Алексей Кравецкий
Если
бы я был маньяком-мизантропом, обладающим огромной властью над своими
миньонами, то передо мной с неизбежностью рано или поздно встал бы
вопрос: на Земле чрезвычайно много этих жалких, презренных людишек, как
бы так сделать, чтобы их осталось мало? В идеале — вообще только я и мои
миньоны. Хотя нет, чуть-чуть можно оставить для дальнейших
издевательств над ними и разных там хозяйственных нужд. Ну, для
запитывания моего жилища электричеством, а меня — едой.
Тут тонкость: все традиционные злодейские способы желаемого результата не дают. Скажем, если устроить ядерную войнушку, то погибнет не больше миллиарда, а остальные пять наверняка начнут яростное сопротивление собственному вымиранию. Чудовищно смертельный вирус приведёт к карантинным зонам, улучшению медицинской диагностики и прочим глобальным мерам предосторожности. В общем, как ни поверни, люди сразу же сплотятся для противодействия тому, что их уничтожает.
Поэтому для уничтожения людей в первую очередь следует их разъединить. Не допустить сплочения даже перед лицом общей угрозы.
С этой целью в умы должны быть внедрены соответствующие идеи. Например, «каждый сам за себя», «своя рубашка ближе к телу», «мой дом — моя крепость». Создаваемые моими агентами фильмы должны транслировать эти мысли доверчивым зрителям через сюжеты вида «один отважный герой (с которым отождествляет себя зритель) против жестокого к нему мира» или «жизнь — дерьмо, люди — мрази, но зато есть бухло, кокс и обворожительная горечь декаданса».
На уровне подсознания каждый должен считать любой коллектив своим однозначным врагом, единственная цель которого — грязно залезть в личную жизнь индивида и грязно в ней наследить своими грязными ногами. Называться такая концепция должна как-нибудь благородно, например, «свобода» или «самостоятельность». А чтобы не допустить раскрытия моей коварной манипуляции, заодно следует внедрить идею, будто «это в принципе нехорошо, пытаться повлиять на других людей». Естественно — ведь на них должен влиять только я!
Когда этап нейтрализации спасительного коллективизма будет преодолён, можно переходить к непосредственному уничтожению. Однако тут надо помнить, что при явной опасности даже подавленный коллективизм может снова поднять голову. Поэтому не надо пороть горячку: уничтожение человечества должно быть медленным, постепенным, незаметным и оттого особо надёжным. Лучше даже, если людям будет казаться, что на самом деле имеет место быть рост их благосостояния.
Современный человек не может выжить без современных же благ цивилизации — электричества, медицины и так далее. При этом, если они будут разрушены, то восстановить их за короткий срок не получится, и, таким образом, человечество вымрет. Надёжнее всего эти вещи уничтожаются при уничтожении материальной базы всего этого — то есть производства. Однако просто так на ровном месте уничтожить всё производство не выйдет — люди, привыкшие считать производительный труд почётным и полезным, будут сопротивляться уничтожению производства даже на чисто интуитивном уровне.
То есть чтобы оно разрушилось, надо разубедить людей в почётности созидательного труда.
В этом контексте хорошо подходит метод «потребление без производства». Люди должны привыкнуть брать себе в пользование много всего, но не давать ничего материального взамен. Ничего материального, включая открытия, чертежи, произведения искусства и так далее. Такой способ существования, ранее полагавшийся аморальным, теперь должен быть признан единственно верным. Это тоже можно обозвать как-нибудь благозвучно -- «сверхиндустриальный уклад», я не знаю. Но смысл останется неизменным: каждый должен привыкнуть к тому, что производить реально полезное — очень плохо. Те, кто это делает, во-первых, мало зарабатывают и потому не могут много потреблять, а во-вторых, они вообще люди второго сорта. Потные, тупые или там яйцеголовые. Нормальный человек, типа, умеет «устроиться», а остальные, лохи, как дураки, работают. «Устроиться» в данном контексте значит либо получать деньги вообще ни за что, либо (не так почётно, но лучше, чем у других) быть занятым в области перераспределения произведённого.
Нормальный человек, кроме того, в свободное время занят простейшим потреблением, а не разной там хренью для бо́танов, вроде самообразования или хобби. То есть нормальный человек в свободное время ходит по магазинам и покупает произведённое другими, даже если оно ему не нужно — просто «это даёт ему почувствовать свой статус». Деньги же для покупок произведённого другими, как говорилось выше, он получает от присвоения или перераспределения произведённого другими.
