К. Сёмин: «Пока по дорогам ездили „Запорожцы“, никто не бомбил Донбасс»

05.07.15
Ксения Авдеева

Константин Семин: текущая модель, призывающая просто обогащаться, не работает!

Константин Семин (Фото: автора)

Многие писатели рассказывают, что в какой-то момент работы над книгой герои начинают «управлять» ими. Например, герой по первоначальной задумке должен был быть убит в середине произведения. Но строки не пишутся, не складываются, и герой остается жить еще на время, а возможно и до конца романа. Об «оживлении» героев рассказывали все наши классики.

«Хотите — верьте, хотите — нет», но у меня после каждого интервью происходит что-то сродни… И попадается на глаза то, что дает вдохновение написать эти строки. Вот и сейчас случайно увидела в соцсетях фотографию. И была сражена. На фото стоит девочка лет пяти, она горько рыдает, потому что упала с трехколесного велосипеда и у него отлетела педаль. Коленка ребенка перевязана мужским носовым платком. А рядом трое гаишников чинят детский велосипед, успокаивая ребенка. И становится понятно, кто перевязал ушиб платком.

И становится понятно, что в пять лет детей отпускали на улицу одних. И становится понятно еще что-то большее… Фото не постановочное, из жизни, уже из другой жизни. И это фото из СССР. Далее я увидела пост из Молдовы, где на фото было запечатлено персиковое дерево, вокруг которого все было усыпано вкусными плодами. Казалось, фото источало даже аромат. «Местный тополиный пух», — шутил автор поста. Знаете, а ведь в советское время студенты институтов ездили на практику в том числе и в Молдову на сбор персиков. Мои родители рассказывали мне об этом. И это происходило в СССР. А еще на днях услышала песню «Эхо любви» в исполнении Анны Герман. Польская певица, ставшая родной для всего Советского Союза, исполняла песню о необыкновенной, чистой любви так, как никто уже не исполнит. И эти песни были в СССР.

О том, что важного и ценного было в Советском Союзе, а также о распаде Евросоюза и перспективах Евразийской интеграции поговорили с политическим обозревателем, автором и ведущим программы «Агитация и пропаганда», известным журналистом Константином Семиным.

«СП»: — Начался распад Евросоюза. Как Вы думаете, что теперь будет с Европой? Какие выгоды может получить от этого процесса Россия?

— Прогнозировать очень сложно. Референдум, конечно, это событие тектонического масштаба. И тех, кто ожидал другого итога, больше, чем тех, кто рассчитывал на возможность «Брексита». Но всё-таки говорить о распаде Евросоюза рановато.

Главный вектор движения Европы был задан с окончанием Второй мировой войны, с началом «плана Маршалла». Это означало окончательную утрату Европой своего суверенитета. Она разделилась на восточную и западную. Там были расквартированы американские войска, на территории Германии появились первые ядерные боезаряды. И не только в Германии, но и на территории других стран. Уздечка, с помощью которой Европу пристегнули тогда к Америке, не ослабла, не порвалась и сегодня!

Другой вопрос, что сейчас приходит время для коренной перестройки Евросоюза. Я не согласен с предположениями о том, что национально ориентированные элиты в Англии, а затем и во Франции или Германии вот-вот одержат верх над элитами глобалистскими и все объединения, союзы начнут распадаться. Сегодняшняя ситуация напоминает то, как развивались события перед Первой и Второй мировыми войнами. В экономике происходит сверхмонополизация, сверхконцентрация капитала. Там, где ещё совсем недавно было десять конкурирующих между собой транснациональных корпораций, сегодня остались две-три. Появляются крупные макроэкономические и макрополитические центры, враждующие между собой. Один из таких центров — это Запад, «золотой миллиард», НАТО. Европа входит в него. Другим центром становится Китай и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Россия примыкает к этому объединению. История показывает, что противоречия между такими группами игроков разрешаются, как правило, с помощью вооруженных конфликтов. Но в то же время процесс монополизации и укрупнения сопровождается нарастанием внутренних противоречий в каждой из упомянутых стран.

