Who is мистер Трамп?

Фонд
Стратегической
Культуры
20.05.2016
Дмитрий МИНИН 

Ещё год назад никто не предсказывал победы Дональда Трампа на республиканских праймериз. Ещё месяц назад, когда она была уже близка, никому не приходило в голову, что он добьётся её даже раньше, чем Хиллари Клинтон у демократов. Однако всё это произошло. Проведенные 12 мая консультации Трампа с руководством республиканцев, включая спикера палаты представителей конгресса Пола Райана, показали, что и с этой стороны, хотя и без энтузиазма, но «ради сохранения единства партии», ему практически гарантирована поддержка в ноябрьском финале президентской гонки. Самое время попытаться ответить на вопрос: кем всё-таки по своим убеждениям и взглядам на мир является этот возмутитель спокойствия в американском политикуме? Есть ли у него убеждения вообще? Что он несёт международному сообществу в случае своей победы?

Короче говоря: Who is мистер Трамп?

Ответ на этот вопрос не лежит на поверхности. Самодостаточный миллиардер по каким-то одному ему ведомым причинам, игнорируя все каноны американской предвыборной борьбы, не пригласил в свою команду ни одного сколько-нибудь известного в Америке эксперта-международника и, похоже, не жалует их вообще. Они отвечают ему взаимностью. Как же: «вершители судеб», «властители умов» - и не у дел?

То, как экспертная часть американского истеблишмента характеризует высказывания Трампа по внешнеполитическим проблемам, сводится к формуле сталинских времён: «сумбур вместо музыки». Их просто вывело из себя заявление Трампа о том, что он сам собственный «главный внешнеполитический советник», и, видимо, потому обстоятельных и беспристрастных аналитических оценок внешнеполитического кредо республиканского кандидата в президенты в Америке нет по существу до сих пор.

Большинство СМИ продолжают формировать устоявшийся шаблон восприятия Трампа как воинствующего дилетанта, не имеющего ясной платформы, спекулирующего популистскими лозунгами, неспособного и недостойного руководить Америкой. Однако кризис доверия к политическому устройству США, нашедший выражение в выходе на первый план избирательной кампании несистемных кандидатов, охватил и отношение избирателей к информационным «китам». Нападки на Трампа лишь привлекают к нему внимание и в конечном счёте способствуют росту его популярности. Возможно, что дело не только в отказе американского общества воспринимать навязываемые ему стереотипы, но и в том, что они не выдерживают столкновения с более сложной, чем обычно изображают, личностью самого Дональда Трампа. Срабатывает и эффект сочувствия к тому, кто «один против всех».

Для восполнения сложившегося не по вине Трампа дефицита знаний о его внешнеполитической философии воспользуемся полными версиями (транскриптами) данных им за последнее время на эту тему многочасовых интервью двум наиболее влиятельным американским изданиям - New York Times (NYT) и Washington Post (WP). Эти материалы вдвойне интересны тем, что интервьюеры явно не симпатизировали Трампу и провели беседы с ним «с пристрастием», то и дело расставляя ему логические ловушки. То, как он из них выбирался, также даёт представление о мыслительных способностях Трампа. Согласимся, одно дело хорошо поставленным голосом зачитать по телепромптеру текст, написанный другими, без чего не обходится ни одно выступление «сверхинтеллигентного» Барака Обамы, и совсем другое дело – мгновенно прореагировать на интеллектуальную провокацию.

Можно уверенно сказать, что лейтмотивом бесед Трампа с ведущими американскими изданиями звучала его приверженность если не классическому изоляционизму республиканцев, то по крайней мере отказу от либерального интервенционизма, который довлел над Америкой последние десятилетия. Трамп сформулировал это свойственным ему языком делового человека. Нынешнее превосходство Америки в мире мнимое, она крупнейший должник на планете – только Китай и Япония владеют её долговыми ценными бумагами на суммы 1,7 и 1,5 триллиона долл. соответственно. Это бомба, которая, взорвавшись, способна привести к всеобщему хаосу. Постоянно концентрируясь на «решении проблем» других, Соединенные Штаты лишь усугубляют свои собственные трудности.

Журналисты из NYT в числе первых, исходя, видимо, из лозунга Трампа «Америка прежде всего», провокационно поставили вопрос о том, а хотел бы он, чтобы для реализации этой великой цели США, например, первыми использовали ядерное оружие в случае конфликта. Понять их можно было так, что имелся в виду любой конфликт, а не только грозящий существованию Америки. Трамп, следуя своей общей линии, достаточно последовательно ответил, что такой шаг может быть лишь абсолютно крайним. «Ядерные арсеналы – это самая большая проблема, требующая максимального внимания». Использование их первыми «было бы плохим шагом». И он лично «этого бы не хотел».

