14.12.15 Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Опубликовано в выпуске № 48 (614)
Турция способна осложнить ситуацию на Северном Кавказе, тем более на пару с Катаром
С началом военных действий ВКС России в Сирии Москва вступила в открытое противостояние с Анкарой, союзной ей Дохой и Эр-Риядом, на протяжении последних лет пытавшимися обрушить режим президента Асада. Следствием чего стали превращение Ближнего Востока в поле битвы террористических исламистских группировок «за добычу» и региональная суннито-шиитская война.
Провал джихадистов в Сирии и срыв планов ликвидации правительства Асада к новому году вызвали панику в Турции и Катаре. Саудовская Аравия, завязшая в Йемене и боящаяся запрещенного в России «Исламского государства», поддерживаемого Анкарой и Дохой, как и «Братьев-мусульман», менее чувствительна к изменению ситуации.
В противоположность Эр-Рияду его союзники по сирийской гражданской войне пытаются давить на Россию с помощью всех имеющихся у них средств, используя неконвенциональные меры. Это и теракт на Синае, в результате которого погиб лайнер с нашими туристами, и сбитый турецкими ВВС российский военный самолет (а также вертолет, уничтоженный при попытке эвакуации спасшегося пилота). Следует ожидать усиления попыток организовать в России резонансные теракты, которые в последние годы проводили почти исключительно группировки, ориентировавшиеся на саудовское Управление общей разведки. Но в настоящее время «Имарат Кавказ», как бы он ни ослаб, финансирует Катар. Да и у турецких спецслужб давний опыт работы в России. Рассмотрим историю их деятельности и потенциал, опираясь на подготовленные для ИБВ материалы С. С. Балмасова и Ю. Б. Щегловина.
Чеченский проект
В постсоветское время турецкие спецслужбы были среди наиболее активно действующих в России. В 1994–2006 годах в Чечне они подпитывали местных сепаратистов и активно работали с тюркоязычными народностями Кавказа. Используя турецкие каналы, строили зоны своего влияния в этом регионе арабские государства (включая Саудовскую Аравию), спонсируя, поставляя оружие и добровольцев незаконным вооруженным формированиям. Что до самой Анкары, она обосновывала свои действия историческим интересом к Северному Кавказу, откуда Османскую империю в конце XVIII – XIX веке вытеснила Россия. Возвращение влияния рассматривалось турецкой политической элитой как естественный ход событий задолго до прихода к власти в 2003-м Реджепа Тайипа Эрдогана, который в 2011 году в результате резкого обострения отношений с сирийскими властями открыто отошел от объявленного его правительством внешнеполитического курса «Ноль проблем с соседями».
Помощь «лесу» представлялась Анкаре реальным путем достижения своих целей в условиях ослабления Москвы после распада СССР. Особую роль в поддержке чеченских сепаратистов сыграла военизированная организация «Серые волки», которой турецкая спецслужба MIT оказывала открытую поддержку.
Среди направленных на Северный Кавказ добровольцев были не только этнические турки, но и выходцы из тюркоязычных стран, включая Азербайджан, а также потомки эмигрантов с Кавказа. По турецким каналам через Панкиское ущелье Грузии, населенное чеченцами-кистинцами, вывозили раненых сепаратистов и их семьи. Спецслужбы Турции курировали сбор и доставку в Чечню пожертвований для боевиков через 80 организаций-«прокладок», в основном созданных при участии потомков северокавказцев, уехавших в Турцию в XIX веке под давлением России. Их работа шла в координации с Кавказским фондом, Конфедерацией народов Кавказа, Комитетом кавказско-чеченской солидарности, обществами солидарности с Чечней и «Мазлум», набиравшими и переправлявшими на войну добровольцев. Были специально выделенные связники и казначеи. У каждого крупного полевого командира имелся свой финансист. Глава ККЧС Мухретдир-бей (Ильхан Мухретдир) находился в тесном контакте с MIT, координируя связи Ичкерии с руководством турецких спецслужб. ККЧС выполнял и представительские функции. Его представитель Агджа Салих воевал за сепаратистов, а возвращаясь из России, занимался устройством приезжавших оттуда боевиков, являясь доверенным лицом А. Масхадова в Турции. Финансирование и поставку всего необходимого бандитам курировал высокопоставленный работник Русского отдела MIT Эрхан-бей (Эрхан Эзсай).