«СП»: — Вы видите, что будет война?

— Есть очень много причин опасаться войны. Их гораздо больше, чем поводов говорить о разрушении Евросоюза. Посмотрите, на военных базах Германии базируются 80 тысяч американских солдат, там же новые ядерные авиабомбы, американское атомное оружие находится и в Англии. Я к тому, что истинным правительством Евросоюза является не Европарламент, а НАТО. Англия не выходила из НАТО. Франция, долгое время сохранявшая дистанцию по отношению к НАТО, декларирующая со времён Де Голля самостоятельность, недавно вернулась в структуры командного управления этой организации. Продолжается милитаризация континента. Ведь вообще говоря, что является главным признаком любого Союза? В первую очередь — военная интеграция, присутствие общих вооруженных сил на какой-то территории. В Европе такие силы есть. Не закрыта американская авиабаза Рамштайн в Германии, не закрыта крупнейшая американская база Кэмп-Бондстил в Косово. С началом конфликта на Украине это военное присутствие многократно увеличилось. Мы видим, как посылаются новые подразделения, новая техника, принимаются новые оборонные бюджеты. Обама готов выделить около 4 миллиардов долларов на укрепление обороноспособности НАТО на восточных рубежах. Ожидается саммит НАТО в Варшаве. Это и будет истинный саммит Евросоюза. Он и покажет, какую роль в Европе намерена впредь играть Англия.

Фото: автора

«СП»: — А вы не сгущаете краски?

— В прошлом году я ехал из Крыма по трассе М4 «Дон» и видел как на границе Ростовской области с Украиной то там, то тут постоянно парит наш штурмовик — «сушка» или МиГ-29. От Москвы до эстонской границы 900 км по трассе М9. Через забор Евросоюза при желании любой может увидеть, как по эстонской территории проезжают американские военные колонны…

«СП»: — Россия получит какие-то выгоды, если Евросоюз начнет разваливаться? Ведь со странами разобщенного союза легче вести геополитическую игру. 

— Еще раз подчеркну, с начала Холодной войны, с 1946 года, никакого суверенитета у Европы нет. Не могу представить, что Европа однажды «взбрыкнет» и, например, немцы скажут, — мы не позволим втягивать нас в противостояние с Россией. Ничего не изменилось и во Франции. Любые её попытки хоть что-нибудь сделать самостоятельно за последние 50−60 лет всегда приводили к смене правительства. Когда попытался взбрыкнуть Де Голль, это плохо для него закончилось.

«СП»: — А все страны Запада зависимы от Америки? А Англия?

— С тех пор как между Лондоном и Вашингтоном заключены военные соглашения, соглашения об обмене разведывательной информацией, Великобритания — несамостоятельная страна. Это часть монолитного англо-саксонского капиталистического мира.

И даже когда недовольные голоса раздаются в Германии, эти голоса тут же становятся неслышными и незаметными. Когда эти голоса раздаются во Франции и сотни тысяч парижан выходят на митинги протестов против легализации однополых браков, это также ничем не заканчивается. О чем бы ни объявлял парламент Венето, что бы ни предлагали французские сенаторы или отдельные европейские граждане, это никак не отменяет общего курса. Почти полвека единственной силой, способной сдерживать Америку, был Советский Союз. С некоторых пор он отсутствует. Дорога на восток расчищена.

«СП»: — Население России нищает. Медведев открыто говорит, что денег нет и при этом желает народу «держаться» с хорошим настроением… В регионах люди доведены до отчаяния, в том числе малый и средний бизнес. Возможен ли революционный сценарий в России? Как Вы видите эту ситуацию?