Даже наиболее упёртые в своём созидательном порыве не смогут выдерживать такое на длинном промежутке времени. Без денег, да ещё и презираемые всеми — да почти любой попытается вырваться из такого существования. Типа, ты можешь работать в науке за три корочки хлеба, а можешь бросить это бесполезное занятие и переквалифицироваться в продавцы. При правильно поставленном процессе зарплата всех занятых в созидательном труде будет столь мала, что даже работа продавцом в палатке на окраине города будет казаться манной небесной, внезапно обрушившейся небес.
Разумеется, многие начнут что-то подозревать. Их будет преследовать мысль, что без производства и потребление тоже станет невозможным. Однако их сомнения можно развеять при помощи какой-нибудь мистической концепции, сводящейся к тому, что правильно организованный обмен дензнаками что-то сам собой чудесным образом исправит. Каждый отдельный человек сам не будет задействован в производительном труде, но мистический образ будет вселять в него уверенность, что всё в порядке. Например, можно говорить, что незримый позолоченный телец изобилия рассыпает из своих рогов товары прямо на прилавки магазинов. Если, конечно, в обществе достаточно высок градус свободы предпринимательства — это уточнение даст мне возможность поддерживать всеобщее наваждение даже в тот момент, когда близость полного конца всему уже будет маячить перед глазами каждого второго. «Да-да, всё так плохо, — буду говорить я устами моих агентов, — потому что завистливое быдло при помощи тоталитарного государства всё ещё вмешивается в личные дела наиболее успешных граждан».
Жители наиболее продвинутых стран через некоторое время напрочь отвыкнут созидать, а привыкнуть обратно им не даст уверенность в том, что созидание для лохов. Вдобавок незримый позолоченный телец как бы сам будет толкать их былое производство и их былую науку в сторону менее развитых стран, кои некоторое время и будут волочь на себе всё мировое производство, а через некоторое время и всю мировую науку.
Тут возникает вопрос: а как теперь уничтожить производство и там тоже? Элементарно! Надо выдвинуть этим странам какое-нибудь обвинение —в том, я не знаю, что у них на швейных фабриках можно производить химическое оружие, а правитель до сих пор имеет гетеросексуальную ориентацию. И после этого разбомбить вместе с их заводами и институтами.
Война подсократит население этих стран и посеет в них хаос, что не позволит им отстроить заводы обратно. А в развитых странах заводы строить уже никто и сам не хочет.
Чем, кстати, в этих странах должны заниматься люди? Ответ прост: они должны перепродавать друг другу произведённое в ещё неразбомбленных странах третьего мира и давать друг другу деньги в долг для совершения означенных покупок. Причём данные в долг деньги следует считать «ничем не хуже наличных» и давать в долг расписки на получение долгов тоже. И расписки на получение расписок. Через некоторое время количество «виртуальных» денег станет таким внушительным, что любой залетевший дятел запросто разрушит всю экономику разом. Даже если бы заводы всё ещё были бы, то они могли все разом встать просто потому, что где-то на другом конце мира кто-то не поверил чьей-то расписке.
Вообще удивительная способность «кредитной экономики» останавливать то, что не остановилось бы даже при обрушении Луны на Землю, как будто специально создана для уничтожения человечества. Это же просто чудо: всё на месте, но ни фига не работает, потому что где-то какие-то бумажки стали цениться меньше, чем ценились вчера. В сочетании же почти отсутствующим производством, оно — гарантия успеха.
Отдельно следует сказать ещё про одну проблему: образованных людей. Эти люди представляют собой большую проблему для любого маньяка-уничтожителя человечества, поскольку не только умеют предвидеть последствия, но и даже пытаются исправить ещё не случившееся.
Не говоря уже о том, что они — основа любого современного производства. Фактически, уничтожь их — не будет и производства как такового, даже если станки и приборы всё ещё будут в наличии.
Наконец, ввиду своей дурацкой привычки думать о будущем и развитости интеллекта в целом эти люди постоянно задаются всякими там философскими вопросами, включая этические, которые в свою очередь включают вопрос об этичности всепланетного геноцида.
Куда ни глянь, в деле уничтожения человечества от этих людей один только вред. Это только в кино они помогают создать супер-оружие для очередного маньяка, в реальности же они маньякам постоянно мешают.