Явным упрёком в форме вопроса прозвучала просьба объяснить скептическое отношение Трампа к НАТО. Среди его оппонентов уже стало привычным именовать такую позицию «нигилистическим подходом к основным завоеваниям и инструментам мощи Америки». Не оспаривая в целом значение этой военной организации, Трамп вполне логично объяснил, что она всё же создавалась для противостояния таким угрозам, которых больше не существует, а вот в борьбе с главными вызовами современности, такими как терроризм, оказывается совершенно бесполезной. Для решения новых проблем нужны новые механизмы, создаваемые с участием всего международного сообщества.

Не обойдены были вниманием и известные примирительные отзывы Трампа о России. В отношении неё формулировались даже не вопросы, а риторически-суггестивные утверждения. Россия, дескать, «наращивает свои ядерные арсеналы, посылает по свету подводные лодки и самолеты». Угрожает друзьям Америки. Словом, с её стороны «дуют ветры прошедшей холодной войны». Трампа просили только сказать, согласен он с этим или нет. Просто отрицать - значит встать на сторону «путинской пропаганды», согласиться - дезавуировать самого себя. Вот такой нехитрый приём. Опытный бизнесмен, однако, от категорического ответа уклонился, а перевёл проблему в область финансовых расчётов. Их смысл сводился к тому, что если обеспокоенности, связанные с российской политикой, якобы возникают у её соседей, то почему они сами не хотят участвовать в их снятии, а перекладывают эту задачу на плечи Америки? Почему американцы должны рассчитываться за всё, в том числе поддерживать Украину финансами, в то время как европейцы, которые, казалось бы, должны сильнее всего переживать из-за сложившейся ситуации, вовсе не торопятся это делать? На уточняющий вопрос, а готов был бы Трамп в соответствии с обязательствами по НАТО защищать Прибалтику от «российского вторжения», он ответил примерно так же: «Мы пытаемся защищать весь мир, а у нас скоро будет 21 триллион долларов совокупного государственного долга». В целом же, по его мнению, гораздо большую угрозу для Америки представляет Китай, рост военного потенциала которого в районе Южно-Китайского моря является беспримерным в истории.

Главная опасность со стороны Китая, по Трампу, всё же лежит не в военной сфере, а в том, что Америка по сравнению с ним стремительно утрачивает свои экономические позиции в мире. «Посмотрите на состояние наших аэропортов, дорог и разваливающихся мостов. И посмотрите на те объекты, которые строит по всему миру Китай, в то время как наши разваливаются». Как крупнейшему девелоперу ему, конечно, это известно лучше других. При этом США, по мнению Трампа, всё ещё сохраняют гигантское преобладание над Китаем в торгово-банковской сфере, но совершенно его не используют, позволяя китайцам извлекать односторонние преимущества.

Именно в этом интервью и применительно к Китаю Трамп сформулировал свой уже ставший знаменитым тезис о том, что он хочет сделать внешнюю политику Америки «непредсказуемой». Отталкиваясь от этого высказывания, его оппоненты быстро попытались объявить Трампа опасным для мира. На деле он объяснил, что как искусный переговорщик он не собирается выкладывать карты на стол, а намерен оставлять все возможности открытыми. Не обещать в угоду избирателям, что он «будет вести войны или, наоборот, никогда не прибегнет к ним». Политики часто дают такие обещания и легко их нарушают. Никто не должен быть в состоянии заранее просчитать все шаги администрации Дональда Трампа. Тем не менее он достаточно твёрдо заявил, что для него всегда в качестве средства достижения результата на переговорах абсолютным приоритетом будет торговля. То есть «непредсказуемость» по Трампу вовсе не означает приписываемую ему склонность к авантюрам. Скорее, она напоминает методы, укоренившиеся в бизнес-сообществе.

Примечательно, что при обсуждении ближневосточного узла проблем Трамп не ограничился критикой курса действующей администрации или одних президентов-демократов. Он характеризовал как абсолютно провальные все последние 15 лет интервенционистской политики США на Ближнем Востоке от Буша-младшего до Обамы. «Все самые плохие решения, которые только могли быть приняты на Ближнем Востоке, были приняты… Если бы наши президенты просто загорали на пляже и ничего не делали, то ситуация и то была бы гораздо лучше». То есть позиция Трампа по Ближнему Востоку содержит аспект, позволяющий ему выступать сильнее, чем конкуренты: он вроде республиканец, но при этом достаточно «независим», чтобы не связывать себя с неудачными решениями однопартийцев и в прошлом, и в настоящем. Он как бы поднимается над схваткой. Поэтому его критика выглядит более острой и полной.