Российским силовикам неоднократно удавалось задерживать и ликвидировать агентов MIT, поддерживавших чеченских боевиков. В 1995 году при переходе границы арестованы Камиль Оз Тюрк, Исхак Касап и Хусейн, обеспечивавшие связь сепаратистов с турецкими спецслужбами и доставлявшие в Чечню финансы и оружие. В 2000-м MIT лишилась Ахмеда Гумуса Емера, Ильяса Куша, Моллы Хасана Ылдырымера и Ильхана Думана. Эти кадровые агенты МIТ работали через систему фондов «Нурджулар». В том же 2000 году в Чечне Анкара потеряла Уфука Кайдара и Закарию Ат-Туркий. Тогда же в Дагестане был задержан Курбан Абулаик, гражданин Турции, уроженец КНР, уйгур, разыскиваемый за осуществление терактов в Китае. В 2001-м пресечена деятельность Абу Бакара, командовавшего группой моджахедов Хаттаба, боевиков Микаэля и Тарака Турки.
С победой на выборах 2003 года партии Р. Т. Эрдогана – ПСР ситуация стала меняться к лучшему. «Независимая Ичкерия» проиграла борьбу за Северный Кавказ, спонсорам оказалось невыгодно затрачивать ресурсы на слабеющих сепаратистов. Турция вошла в число ведущих экономических партнеров России. Но по инерции подрывная работа против Москвы продолжалась. Это подтвердили показания захваченного в плен в декабре 2005-го моджахеда Али Сотйкина Оллу, который проходил подготовку в группе граждан Турции из 35 человек, которую возглавлял турок Абу Зар.
В ноябре 2003-го и сентябре 2004-го в Шалинском районе Чечни были уничтожены две группы боевиков. В первой нейтрализованы три турецких гражданина и этнический турок из Германии. Во второй среди убитых иностранных наемников обнаружили труп гражданина Турции Умача Хасана. В ноябре 2004 года в Грозном ликвидировали двоих турецких моджахедов – Айдын Кайя и Бурхан Челеби, являвшихся высокопоставленными координаторами работы MIT в Чечне, при которых обнаружили документы, проливающие свет на подрывную деятельность Анкары в регионе. Из них следовало, что финансовая поддержка сепаратистов резко уменьшилась. Из-за этого у эмиссаров MIT возник конфликт с бандитами, тех обвиняли в присвоении выделенных на борьбу против России денег. Масштабы подрывной работы снизились. В декабре 2006-го глава Чечни Рамзан Кадыров объявил об уничтожении иностранного наемничества в республике.
Пошли по тюркскому миру
После того как турецкие спецслужбы сократили прямое участие в поддержке сепаратизма и терроризма, они переключились на создание агентуры влияния в интересующих Анкару регионах (особенно на юге РФ) и сбор интересующей ее информации, работая на перспективу. Операции проводились в соответствии с планом создания Исламской конфедерации Северного Кавказа через предполагаемое объединение Карачаево-Балкарской конфедерации с тюркскими «республиками» – Кумыкской и Ногайской при главенствующей роли Чечни. Они создавали базу во всех мусульманских и тюркоязычных республиках РФ, уделяя особое внимание Среднему и Нижнему Поволжью, особенно Башкирии и Татарстану. Цель состояла в их отторжении от России. Впоследствии эта идея должна была распространиться и на сибирские районы, в том числе в направлении тюркской Тувинско-Хакасской конфедерации.
 |
| Коллаж Андрея Седых |
«Нурджулар» работал в России через свои филиалы «Эфляк» и «Серхат», фонды «Торос» и «Уфук». Его активизация привела к тому, что только за 2002 год ФСБ нейтрализовала более 50 гюленовских эмиссаров в Башкирии, Дагестане и Карачаево-Черкесии. В 2003-м российские правоохранительные органы прекратили деятельность «Серхата», курировавшего турецкие лицеи в Башкирии. Контрразведка нейтрализовала в РФ десятки турецких тайных агентов, которые пытались войти в российский бизнес, правоохранительные органы и власть на местах для лоббирования интересов Анкары. Так, к пантюркистской обработке населения России были причастны работники ряда турецких строительных фирм, под прикрытием которых действовали сотрудники MIT Несрин Услу и Хаккы Мутлудоган.