Оттуда очевидный вывод: образование следует вытравить так же как коллективизм и, что характерно, теми же способами, что коллективизм. Мои агенты из числа деятелей культуры должны во всех своих произведениях намекать, что многие знания — многие печали. Учёный и, тем более, потенциальный учёный должны выглядеть как непонятные и отталкивающие своей «асоциальностью» типы. Женщины им не дают, денег им не платят и единственное относительно пристойное их занятие — помогать маньяку в разработке супер-оружия. Это хоть немножечко привлекательно, а остальное — туши свет.
Словосочетание «больно умный» должно стать оскорблением. На рассказы о чтении учебника физики в свободное время общество должно стабильно крутить пальцем у виска.
Увы, человечество успело пристраститься к познанию, поэтому на первое время нужен будет какой-то суррогат. Но направить его следует в нужное мне русло. Например, граждане могут познавать личную жизнь телезвёзд, изучать марки обуви или бытовых приборов, проводить испытания вкусов разных сортов колбасы или что-то вроде этого. Собственно, «образованным» следует называть того, кто способен отличить один коньяк от другого по цвету или перечислить всех участников «Хижины-3».
Реальные же научные вопросы должны стать достоянием небольшой кучки отторгнутых обществом яйцеголовых. Пусть остальные бояться этих вопросов как огня, поскольку они, во-первых, «грузят», а во-вторых, крайне опасны. И о первом, и о втором позаботятся мои агенты в средствах массовой информации. Они объяснят, что самое интересное в приборе — его дизайн, а устройство и принципы, на которых он основан, — какая-то непонятная и крайне скучная хрень. Впрочем, дизайн автомобиля в любом случае интереснее дизайна прибора.
Кроме того, от науки вообще одни проблемы. Учёные специально занимаются очень опасными авантюрами, включающими в себя радиацию, эволюцию, ГМО и чёрные дыры. Каждая из этих вещей может сделать всех кругом мутантами, поэтому такого нам нафиг надо.
В сочетании с низкими зарплатами учёных, о которых шла речь выше, данный подход устранит всякое желание заниматься наукой и даже готовиться к этому, получая образование. Люди сами станут требовать закрытия всего современного, прекращения разработок и даже роспуска научных организаций. Кому нужны эти скучные, опасные нищеброды? Самую же лучшую часть образования — выдачу диплома, вполне можно сохранить. Дипломы можно продавать всем желающим, даже тем, кто не умеет читать и считать. Шарлатанов делать академиками. Их книги (ну, пока люди всё ещё, к сожалению, умеют читать) выпускать миллионными тиражами.
Пусть всякие там квантовые теории поля, нейросетевые алгоритмы и сравнительно-историческое языкознание сменятся на гораздо более эффектные вещи. Торсионные поля, Новая Хронология, гомеопатия и календарь майя — вот что должно занять умы всё ещё сохранившихся любознательных граждан. В школах надо преподавать креационизм, а в научно-популярных передачах исследовать пророчества Ванги. Из школ и вузов будут выходить толпы абсолютно дремучих людей, но уверенных при этом, что у них есть глубокие знания, поскольку им выдали диплом.
Тут даже если сам Господь Бог вручит людям современные станки, приборы и инструменты, эти люди ничего не смогут с ними сделать. И лично сами распнут тех, кто всё ещё может.
Представляете себе — сахарные шарики вместо лекарств, магия вуду вместо физики, лучина вместо атомной электростанции, казино вместо завода, храм Свидетелей Чегонибудь вместо НИИ. Академики парапсихологии. Телепередачи про жизнь дебилов с дипломами. Кредиты, биржи, фьючерсы, брокеры, маркетологи, менеджеры по менеджменту менеджеров. И ни инженеров, ни рабочих, ни научных сотрудников. Точнее, нет, они есть. Инженерят дизайн, моют прилавки, изучают Вселенское Информационное Поле. И всем кажется: жизнь идёт в гору. Даже если я на мели, то это временно, я ещё впишусь, а пока ещё банку пивка и ещё один кредит у банка.
И над всем этим стою я, маньяк-уничтожитель человечества, наблюдая организованный мной же процесс уничтожения человечества.