В отношении борьбы с «Исламским государством» (ИГ) позиция Трампа даже методологически выглядит более выверенной и ясной, чем у нынешних стратегов Белого дома. Он называет «сумасшествием» одновременную борьбу с Асадом и ИГ, поскольку те также борются друг с другом. Приоритет должен быть один – борьба с ИГ как с абсолютным злом и только в этом случае его можно победить. Пресечь нелегальную торговлю нефтью игиловцами - полдела. Главное остановить «гигантские финансовые потоки», которые поступают к ИГ по «тёмным банковским каналам» из стран, которые США считают своими союзниками. Когда Трамп говорит, что он, в отличие от многих, хорошо знает, как функционирует этот тайный механизм и в состоянии его поломать, ему почему-то хочется верить.

Временами Трампу удавалось ставить в тупик своих «дознавателей». Например, при ответе на вопрос, кто же, наконец, войдёт в его внешнеполитическую команду, он назвал не какие-то громкие фамилии, а малоизвестных генерал-майоров Гарри Харелла и Берта Мизусаву, а также адмирала в отставке Чака Кубика. Упорное игнорирование Трампом прославленных в СМИ, но не имеющих реальных внешнеполитических успехов авторитетов раздражает многих из них и служит главной причиной устроенной ими обструкции Трампу на национальном уровне.



В интервью по проблемам международной политики, данном Трампом всему редакторскому бюро столичной Washington Post (WP), единственный кандидат в президенты США от республиканской партии развил свои идеи и чётче обозначил отстаиваемые им позиции.

Первым же вопросом стала просьба рассказать о внешнеполитической команде кандидата. Трамп и здесь был верен себе, назвав среди её членов генерального инспектора Министерства обороны в отставке Джо Щмитца и генерал-лейтенанта Кейта Келлогга. И опять - никого из известных экспертов. Он как будто нарочно продолжает дразнить их, не приглашая в свою команду. По-видимому, Трамп демонстрирует, что он и впрямь является собственным главным внешнеполитическим советником. Это рискованно, но многим рядовым избирателям нравится. Так, значит, генералы для него полезнее, чем многолетние «нашептыватели» из университетов Лиги плюща? У силовиков, считающих себя ничуть не менее компетентными, чем представители академического сообщества, это не может не вызывать симпатии.

Вообще связь Трампа с генералитетом США многих настораживает. По некоторым оценкам, в армии его поддерживают до двух третей высших офицеров. Вроде не ястреб, говорит вполне миролюбиво, с чего бы это? Дело в том, что Пентагон уже давно не в восторге от действительно «непредсказуемых» войн, в которые его постоянно вовлекают. Военные всегда хотят видеть чёткие цели и задачи, а не погружаться без конца в «зыбкие болота» по типу вьетнамского или иракского. В этой среде главную проблему национальной безопасности на глобальном уровне видят, прежде всего, в наметившемся застое в развитии новых военных технологий. В этом смысле Трамп как деловой человек представляется им более способным понять их потребности и не распылять ресурсы на решение надуманных задач. Для России подобная переориентация американской стратегии, в общем-то, не сулит ничего особенно хорошего, заставляя ещё больше внимания уделять состоянию своего ОПК, но всё же это далеко не «балансирование на грани войны».

В дополнение к тезисам, высказанным им в интервью для New York Times, из беседы в WP следовало бы, пожалуй, выделить ответ Трампа на вопрос, готов ли он следовать курсом Рональда Рейгана, к которому не раз высказывал свои симпатии, в деле «продвижения демократии и свободы в мире». Ответ однозначный: с тех пор мир изменился и эта стратегия больше не работает. Изменилась и сама Америка, которая сидит на огромном «долговом пузыре». Поэтому «государственным строительством надо заниматься в собственной стране», а не за рубежом. Как едко заметил Трамп, американцы перестраивают по три раза одну и ту же школу в Ираке, которую постоянно взрывают террористы, но не могут построить школу в Бруклине.

Приписываемое Трампу намерение подорвать отношения США с союзниками, в том числе по Североатлантическому договору, он перевёл на чисто деловую основу чрезмерных расходов Америки по сравнению со всеми другими близкими ей странами. Американцы, по его словам, тратят сотни миллиардов долларов на поддержку таких стран, как Германия, Япония, Южная Корея, Саудовская Аравия, которые в теории богаче Соединенных Штатов с точки зрения имеющихся у них накоплений. «Больше так продолжаться не может». Неудивительно, что Трамп столь непопулярен в странах G7.

