Ирина Алкснис: Государство как судьба

03.08.16
Ирина Алкснис
ВЗГЛЯД 

Масштабные кадровые перестановки последнего времени не оставляют вариантов для интерпретаций – что-то происходит. Но что именно? Версии разнятся от очередного раунда борьбы между «башнями» до установления диктатуры силовиков.

Полагаю, что все куда серьезнее и масштабнее. В России вошла в финальную стадию трансформация государственной системы, которая по ее окончании должна обрести полную суверенность и независимость от человеческого фактора. В России традиционно крайне велико значение личности, занимающей ключевой пост в стране. У такого подхода есть свои достоинства, но главный недостаток носит настолько фатальный характер, что уже как минимум трижды оборачивался национальной катастрофой.

При этом вполне возможно существование системы, в которой человеческий фактор будет сведен к минимуму и угрозы в результате того или иного неудачного выбора конкретной личности будут купироваться самой сложившейся структурой.

Примеров таких систем не очень много, но они есть – Великобритания, США (чья система успешно справилась даже с вызовом гражданской войны; правда, пока не ясно, сможет ли она преодолеть текущий кризис).

И именно такая – независимая от человеческого фактора – система формируется ныне в России.

Как это стало возможно – предмет для исследований, самые серьезные из которых начнутся в лучшем случае через несколько десятилетий. Однако определенную реконструкцию провести можно.

Ниже представлена вольная фантазия на тему. Любые совпадения с реальными лицами и событиями носят случайный характер.

В конце 1990-х годов Россия находилась на грани окончательного государственного коллапса. И в этот момент в ее правящей элите сформировалась небольшая группа людей, которые поставили своей целью преодоление данного процесса.

Думали ли они о возрождении России как великой державы? Неизвестно.

Кремль начал процесс самоочищения системы от фигур, которые имеют серьезные уязвимости (фото: Григорий Сысоев/РИА Новости)

Не исключено, что главным их отличием от оппонентов было то, что, если те занимались бездумным сиюминутным разграблением страны, то эти решили, что государственная стабильность и дееспособность способна им (и их детям) обеспечить более благополучную, длительную и безопасную жизнь, нежели у оппонентов.

Но для этого надо было прекратить распад государственности и восстановить ее дееспособность. И данная группа занялась решением данной задачи, тем более что ее участник встал во главе страны.

События последующих полутора десятилетий – это история о том, как государство (не те или иные представители власти, а обезличенная система управления) постепенно, буквально по полшажочка восстанавливалось в своих полномочиях и правах.

Процесс этот шел практически незамеченным, поскольку публично его перекрывали куда более громкие информационные поводы, а даже те, что получали внимание публики, обычно интерпретировались в контексте актуальных политических событий и борьбы элитарных кланов.

Государство отвоевывало свое руками той самой элитарной группы, что пришла к власти в стране в конце 1999 года.

Первой важной задачей стало возвращение контроля над финансовыми потоками. Потребовалось одно большое показательное дело (ЮКОС) и несколько поменьше, чтобы процесс пошел. Корпорации возмущались, вздыхали и ругались, но начали платить в бюджет.

Затем начался процесс возвращения управляемости системой (сначала над ключевыми узлами и механизмами, а затем тотальный). Опорой режима стала бюрократия.

И вот тут произошло забавное расхождение, которое вот уже много лет вызывает возмущение и критику в обществе.

На ключевые структуры ставились люди по принципу лояльности. За лояльность к себе власть закрывала глаза практически на любые злоупотребления чиновников. Главным было купирование системных угроз – будь то возвращение под контроль государства розданных иностранцам в предыдущий период российских месторождений или продолжение космической программы.

На фоне решения данных глобальных задач любое воровство (даже эшелонами и сотнями миллионов) было мелочью.

Зато снизу постепенно началась антикоррупционная чистка. По мелкому и среднему чиновничеству покатился правоохранительный каток.

Часто идут жаркие споры о мотивации в действиях российской власти. Был ли во всех изменениях последних 16 лет один грандиозный хитрый план по спасению страны? Или все это большая случайность и стечение обстоятельств?

Возможно, истина лежит где-то посередине.

В тот момент, когда часть российской элиты в борьбе за собственное личное будущее сделала ставку на государство, она оказалась вынуждена учитывать его объективные интересы – иногда в ущерб собственным личным.

Например, возможно, Кремлю и не хотелось бы тратить бешеное количество триллионов на модернизацию и реформу российской армии, но у него в буквальном смысле не было выбора.

Возможно, не было никакого личного интереса у правящей элиты создавать сеть кадетских училищ, которые ныне готовят новые поколения управленцев для страны. Но это (как и многое другое) понадобилось государству – и эта система подготовки кадров появилась.

Связав свою личную судьбу с судьбой российского государства, многие шаги российской власти стали предопределяться его нуждами, и чем дальше, тем сильнее (даже если некоторые ее участники по-прежнему мечтали о роскошной жизни на Лазурном берегу и владели офшорными счетами).

Текущий период интересен тем, что государство начало избавляться от людей, которые предыдущий период были неприкосновенными. Эти люди последние полтора десятилетия выполняли те самые важнейшие задачи для восстановления влияния и мощи государства. Некоторые из них связаны давними личными отношениями с президентом страны.

Но все это разом оказалось неважно – идут отставки, возбуждаются уголовные дела, СМИ широко освещают неприятные и даже унизительные для них скандалы.

И тут возникает закономерный вопрос: почему? Что изменилось?

Ответ на этот вопрос прост: российская государственная система настолько вернулась в силу, что у нее наконец исчезла зависимость от конкретных личностей. Никто, ни одно должностное лицо больше не может нанести ей неприемлемого ущерба. Ну, за исключением разве что лично президента. В результате начался процесс самоочищения системы от фигур, которые имеют серьезные уязвимости.

Чиновник мог внести серьезный вклад в дело ЮКОСа, или в возвращение важных активов под контроль государства, или в реализацию масштабного проекта, но это больше не является оправданием связей с сомнительным бизнесом, криминальным авторитетом или тем паче с бандой черных риелторов.

Все это становится для государственной системы неприемлемым риском, и она начала активно избавляться от таких фигур.

Им на смену приходит новое поколение чиновников, которых все жестче тестируют на отсутствие компрометирующих обстоятельств и уязвимых мест – будь то семья за границей или криминальные связи.

Причем это процесс объективный, если угодно – общественно-исторический, освободившийся от воли отдельных, даже самых влиятельных людей. Он не связан с желаниями даже высших руководителей страны.

Те в данный момент просто следуют древней мудрости: государственная система, которой они сами помогли возродиться из пепла 90-х, выступает в роли судьбы, которая желающего ведет, а нежелающего тащит.