— Я вижу её частью общей картины. Вижу, что глобальный эконмический кризис, как радиация, одинаково действует на всех. Россия — слабое капиталистическое государство. И ключевое слово здесь — слабое. Поэтому любые кризисные явления у нас будут проявляться раньше, чем в развитых странах. Они будут иметь острый характер, если нынешняя компрадорская экономическая политика будет продолжена. Ведь от апатии до агрессии дистанция очень короткая. Я чувствую в обществе нарастающее разочарование. Накапливаются обманутые ожидания. Хотя еще года четыре назад многие вещи, которые сегодня возмущают людей, оставались без какой-либо реакции. Вспомните, как в 2010-м году у нас велись спокойные разговоры об открытии базы НАТО, как на День Победы в Москве по Красной площади маршировала делегация британских гвардейцев в медвежьих шапках, а над Москвой вместо песни «Этот День Победы» играл гимн Евросоюза. Это был один из симптомов «перезагрузки», когда Россия старалась наладить отношения с Западом, вписаться в новую модель мироустройства. Сегодня каждое из этих событий было бы истолковано как национальное предательство. Однако тогда они тихо проглатывались обществом. Да, было бурление. Но к чему оно привело? Да ни к чему.

Разница между 2010 годом и сегодняшним днём заключается в том, что тогда было чуть-чуть больше «жира». Все эти явления можно было как-то шпаклевать, отвлекать народ. А сегодня экономика падает. Вот что самое главное. На таком фоне, на фоне закрывающихся предприятий, обостряющихся проблем в моногородах, на фоне установки памятной доски Маннергейму, — народное терпение выдерживает раз, два, три, десять раз, но на пятидесятый раз, внезапно и к полному удивлению тех, кто экспериментирует с этим, терпение заканчивается.

«СП»: — Сегодня многие вспоминают Советский Союз, вспоминают сильные стороны такого объединения. Например, восстановление промышленности и обороноспособности при Сталине. Нам был показан возможный вариант построения уникального социального государства. Дайте свою оценку личности Сталина и форме интеграции в виде Советского Союза.

— Советский Союз — это не модель для интеграции. Это модель альтернативного мира. Многим сегодня кажется, что Советский Союз — это такая форма корпорации, разновидность крупной компании, в которой все мы были объединены. Ничего подобного. Это был другой мир, другая концепция мироустройства. Это другая дорога. И эту дорогу человечеству подсказали мы. Вместо того чтобы гордится этим, мы отрекаемся от этого.

И Сталин не был «эффективным менеджером» в современном понимании, потому что у советского проекта не было цели извлекать прибыль и показывать эффективность. Сейчас наши власти декларируют, что мы живём ради улучшения качества жизни. Но мы живём не ради этого. В России люди никогда не жили ради качества жизни. Тезисы о повышении «качества жизни» — это и прямое оскорбление народного самосознания, и выстрел себе в ногу.

Советский Союз — это единственная общественная и экономическая система, которая позволяла человеку не превратиться в вещь, не стать товаром, которая была нацелена на развитие человека, на реализацию его творческого потенциала. Я убежден, что и сегодня единственный способ остановить деградацию — хоть в чем-то начать возвращение к тем урокам и ценностям, которые оставила нам советская эпоха.

«СП»: — Кроме этого Советский Союз был сильнее по промышленным показателям.

— Да. Для любого человека, который сталкивался со статистикой, очевидно, — мы ни по одному серьезному показателю не приблизились даже к уровню 1991 года. У нас по-прежнему заброшены 40 млн га сельскохозяйственных земель, уничтожена мелиорация, растениеводство, у нас нет своих семян, своего животноводства, у нас в загоне находится наука, у нас нет станкостроения. Вот нам говорят — нас спасёт оборонка. Может быть, это единственный очаг, где хоть кто-то оказывается сопротивление акулам неолиберализма прописавшимся в правительстве. Но приезжаешь на оборонный завод и видишь, что нет ни одного произведённого в России станка, что угроблена микроэлектроника и элементная база. И каждый раз, когда кто-нибудь из чиновников начинает «пинать» наши советские показатели, хочется пнуть этого чиновника!

У Советского Союза было машиностроение. Мой родной завод «Уралмаш» выпускал шагающие экскаваторы, которые продавались от Японии до Кубы. Сегодня «Уралмаша» практически нет. И это не единственное предприятие, которого нет. Мы продолжаем скользить по лыжне деиндустриализации.

