Государство, которого нет

24.02.15
Антон Александров 

бизнес-тренер, специалист по информационным технологиям и теории коммуникаций, менеджер среднего звена

_{А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет – поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой?}

М.А. Булгаков

Одна из тенденций последнего времени (так и хочется сказать «последних времен») это смещение акцентов в патриотическом (и не только) медиапространстве с привычной риторики типа «все плохо», «ужас», «виноват тот-то», «вот при царе такого не было» на риторику типа «это ненормально», «что происходит?» , «я не понимаю», «бред какой-то». То есть раньше было плохо и всем было понятно почему, то теперь все также плохо, но только теперь непонятно почему и даже если вдруг неожиданно стало лучше – то все равно концы с концами не сходятся.

Особенно явно данный тренд проявляется на фоне текущих событий в бывшей Украине. Для нас, простых людей, то, что происходит в Украине уже давно находится за гранью разумного. Мы обвиняем их в фашизме и одновременно продаем им газ со скидкой, мы заводим уголовные дела на их высших руководителей за геноцид русских и тут же встречаемся с ними на переговорах, пожимая им руки. С той стороны ситуация еще хлеще – они уже год воюют с Россией, но военное положение не вводят.

Действительно, если рассматривать все происходящее сегодня вокруг нас с точки зрения рационального Модерна, то это, без сомнения, нагромождение абсурдных ситуаций. Однако если предположить, что Постмодерн таки наступает, то все встает на свои места.

Одним из основных признаков Постмодерна является деформация «традиционных» центров управления и, в целом, децентрация, то есть власть смещается в альтернативные сетевые структуры. В текущий переходный период эти сетевые структуры еще окончательно не трансформировались в легальные системы, однако вершина айсберга в виде транснациональных корпораций проглядывает из тумана вполне явственно.

Проще говоря, пока мы думаем, что существует некий баланс между государственными интересами и бизнес-интересами, власть из Кремля, дробясь, перетекает к транснациональным корпорациям, которые постепенно становятся мини-государствами со всеми необходимыми атрибутами. У них есть свои частные земли, свои армии и службы безопасности, свои банки, своя система социального и медицинского обеспечения, транспортная система, система образования, СМИ, корпоративная «религия» и так далее. Однако принципиальная разница транснациональных корпораций от «традиционного» государства заключается вовсе не в «размерах» и «масштабах». ТНК, в отличие от государства Модерна, не привязана к определенной территории, к людям, которые живут на этой земле и, в целом, не зависит (не желает зависеть) от того культурного пространства, в котором она функционирует.

Таким образом, если посмотреть на ситуацию в Украине с точки зрения транскорпоративных интересов, а не с точки зрения «национальных» государств, то все противоречия моментально снимаются и все становится понятно.

Для национального государства ненормально отправлять массово своих граждан на убой, так как это стратегически трудновосполнимый ресурс, это потеря управляемости. Для корпорации наоборот – люди это легковосполнимый ресурс и ее не интересует управляемость и связность обширных территорий на единой цивилизационной основе. Чтобы обслуживать и охранять «трубу» много людей не нужно, как не нужно для этого контролировать, а значит, по факту, и содержать огромные пространства по которым труба не проходит.

А как же Крым, который «вернулся в родную гавань», спросите Вы? Действительно, это противоречие, но только если рассматривать ситуацию, опять же с точки зрения интересов национального государства. А что, если аннексию Крыма использовали для разжигания глобального пожара на территории бывшего СССР и на данный момент корпорациям выгодно, чтобы Крым с его огромным военным потенциалом пока побыл «тихой гаванью»? Никого не удивило, как «легко» мы взяли под контроль многочисленные украинские воинские части на полуострове, не логичнее ли предположить, что нам их «сдали»? Причем, как гласят некоторые конспирологические теории, сдали помимо нашей воли, то есть Путина поставили перед фактом. Вопрос, конечно, на миллион.

Таким образом, если стратегически субъект власти сменился и Путин, Порошенко, Меркель и компания просто озвучивают чужие решения, то ничего удивительного в нашем театре абсурда нету. Так что, если предположить, что глава государства больше не глава, да и государства, собственно, уже нет, то тогда вроде и ничего, можно жить дальше.

А ведь, казалось бы, совсем недавно такие вещи казались немыслимыми.

Разве можно было представить 50 лет назад, что глава одного государства публично обвиняет другое государство в вооруженной агрессии и массовых убийствах своих граждан и при этом не объявляется война? Разве можно было раньше представить, что министр иностранных дел одной страны наносит публичное оскорбление главе другого государства без всяких извинений и после этого не разрываются дипломатические отношения? Это же бесчестье. Однако у пиар-менеджеров такое понятие в лексиконе не значится.

Не секрет, что «главным из искусств» в Постмодерне является пародия, основанная на произвольном смешении жанров. Достаточно включить телевизор в прайм-тайм, чтобы в этом убедиться.

«Голубые экраны» предлагают нам различные варианты ироничного жанра – помимо чистых пародий типа «один в один» нам показывают фигуристов, которые не умеют кататься на коньках, танцоров, которые не умеют танцевать и даже прыгунов с трамплина, которые толком даже плавать не умеют. А самое веселое, что в новостях нам показывают министров, которые не умеют управлять. На самом деле в государстве-пародии по-другому быть и не может.