В обоих интервью Трамп порой был излишне многословен, сбивался с мысли, но нить всё же не терял и удар держал. Беспристрастное прочтение его высказываний показывает, что никаким мальчиком для битья перед маститыми репортерами-международниками Трамп не выглядел и практически не попался ни в одну расставленную ими ловушку. Однако их это, судя по всему, только раззадорило. Вывод журналистов всё равно негативный: «Трамп – катастрофа». Редкий случай: уже после публикации некоторые участники бесед посчитали необходимым на страницах своих газет дополнительно «откреститься» от Трампа. Однако это, скорее, диагноз не ему, а современной журналистике, где все оценки формулируются заранее. Помнится, в своё время о «журналистской катастрофе» говорил даже Б. Ельцин, изрядно рассмешив при этом Б. Клинтона. Однако читатели и сами делают выводы из того, как и о чём спрашивали Трампа и как он отвечал. Видимо, это веление времени – больше внимания к источникам и меньше к комментариям. Дональд Трам и эксперты просто говорят на разных языках: Трамп – по сути, а те на основе клише. Большинство из этих экспертов идеологически индоктринированы, в то время как Трамп подходит к внешней политике строго прагматически, через призму экономики. В этом отношении он выглядит гораздо компетентнее тех, кто так неосторожно смотрят на него свысока.

Анализ пространных интервью, а не вырванных из контекста отдельных фраз показывает, что «не так прост Трамп, как его малюют». Его подход к внешней политике достаточно последователен и органичен: тщательный учёт подлинных, а не вымышленных интересов Америки по всем проблемам; экономика - на первом месте во всём; величие на основе внутренних успехов, а не угодливых дифирамбов со стороны зависимых государств-клиентов. В классических категориях его взгляды можно отнести к школе реализма с уклоном в сторону внешнеэкономического меркантилизма, что для крупного предпринимателя может показаться не совсем обычным. Однако если учесть, что он всё же не банкир, а девелопер, привыкший договариваться с сильными мира сего, включая глав государств, в прямых контактах, то, в общем, ничего удивительного. Трамп может нравиться или нет, но назвать его некомпетентным или примитивным может только человек недобросовестный. Это всё-таки очень своеобразная и думающая личность. Он действительно не «гладкий и пушистый», и некоторые его высказывания едва ли выдерживают проверку на политкорректность, но важно различать, где эпатаж и расчёт на публику, которые легко устраняются, что республиканский кандидат уже наглядно демонстрирует, а где - продуманное мировоззрение, которое остаётся неизменным. Либеральная печать ему в таковом отказывает вовсе, но это опять-таки её проблемы. Мировоззрение у Дональда Трампа есть, и прочитывается оно довольно ясно. Было бы желание прочитать.

Что касается России, то Трамп, безусловно, оказался бы для неё не самым лёгким партнёром. В народе про таких говорят: «Мягко стелет, да жёстко спать». То, что Трамп когда-то хвалил, например, В. В. Путина, конечно, ещё ничего не значит. Это тоже приём. В 2012 году, посетив Грузию, Трамп заявил, что «Михаил Саакашвили - один из величайших мировых лидеров современности», и это всего за пару месяцев до отставки последнего. Настораживают его симпатии к Рональду Рейгану, но следует всё же помнить, что при этом президенте между СССР и США были заключены многие важные соглашения. А курс на тотальный демонтаж Советского Союза взял куда более миролюбивый на словах, но подрывной на деле Джордж Буш-старший, постигавший науку подрывной работы ещё на посту директора ЦРУ. В отношении В. В. Путина, кстати, Трамп уже отрицает, что когда-либо хвалил его, а говорит, что лишь считает его «сильным лидером, чего никто не может отрицать». В последнем интервью, данном Трампом агентству Рейтер 16 мая, он уже безапелляционно заявил, что «сказанные о нем Путиным хорошие слова на переговорах последнему нисколько не помогут», а также критически отозвался о действиях России на Востоке Украины. Кто бы сомневался. Важно то, что и при этой корректировке, продиктованной интересами предвыборной борьбы, Трамп в своих заявлениях по-прежнему выражает уверенность в том, что сможет построить хорошие отношения с Москвой. И это главное.

Трамп, наверно, был бы действительно «непредсказуем» в тактике, как он и обещает, но свою стратегию он не скрывает. Она как раз вполне предсказуема и, если ему удастся реализовать её на деле, достаточно конструктивна. С ним можно договариваться. Например, Трамп уже до такой степени заангажировался перед избирателями в отношении будущей победы над ИГ, что совершенно очевидно – здесь перспективы его сотрудничества с Россией достаточно обнадеживающие, поскольку без России обещанный Трампом результат вряд ли достижим. Решив совместно эту проблему, Америке и России, возможно, удастся найти взаимоприемлемые развязки и по другим животрепещущим темам.

Кроме того, рассуждающий о современном мироустройстве главным образом в терминах глобальной экономики Трамп видит стержень будущего мирового противостояния в конкуренции между Вашингтоном и Пекином, а не Вашингтоном и Москвой. Прагматизм делового человека заставляет, видимо, его не выдвигать в этих условиях на первый план задачу дальнейшего отчуждения ещё и России. Впрочем, «зацикленность» Трампа на Китае также не носит милитаристский характер, он собирается состязаться с ним в той области, где в принципе вполне возможно обойтись и мирными средствами.