«СП»: — Антисоветчики приводят аргумент, что потребительская техника в Советском Союзе была отсталая, что все мечтали об импортной. Можете им возразить?

— Отсталая для кого? Для чего? Для каких задач? Чем экскаватор «Комацу» лучше экскаватора производства «Уралмаша» в условиях сибирской тайги или крайнего севера?! Чем белорусский «Белаз» уступает в производительности и качестве?! Есть такое понятие, как внутренний рынок и внутреннее производство. И здесь как с армией, — если ты не будешь кормить свой шагающий экскаватор, то ты будешь кормить чужой шагающий экскаватор. Если ты не будешь производить технику на отечественных предприятиях, то твои люди превратятся в бесплатную рабочую силу, в трудовых мигрантов, которые будут обслуживать чужие заводы. Это классика политэкономии.

Если ты производишь тонну алюминия по себестоимости две тысячи долларов и ввозишь фольгу толщиной в 100 микрон по цене 50 тысяч долларов за тонну, то добавленная стоимость просто уходит за границу. Это называется вывозом капитала, а другими словами — грабежом, империалистическим ограблением.

У любой страны есть только два пути: развивать или не развивать своё собственное производство. Кстати, если уж развивать, то вовсе не обязательно при этом находиться в одном конкурентном пространстве с иностранной техникой, не обязательно при этом быть членом ВТО. Ведь в грузовик «Белаз» входит столько же грунта, сколько в грузовик «Комацу».

Сравните, сколько стоило производство автомобиля «Жигули» в советское время и сколько стоит производство автомобиля BMW. Какой автомобиль могло бы себе позволить население Советского Союза? Какой уровень комфорта мы могли себе позволить? А какой уровень комфорта, вообще говоря, необходим человеку? Это капитализм и социализм, два принципиально разных подхода.

В Советском Союзе система целеполагания была другая, люди работали не ради прибыли. И поэтому, возможно, «Запорожец» был жёсткой, тесной, неудобной машиной, но, как ни парадоксально, пока по дорогам ездили «Запорожцы», никто не бомбил Донбасс. Да-да, это взаимосвязанные вещи. В какой-то момент, отказавшись от социализма, от советской системы ценностей в экономике, мы сказали, — «Запорожец» нас не устраивает, каждая республика будет делать каждый свой автомобиль, давайте разбежимся, разделимся. Чем все закончилось? Чередой междоусобных конфликтов почти в каждой из республик Советского Союза. Потому что крупным зарубежным корпорациям не выгодно производство на нашей территории. Им не нужна квалифицированная рабочая сила в Харькове или в Донецке. Там, где «вчера» перестали производить условный «Запорожец», на «завтра» запланирована война

Фото: автора

«СП»: — Каковы коренные отличия социализма от капитализма, по вашему мнению?

— С точки зрения экономики социализм от капитализма отличают две вещи. В первую очередь, общественная форма собственности на средства производства (на станки, на оборудование). Они принадлежат народу, а не конкретному «барыге», который извлекает из своего положения прибыль. Второй критерий — государственное планирование. Люди, занимающиеся исследованием советской экономики, утверждают, что к моменту гибели Союз вплотную подошёл к созданию универсальной АСУ — автоматической системы управления народным хозяйством. Следовательно, считают они, если бы Советский Союз продолжил свое развитие, диспропорции в производстве и потреблении, которые у нас были, устранились бы сами собой. Конечно, и автомобилестроение, и машиностроение выглядели бы по-другому. Однако нас лишили шанса на «если бы»…

«СП»: — Сегодня создается альтернативная система — Евразийский Союз. Чего и кого не хватает? Что нужно союзу для развития?

