулись «либеральный интервенционизм» и обамовский реализм.

В 2012 году, когда запад впервые обвинил Асада в применении химического оружия — Обама вышел со своей знаменитой угрозой про «красную линию», за которую сирийское государство не должно заступать.

Однако в 2013 году, когда обвинение в химической атаке повторилось — Обама не решился начать вторжение. «В качестве Deux ex machina выступил российский президент Владимир Путин», — сообщает издание. Изъятие химического оружия у Сирии было обменяно на отказ Америки от интервенции. Обама утверждает, кстати, что это была не путинская идея, а его собственная.

В американской элите и в Западной Европе по этому поводу была истерика, отмечает «Атлантик». От Обамы требовали показать характер и начать бомбить. Но он не начал, пойдя, по его словам, «против сценария». И, таким образом, впервые выступил «реалистом».

РЕАЛЬНЫЙ МИР

Таким образом, современное американское лидерство, согласно «доктрине Обамы» — это когда Америка давит на всех, но предпочитает не посылать свои войска, а вовлекать в боевые действия другие страны. И таким образом добиваться своих целей. Или, цитируя одного из деятелей обамовской администрации — «лидировать исподтишка».

По понятным причинам — в описанную Обамой схему много чего не вписывается. Например, Исламское Государство, поставившее на голову весь Ближний восток. Или, например, Россия и Китай, осуществляющие вполне самостоятельную политику.

Относительно ИГ Обама оправдывается просто: вашингтонские аналитики до конца 2014 года не придавали ему особого значения, считая его мелким и случайным явлением. И лишь когда игиловцы захватили северный Ирак — «стало понятно, что это серьёзная угроза».

Относительно же России и Китая Обама полагает, что Америка в состоянии справиться с обеими державами. «Если посмотреть на то, как мы действуем в Южно-Китайском море, то видно, что мы в состоянии мобилизовать большую часть Азии для изоляции Китая. Причём такими методами, которые удивят китайцев», — обещает он.

Что касается России, то её Обама упорно описывает как страну слабую и вымирающую. «В отличие от Китая, у них демографические проблемы, структурные экономические проблемы, и им потребуется целое поколение для их преодоления… Путь, которым идёт Путин, не помогает ему преодолеть эти вызовы. Но искушение применять военную мощь для демонстрации силы велико, и Путин к этом склонен. Так что я не недооцениваю этой опасности».

При этом он же сам себе противоречит, описывая Путина как «очень вежливого» и «совсем не дурака». «Он хочет, чтобы мы рассматривали его как партнёра. Он понимает, что влияние России в мире уменьшилось, и что вторжение в Крым или попытки поддержать Асада не делают его внезапно игроком. Он не формирует повестку. Ни на одной встрече G20 русские не формируют повестку».

Отметим, что Путин, который не игрок и не задаёт мировую повестку — это самый упоминаемый Обамой в статье мировой лидер. Обама постоянно повторяет, что Россия под руководством Путина совершает чудовищные ошибки и от этого только слабеет.

По поводу участия российских ВКС в сирийской войне: «Они перенапрягаются. Они истекают кровью. Их экономика третий год падает». Как сообщает издание, на последних встречах тактика Обамы по отношению к российской операции в Сирии описывается как «тактика Тома Сойера»: «незачем мешать Путину тратить ресурсы своей страны на то, чтобы красить забор в Сирии». Подразумевается, что пользу из этого извлекает, в конце концов, не Россия, а США. Хотя и не поясняется, какую.

По поводу присоединения Крыма «Атлантик» пишет: «Критики Обамы видят во вторжении России в Крым доказательство того, что «пост-краснолинейный мир» уже не боится Америки.
− Критики говорят, что Путин смотрит на вас и думает: «Он слишком рационален, слишком логичен, слишком окопался. Пихну-ка я его на Украине».

− Никто не обвинит, думаю, Джорджа Буша-младшего в рациональном применении силы. — раздражённо отвечает Обама. — Но я напомню, раз уж, похоже, в этом городе больше никто этого не помнит, что Путин вошёл в Грузию на глазах у Буша, как раз в тот момент, когда у нас было 100 тысяч солдат в Ираке… Говорить, будто сейчас в Сирии и Украине Россия имеет более сильные позиции, чем до вторжения — значит принципиально не понимать природу власти в международных отношениях. Истинная власть состоит в том, что вы можете получить то, что хотите, без военной силы. Россия была куда могущественнее, когда Украина выглядела независимой страной, но была на деле клептократией, на которую у РФ имелась узда».

Впрочем, по словам Обамы, «Украина жизненно важный интерес для России, но не для США». «Штука вся в том, что Украина, не член НАТО, будет уязвима перед военным российским доминированием, что бы мы ни делали».
− Это фатализм? — интересуется интервьюер.
− Это реализм — отвечает Обама.

ЧТО ВСЁ ЭТО ЗНАЧИТ

Есть основания полагать, что «реализм» доктрины Обамы — это завуалированное признание в том, что в роли мирового жандарма Америка провалилась. То есть хаос приносить она по-прежнему умеет, а вот управлять этим хаосом или хотя бы предсказывать его результаты — нет. В результате чего её руководителю остаётся делать вид, что именно в неспособности управлять происходящим в мире и состоит главная сила.
Такой подход многое объясняет.

И фактическое равнодушие вашингтонской администрации к судьбе нынешнего киевского режима (чья функция — лишь ослаблять Россию, пока он в состоянии ей мешать, а в будущем всё равно Россия будет там доминировать).

И неохотность, с которой Америка целый год «боролась» с Исламским государством. Ведь одно дело бомбить настоящие государства, к чему-то там принуждая их лидеров, требуя отставок и всячески их нагибая. И совсем другое — противостоять сетевой военизированной структуре, которую невозможно просто взять и разбомбить и с которой действительно придётся воевать на земле (а это дорого и опасно).

По факту доктрина Обамы состоит в том, чтобы самим не действовать, но убеждать остальной мир, что Америка по-прежнему рулит и её указания необходимо выполнять (например, убедить Европу ввести санкции против России и потерять на этом десятки миллиардов).

И по факту — эта доктрина во многих частях света действует довольно плохо.

И именно поэтому президент США, которому осталось меньше года, как заклинание повторяет, что единственный мировой лидер, который сегодня проявляет способность решительно действовать — «совершает чудовищные ошибки» и «не формирует повестку». А его страна — «истекает кровью», «перенапрягается», «экономически порвана в клочья», «падает третий год подряд». И «имеет проблемы, которые будет преодолевать целое поколение».

…К этому стоит добавить одно соображение.

Наиболее вероятный преемник Обамы на президентском посту — Хиллари Клинтон. Она считается «либеральным ястребом» и в риторике куда воинственнее.

Однако это не значит, что она откажется от попыток «управлять миром исподтишка». Скорее всего, Америка продолжит и при ней ту же политику — то есть пытаться ослаблять слишком непокорные страны руками других, всё ещё послушных. Силами «ручных элит» Европы и Азии.

Однако штука вся в том, что все эти ручные элиты — плод завоеваний предыдущей эпохи. Когда Америка была в состоянии по-настоящему карать непокорных и регулярно доказывала это делом.

И не исключено, что возможности её влияния на подчинённые страны, в первую очередь европейские — ограничены нынешним поколением их лидеров. Тех самых, которые в последнее время ярко продемонстрировали своё бессилие перед глобальными вызовами и рискуют в ближайшем будущем просто сойти со сцены.