Даже жаль, что мой план имеет внутренние противоречия, ведь для его осуществления понадобится множество квалифицированных и умеющих согласованно работать в огромном коллективе людей, коих будет неоткуда взять при успешной борьбе с коллективизмом и образованием. Однако я уверен, можно как-то вывернуться и всё-таки реализовать мой план.
http://www.odnako.org/blogs/show_21410/
Если
бы я был маньяком-мизантропом, обладающим огромной властью над своими
миньонами, то передо мной с неизбежностью рано или поздно встал бы
вопрос: на Земле чрезвычайно много этих жалких, презренных людишек, как
бы так сделать, чтобы их осталось мало? В идеале — вообще только я и мои
миньоны. Хотя нет, чуть-чуть можно оставить для дальнейших
издевательств над ними и разных там хозяйственных нужд. Ну, для
запитывания моего жилища электричеством, а меня — едой.Тут тонкость: все традиционные злодейские способы желаемого результата не дают. Скажем, если устроить ядерную войнушку, то погибнет не больше миллиарда, а остальные пять наверняка начнут яростное сопротивление собственному вымиранию. Чудовищно смертельный вирус приведёт к карантинным зонам, улучшению медицинской диагностики и прочим глобальным мерам предосторожности. В общем, как ни поверни, люди сразу же сплотятся для противодействия тому, что их уничтожает.
Поэтому для уничтожения людей в первую очередь следует их разъединить. Не допустить сплочения даже перед лицом общей угрозы.
С этой целью в умы должны быть внедрены соответствующие идеи. Например, «каждый сам за себя», «своя рубашка ближе к телу», «мой дом — моя крепость». Создаваемые моими агентами фильмы должны транслировать эти мысли доверчивым зрителям через сюжеты вида «один отважный герой (с которым отождествляет себя зритель) против жестокого к нему мира» или «жизнь — дерьмо, люди — мрази, но зато есть бухло, кокс и обворожительная горечь декаданса».
На уровне подсознания каждый должен считать любой коллектив своим однозначным врагом, единственная цель которого — грязно залезть в личную жизнь индивида и грязно в ней наследить своими грязными ногами. Называться такая концепция должна как-нибудь благородно, например, «свобода» или «самостоятельность». А чтобы не допустить раскрытия моей коварной манипуляции, заодно следует внедрить идею, будто «это в принципе нехорошо, пытаться повлиять на других людей». Естественно — ведь на них должен влиять только я!
Когда этап нейтрализации спасительного коллективизма будет преодолён, можно переходить к непосредственному уничтожению. Однако тут надо помнить, что при явной опасности даже подавленный коллективизм может снова поднять голову. Поэтому не надо пороть горячку: уничтожение человечества должно быть медленным, постепенным, незаметным и оттого особо надёжным. Лучше даже, если людям будет казаться, что на самом деле имеет место быть рост их благосостояния.
Современный человек не может выжить без современных же благ цивилизации — электричества, медицины и так далее. При этом, если они будут разрушены, то восстановить их за короткий срок не получится, и, таким образом, человечество вымрет. Надёжнее всего эти вещи уничтожаются при уничтожении материальной базы всего этого — то есть производства. Однако просто так на ровном месте уничтожить всё производство не выйдет — люди, привыкшие считать производительный труд почётным и полезным, будут сопротивляться уничтожению производства даже на чисто интуитивном уровне.
То есть чтобы оно разрушилось, надо разубедить людей в почётности созидательного труда.
В этом контексте хорошо подходит метод «потребление без производства». Люди должны привыкнуть брать себе в пользование много всего, но не давать ничего материального взамен. Ничего материального, включая открытия, чертежи, произведения искусства и так далее. Такой способ существования, ранее полагавшийся аморальным, теперь должен быть признан единственно верным. Это тоже можно обозвать как-нибудь благозвучно -- «сверхиндустриальный уклад», я не знаю. Но смысл останется неизменным: каждый должен привыкнуть к тому, что производить реально полезное — очень плохо. Те, кто это делает, во-первых, мало зарабатывают и потому не могут много потреблять, а во-вторых, они вообще люди второго сорта. Потные, тупые или там яйцеголовые. Нормальный человек, типа, умеет «устроиться», а остальные, лохи, как дураки, работают. «Устроиться» в данном контексте значит либо получать деньги вообще ни за что, либо (не так почётно, но лучше, чем у других) быть занятым в области перераспределения произведённого.
Нормальный человек, кроме того, в свободное время занят простейшим потреблением, а не разной там хренью для бо́танов, вроде самообразования или хобби. То есть нормальный человек в свободное время ходит по магазинам и покупает произведённое другими, даже если оно ему не нужно — просто «это даёт ему почувствовать свой статус». Деньги же для покупок произведённого другими, как говорилось выше, он получает от присвоения или перераспределения произведённого другими.