— Я бы не хотел, чтобы Евразийская интеграция в чем-то пыталась подражать Европейской и Американской интеграции, той же НАФТА. Чем больше Евразийский Союз будет напоминать Союз Советский, тем у него больше шансов выстоять. Важный вопрос вот в чем. К нам приезжают казахи, киргизы, иные народы и спрашивают, — какое представление у России о той или иной отрасли на ближайшие пять лет? А у нашего правительства ответа и нет.
Исключением является Белоруссия. Я не так давно там был и нахожусь под большим впечатлением.

«СП»: — Там сейчас тяжело.

— Естественно. То, что белорусы задумали, без российской сырьевой ресурсной базы осуществить трудно. А с учётом того, что их давят с Запада, да и с Востока — ведь мы их тоже постоянно давим — это еще труднее. Тем не менее, там планирование есть, и производство, в том числе высокотехнологичное, есть, и сельское хозяйство есть! По-моему, в Евразийском Союзе не хватает «белорускости», да и в России в целом не хватает «белорускости» как компонента, как знака качества.

Правда, у нас у власти и у собственности находятся люди, которые никогда белорусский опыт не примут, потому что это поставит под угрозу и власть, и самую собственность.

В последнем отчёте ВТО по глобальной торговле фиксируется очень тревожная тенденция. По экспоненте идёт рост количества взаимных торговых барьеров, создаваемых различными государствами. Такая картина всегда наблюдается перед тем, как экономические противоречия переходят в военную плоскость. Так вот сейчас даже такая сомнительная организация, как ВТО, бьет в набат. В докладе среди наиболее вопиющих примеров описываются запретительные меры внутри Евразийского экономического союза.

«СП»: — Что это значит?

— Это означает, что текущая экономическая модель, модель «улучшения качества жизни», модель, призывающая белорусов, русских, казахов, киргизов, армян просто обогащаться, не работает!

«СП»: — Вы успешный человек, сильный журналист и аналитик. Дайте совет молодежи, как им пробиться, на что ориентироваться. Раскройте свой секрет, как добиться поставленных целей?

— Нет ничего важнее в жизни, чем стать человеком. И выбиваться нужно не в люди, а «в человеки». Если ты состоишься как человек, ты найдешь себя в любой профессии. И ориентиры на этом пути надо искать в книгах, в великих произведениях культуры, в окружающем тебя повседневном мире. Если ты будешь знать, зачем ты живешь, что ты хочешь сделать, что хочешь сказать, ты не собьешься с дороги.

«СП»: — А как вы научились анализировать?

— В советской системе был такой предмет, как логика. Сейчас же многим выгодно, чтобы в нашей жизни никакой логики не осталось вообще. Научить человека мыслить могут либо книги, либо его собственный опыт. Если книги, то для меня в первую очередь, это русская и советская классика. Я считаю, что у нас есть великие имена, незаслуженно вымарывающиеся из школьной программы. Шолохов, Твардовский, Шукшин, Макаренко и много других. Читайте классиков марксизма и ленинизма, пока еще не все книги выброшены на помойку. Читайте труды по философии. Сталина читайте. Есть отличная книга — «Краткий курс истории ВКП (б)» 1938 года издания под редакцией Сталина. Но все-таки не менее важен и ваш личный опыт. Необходимо идти в люди, общаться с людьми.

Меня сформировал опыт пяти первых моих журналистских лет. Когда из рафинированного выпускника английской спецшколы я постепенно превратился в корреспондента, который рассказывал о нищете, безработице, разрухе, войне, освещал грызню за собственность и то, как во всем этом выживали обыкновенные люди, как им в этом хаосе удавалось сохранять человеческий облик, мужество. Эти воспоминания остаются с тобой навсегда, они тебя формируют. Подобно Диогену, надо «искать людей». Люди сделают тебя «человеком».

«СП»: — Значит, круг общения всегда важен?

— Это больше, чем круг. Надо вырываться за пределы этих московских «колец», и сразу за ними начинается настоящая жизнь, открывается месторождение человеческих характеров. Нужно не бояться к ним прикасаться, искоренять в себе столичную брезгливость, высокомерность, напыщенность. Помнить о том, что «Человек — это звучит гордо».