Втягивание российского юга в турецкие бизнес-проекты должно было способствовать расширению влияния Анкары в регионе. Легальная предпринимательская деятельность давала спецслужбам Турции возможность работать под этим прикрытием, оправдывая свое появление в различных российских регионах и осуществление там финансовых операций. На Кавказе с 90-х годов Анкара через продвижение турецкой экономической системы пыталась реализовать модели, выходящие на политику. Это касалось образования общего «Кавказского рынка», Кавказского арбитражного суда, «Кавказского парламента», совместной торгово-промышленной палаты «Турция – Кавказ», Международного кавказского инвестиционного банка и создания фантасмагоричной «единой кавказской валюты».
Турецкие спецслужбы наладили взаимодействие с руководством турок-месхетинцев Краснодарского края. 25 декабря 2001 года на расширенной коллегии МВД было заявлено, что МIТ дает их лидерам инструкции. По данным губернатора Краснодарского края, через организацию «Серые волки» осуществлялась вербовка криминальных авторитетов для получения контроля над местными портами, передела собственности и вхождения во власть. По его словам, в регионе шло создание бизнес-структур для финансирования терроризма. В 2002 году в Краснодарском крае нейтрализованы восемь агентов турецких спецслужб, занимавшихся, как и некоторые турки-месхетинцы, сбором данных о военных объектах.
Отечественные силовики опасались того, что в случае необходимости турецкие агенты могут парализовать транспортную сеть региона. Их представители распространяли изданную в Турции литературу в духе идей «Великого Турана», по которым весь российский Северный Кавказ, Дон и Астраханская область должны вернуться под контроль Турции. Открыто в Турции эту идеологию проповедуют маргинальные партии, представители которых лишь изредка попадали в парламент (Партия Великого союза и Партия националистического движения), но они лишь озвучивают идеи более серьезных сил. Конфликты турецко-месхетинской общины с местным населением усугубила информация о создании ими незаконных вооруженных формирований.
Чечня, Дагестан и Поволжье не единственные направления, где турецкие спецслужбы способны создать проблемы для России. Существенные возможности они имеют в Абхазии, как потому, что разорвать исторические связи между абхазами и турками (в том числе забыть о мухаджирстве и сопротивлении российской власти) практически невозможно, так и в связи с тем, что в настоящее время в республике сильно экономическое влияние Турции.
Нельзя недооценивать и возможности Турции по «раскачке» черкесского вопроса. Перед Олимпиадой в Сочи западные структуры пытались его поднять, но тогда это нашло весьма ограниченную турецкую поддержку. Ввиду обострения российско-турецких отношений ситуация может измениться. В Турции живут до 6,5 миллиона потомков черкесов, и при желании Анкара может с их помощью раскачать ситуацию на востоке Северного Кавказа.
Нельзя забывать и о турецком влиянии на крымских татар, которых она опекает со времен позднего СССР, предоставляя им образовательную и финансовую поддержку. В Турции проживают до 2,5 миллиона потомков уехавших в XVIII–XIX веках крымских татар и «туркотатар».
В случае серьезного обострения российско-турецкого конфликта Анкара способна заметно осложнить для Москвы положение на Северном Кавказе, возвращая регион к ситуации середины 90-х. Проблема может оказаться более серьезной, чем в 1990–2000-х годах, поскольку Турцию готов поддержать Катар – основной конкурент России по газу, являющийся одним из главных кураторов радикального исламизма. Активизируется ли подрывная работа турецких спецслужб, во многом зависит от действий российского руководства после уничтожения бомбардировщика Су-24.
Не исключено, что оно это учитывает. Значит, действия в отношении турецкого бизнеса в стране носят превентивный характер и нацелены на ликвидацию агентуры турецких спецслужб и предотвращение ее активизации. Однако потенциальную агентуру Анкары обезвредить и даже просто выявить сложно, учитывая то, что за постсоветское время связанные с Турцией учебные заведения выпустили массу специалистов, являющихся проводниками ее влияния в российских регионах, которых можно активизировать при наличии политического решения и соответствующего финансирования.