Даже наиболее упёртые в своём созидательном порыве не смогут выдерживать такое на длинном промежутке времени. Без денег, да ещё и презираемые всеми — да почти любой попытается вырваться из такого существования. Типа, ты можешь работать в науке за три корочки хлеба, а можешь бросить это бесполезное занятие и переквалифицироваться в продавцы. При правильно поставленном процессе зарплата всех занятых в созидательном труде будет столь мала, что даже работа продавцом в палатке на окраине города будет казаться манной небесной, внезапно обрушившейся небес.
Разумеется, многие начнут что-то подозревать. Их будет преследовать мысль, что без производства и потребление тоже станет невозможным. Однако их сомнения можно развеять при помощи какой-нибудь мистической концепции, сводящейся к тому, что правильно организованный обмен дензнаками что-то сам собой чудесным образом исправит. Каждый отдельный человек сам не будет задействован в производительном труде, но мистический образ будет вселять в него уверенность, что всё в порядке. Например, можно говорить, что незримый позолоченный телец изобилия рассыпает из своих рогов товары прямо на прилавки магазинов. Если, конечно, в обществе достаточно высок градус свободы предпринимательства — это уточнение даст мне возможность поддерживать всеобщее наваждение даже в тот момент, когда близость полного конца всему уже будет маячить перед глазами каждого второго. «Да-да, всё так плохо, — буду говорить я устами моих агентов, — потому что завистливое быдло при помощи тоталитарного государства всё ещё вмешивается в личные дела наиболее успешных граждан».
Жители наиболее продвинутых стран через некоторое время напрочь отвыкнут созидать, а привыкнуть обратно им не даст уверенность в том, что созидание для лохов. Вдобавок незримый позолоченный телец как бы сам будет толкать их былое производство и их былую науку в сторону менее развитых стран, кои некоторое время и будут волочь на себе всё мировое производство, а через некоторое время и всю мировую науку.
Тут возникает вопрос: а как теперь уничтожить производство и там тоже? Элементарно! Надо выдвинуть этим странам какое-нибудь обвинение —в том, я не знаю, что у них на швейных фабриках можно производить химическое оружие, а правитель до сих пор имеет гетеросексуальную ориентацию. И после этого разбомбить вместе с их заводами и институтами.
Война подсократит население этих стран и посеет в них хаос, что не позволит им отстроить заводы обратно. А в развитых странах заводы строить уже никто и сам не хочет.
Чем, кстати, в этих странах должны заниматься люди? Ответ прост: они должны перепродавать друг другу произведённое в ещё неразбомбленных странах третьего мира и давать друг другу деньги в долг для совершения означенных покупок. Причём данные в долг деньги следует считать «ничем не хуже наличных» и давать в долг расписки на получение долгов тоже. И расписки на получение расписок. Через некоторое время количество «виртуальных» денег станет таким внушительным, что любой залетевший дятел запросто разрушит всю экономику разом. Даже если бы заводы всё ещё были бы, то они могли все разом встать просто потому, что где-то на другом конце мира кто-то не поверил чьей-то расписке.
Вообще удивительная способность «кредитной экономики» останавливать то, что не остановилось бы даже при обрушении Луны на Землю, как будто специально создана для уничтожения человечества. Это же просто чудо: всё на месте, но ни фига не работает, потому что где-то какие-то бумажки стали цениться меньше, чем ценились вчера. В сочетании же почти отсутствующим производством, оно — гарантия успеха.
Отдельно следует сказать ещё про одну проблему: образованных людей. Эти люди представляют собой большую проблему для любого маньяка-уничтожителя человечества, поскольку не только умеют предвидеть последствия, но и даже пытаются исправить ещё не случившееся.
Не говоря уже о том, что они — основа любого современного производства. Фактически, уничтожь их — не будет и производства как такового, даже если станки и приборы всё ещё будут в наличии.
Наконец, ввиду своей дурацкой привычки думать о будущем и развитости интеллекта в целом эти люди постоянно задаются всякими там философскими вопросами, включая этические, которые в свою очередь включают вопрос об этичности всепланетного геноцида.
Куда ни глянь, в деле уничтожения человечества от этих людей один только вред. Это только в кино они помогают создать супер-оружие для очередного маньяка, в реальности же они маньякам постоянно мешают.
Оттуда очевидный вывод: образование следует вытравить так же как коллективизм и, что характерно, теми же способами, что коллективизм. Мои агенты из числа деятелей культуры должны во всех своих произведениях намекать, что многие знания — многие печали. Учёный и, тем более, потенциальный учёный должны выглядеть как непонятные и отталкивающие своей «асоциальностью» типы. Женщины им не дают, денег им не платят и единственное относительно пристойное их занятие — помогать маньяку в разработке супер-оружия. Это хоть немножечко привлекательно, а остальное — туши свет.
Словосочетание «больно умный» должно стать оскорблением. На рассказы о чтении учебника физики в свободное время общество должно стабильно крутить пальцем у виска.
Увы, человечество успело пристраститься к познанию, поэтому на первое время нужен будет какой-то суррогат. Но направить его следует в нужное мне русло. Например, граждане могут познавать личную жизнь телезвёзд, изучать марки обуви или бытовых приборов, проводить испытания вкусов разных сортов колбасы или что-то вроде этого. Собственно, «образованным» следует называть того, кто способен отличить один коньяк от другого по цвету или перечислить всех участников «Хижины-3».
Реальные же научные вопросы должны стать достоянием небольшой кучки отторгнутых обществом яйцеголовых. Пусть остальные бояться этих вопросов как огня, поскольку они, во-первых, «грузят», а во-вторых, крайне опасны. И о первом, и о втором позаботятся мои агенты в средствах массовой информации. Они объяснят, что самое интересное в приборе — его дизайн, а устройство и принципы, на которых он основан, — какая-то непонятная и крайне скучная хрень. Впрочем, дизайн автомобиля в любом случае интереснее дизайна прибора.
Кроме того, от науки вообще одни проблемы. Учёные специально занимаются очень опасными авантюрами, включающими в себя радиацию, эволюцию, ГМО и чёрные дыры. Каждая из этих вещей может сделать всех кругом мутантами, поэтому такого нам нафиг надо.
В сочетании с низкими зарплатами учёных, о которых шла речь выше, данный подход устранит всякое желание заниматься наукой и даже готовиться к этому, получая образование. Люди сами станут требовать закрытия всего современного, прекращения разработок и даже роспуска научных организаций. Кому нужны эти скучные, опасные нищеброды? Самую же лучшую часть образования — выдачу диплома, вполне можно сохранить. Дипломы можно продавать всем желающим, даже тем, кто не умеет читать и считать. Шарлатанов делать академиками. Их книги (ну, пока люди всё ещё, к сожалению, умеют читать) выпускать миллионными тиражами.
Пусть всякие там квантовые теории поля, нейросетевые алгоритмы и сравнительно-историческое языкознание сменятся на гораздо более эффектные вещи. Торсионные поля, Новая Хронология, гомеопатия и календарь майя — вот что должно занять умы всё ещё сохранившихся любознательных граждан. В школах надо преподавать креационизм, а в научно-популярных передачах исследовать пророчества Ванги. Из школ и вузов будут выходить толпы абсолютно дремучих людей, но уверенных при этом, что у них есть глубокие знания, поскольку им выдали диплом.
Тут даже если сам Господь Бог вручит людям современные станки, приборы и инструменты, эти люди ничего не смогут с ними сделать. И лично сами распнут тех, кто всё ещё может.
Представляете себе — сахарные шарики вместо лекарств, магия вуду вместо физики, лучина вместо атомной электростанции, казино вместо завода, храм Свидетелей Чегонибудь вместо НИИ. Академики парапсихологии. Телепередачи про жизнь дебилов с дипломами. Кредиты, биржи, фьючерсы, брокеры, маркетологи, менеджеры по менеджменту менеджеров. И ни инженеров, ни рабочих, ни научных сотрудников. Точнее, нет, они есть. Инженерят дизайн, моют прилавки, изучают Вселенское Информационное Поле. И всем кажется: жизнь идёт в гору. Даже если я на мели, то это временно, я ещё впишусь, а пока ещё банку пивка и ещё один кредит у банка.
И над всем этим стою я, маньяк-уничтожитель человечества, наблюдая организованный мной же процесс уничтожения человечества.
Даже жаль, что мой план имеет внутренние противоречия, ведь для его осуществления понадобится множество квалифицированных и умеющих согласованно работать в огромном коллективе людей, коих будет неоткуда взять при успешной борьбе с коллективизмом и образованием. Однако я уверен, можно как-то вывернуться и всё-таки реализовать мой план.
http://www.odnako.org/blogs/show_21410/
Комментариев нет:
Отправить комментарий