MIT и власть
В настоящее время основной спецслужбой Турции MIT руководит близкий к Эрдогану Хакан Фидан, выполняющий самые щекотливые задания президента. Он имеет собственные карьерные амбиции в Партии справедливости и развития, но подконтролен Эрдогану. Фидан пытался уйти в публичную политику перед парламентскими выборами 7 июня, но Эрдоган, опасаясь, что тот примкнет к его соперникам в ПСР, запретил ему это, обещав создать «под него» суперспецслужбу. На деле, однако, Эрдогану нужна силовая структура, которая была бы лояльна только ему. Для этого планируется использовать молодежное крыло ПСР во главе с Исмаилом Осаклари, который предположительно возглавит эту структуру. Ее костяком станет возглавляемый им «Оттоман Клуб», направление деятельности которого будет ограничено исключительно борьбой с конкурирующими политическими партиями и оппозицией внутри ПСР.
МIТ на протяжении продолжительного времени снабжал запрещенное в России «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) вооружением через полугосударственную турецкую компанию MKE и до настоящего времени поддерживает тесные отношения с ИГ. Не случайно именно Фидан на протяжении длительного времени озвучивал идею создания в Турции представительства ИГ. С учетом того что MIT курирует по всему миру террористические группировки «Братьев-мусульман» (в союзе с Катаром), включая палестинский ХАМАС в Газе, а также тюркских боевиков – от сирийских и иракских туркоманов до уйгуров КНР, не следует недооценивать возможности этой организации (в том числе в Центральной Азии и Северном Афганистане). Работа через резидентуры, действующие под прикрытием в посольствах Турции, позволила Фидану создать широкую агентурно-диверсионную сеть.
Спецслужбы против всех
Проблема турецких спецслужб в настоящее время – массовая чистка кадрового состава ради избавления от людей имама Фетхуллаха Гюлена из «параллельного государства», оно же «Джамаат». Обычное дело в борьбе за власть между бывшими союзниками, которыми на протяжении длительного периода были Эрдоган и Гюлен. Особенно в процессе чисток пострадали командование и руководство высшего и среднего звеньев специального органа по проведению спецопераций «Озел Тим» и Генерального директората безопасности полиции. Уход опытных оперативников и руководителей привел к потере боевого потенциала и компетентности этих подразделений.
В дополнение к решениям, призванным изгнать со службы недостаточно лояльные ему кадры, Эрдоган запретил контакты с иранскими контртеррористическими подразделениями, которые специализировались на курдских радикалах и на протяжении длительного времени успешно сотрудничали с турецкими спецслужбами. Как следствие среди ветеранов силового блока сохраняется серьезный скептицизм в отношении Эрдогана и его ставленников. В итоге в настоящее время МIТ неспособна адекватно реагировать на все угрозы, возникающие перед Турцией. В частности, монополизация ею средств радиоразведки привела к тому, что специалисты-техники просто не успевают обрабатывать поступающую информацию, из-за чего она устаревает и не может использоваться. Сверх того, вследствие серьезного конфликта с турецкой жандармерией, часть функций которой была отдана MIT, оказалась потеряна агентура оперативного подразделения первой, что резко ослабило возможности спецслужбы в пограничной зоне и курдских вилайетах Восточной Анатолии.
Отметим, что частью борьбы с военным руководством, в результате которой генералитет лишился возможности совершать перевороты и насыщен лояльными Эрдогану людьми, стал приказ 2012 года, передавший под управление Х. Фидана станцию мониторинга эфира и прослушки мобильной связи Genelkurmay Elektronik Sistemler (GES). С момента ее постройки в 1950-м с помощью АНБ США станцией владела турецкая армия. Эрдоган обещал провести через парламент закон «об исключительных полномочиях» МIТ и легализовать ее особое положение в иерархии силовых структур Турции, что не может не вызвать серьезное недовольство армии. Но надеяться при этом, что скрытая фронда на уровне среднего командного звена турецких вооруженных сил может перейти во что-либо серьезное, не приходится. Времена, когда армия могла отстранять от власти политическое руководство Турции, прошли.
Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
vpk-news.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий