В. Мараховский. Вымирайте с гордостью. К 10-летию фильма «Неудобная правда»

24.05.16
Виктор Мараховский

«Нашему современнику настоятельно внушается мысль, что он должен обходиться в содержании ещё дешевле и платить за это ещё больше».



Уважаемые читатели!

Ровно десять лет назад на киноэкраны вышел документальный фильм «Неудобная правда», получивший двух «Оскаров». Это фильм-лекция бывшего вице-президента США Альберта Эла Гора о глобальном потеплении, о том, к каким катастрофам оно уже привело, и о том, что мы все можем сделать, чтобы не погубить нашу маленькую голубую планету.

Картина вышла крайне своевременно — когда США ещё приходили в себя от шока после урагана «Катрина». Фильм, помимо того, что открыл «науч-поповский фронт» предвыборной кампании демократов 2007—2008 годов, стал ещё и развитием пропагандистской кампании, начатой в 2004 блокбастером «Послезавтра».

Все участники проекта были награждены: создатели получили две статуэтки Киноакадемии, а сам бывший вице-президент получил в следующем году Нобелевскую премию мира.

Фильм собрал в США и Канаде около 25 млн долларов в прокате, что для документального кино очень много. Он прошёл по телеэкранам, вошёл в учебные программы — и спустя год большинство опрашиваемых студентов заявляли, что «он изменил их жизнь».

Именно о том, как он и вся агиткампания, частью которой он был, изменили жизнь на планете, стоит поговорить.

Мы не будем ввязываться в так называемую специальную олимпиаду и выяснять, насколько велик вклад людей в современное глобальное потепление. Справедливо утверждение, что оно есть и меняет экосистему, передвигая по глобусу ареалы распространения животных и растений. Справедливо и то, что подавляющее большинство учёных, специализирующихся на этой проблеме, называют антропогенный фактор решающим.

Но справедливо также (и на это указывал великий учёный-метеоролог Уильям М. Грей, под старость в силу больших заслуг позволявший себе троллить сообщество) и то, что это подавляющее большинство учёных сидит на соответствующих грантах. И они потеряют их, как только перестанут обличать роль человека в парниковом эффекте.

Многое из того, что обрисовал Гор в фильме, было небесспорно и даже ошибочно или неуместно. Он обвинил, например, выбросы углекислого газа в таянии снежной шапки на Килиманджаро — хотя шапка на нём тает последние полтораста лет.

Он обвинил таяние льдов в вымирании белых медведей — хотя популяция их в последние десятилетия стабилизировалась и вроде как даже выросла с 5-6 до 25-30 тысяч (профессиональные спасатели белых медведей, живущие на медвежьи пожертвования, это не то чтобы опровергают, но постоянно твердят, что «раньше было мало данных и сейчас данных тоже недостаточно, а вот в этих регионах их явно наблюдается меньше»).

Гор объявил, что атлантических ураганов типа «Катрины» в ближайшее время будет всё больше и они будут всё страшнее и чаще — хотя ничего сопоставимого за прошедшее десятилетие мы не видели. А уже упоминавшийся выше Грей, пионер прогнозирования ураганов, категорически настаивает на их цикличной природе, не зависящей от человека.

Гор зачем-то приплёл к глобальному потеплению судьбу Аральского моря — хотя Амударью и Сырдарью просто разобрали по пути к Аралу на ирригационные каналы и потепление тут не при чём.

...Но мы вспоминаем оскароносное кино не затем, чтобы залихватски объявить: «Фигня это всё, нет никакой проблемы с экологией!» Проблем с экологией множество, и они не выдуманы. Вопрос не в них, а в том, в каких социально-экономических проектах они используются как таран.

У фильма-юбиляра в этом смысле есть куда более интересное измерение: он во многом спроектировал сегодняшние так называемые стандарты жизни планеты. Или, по крайней мере, её наиболее передовых стран.

Всё, что мы видели в последние годы и наблюдаем сегодня, — это, если можно так выразиться, реализация плана Гора в типичном для его родной страны стиле.

Не будь тогда, в начале нулевых, экологического лобби, лицом которого стал потомственный сенатор, — не было бы нынешнего короля стартаперов и повелителя пиара Илона Маска с его динамичной, быстро развивающейся компанией «Тесла», продающей экологические электромобили по 37-80 тысяч долларов за штуку. Эта компания слишком молода (ей всего-то 14-ый год), поэтому она пока в стадии быстрого роста и увеличила в прошлом году чистый убыток с 300 до 900 млн долларов. Но ей на это решительно плевать! На минувшей неделе Маск продал акций на полтора миллиарда — и их оторвали с руками. Потому что кто же из «поколения неудобной правды» не вложится в проект будущих экологически чистых автомобилей, которые будут выпускаться по полмиллиона в год. А рассказы о том, что для подобного скачка производства придётся пускать на батарейки к «теслам» чуть ли не весь мировой урожай лития, — никого особенно пока не волнуют.

Не будь кампании Гора — не возникло бы, может быть, и пресловутой «сланцевой революции», которая (пусть она и не привела к анонсированному «окончанию эпохи дорогих энергоресурсов и началу эры копеечной энергии») позволила, например, принудить часть европейских потребителей к потреблению американского СПГ.

Не будь этой кампании — не получали бы больших субсидий разработчики и производители солнечных батарей и ветрогенераторов.

И вообще весь курс на снижение затрат на людей, выразившийся в том, что сознательные люди по обе стороны Атлантики с энтузиазмом доплачивают за товары, экономящие на них, — не был бы реализован так просто.

Мир, частично уже существующий и частично ещё только воплощающийся сегодня, имеет корни в том числе в этой оскароносной пропаганде.

Более того: пропаганда за истекшее десятилетие лишь усилилась. Нашему современнику настоятельно внушается мысль, что он должен обходиться в содержании ещё дешевле и платить за это ещё больше. Идея «человека эргономичного» сейчас безусловно правит в передовом мире — где рост потребления граждан чем дальше, тем больше выражается в растущих тратах на виртуальные товары.

А теперь — самое интересное.

В фильме "Неудобная правда" есть ещё одно крайне важное послание — которое главный герой, Эл Гор, произнёс, но не довёл до логического, слишком уж неприятного для аудитории конца.

«В моём детстве население едва достигло 2,4 млрд человек, — говорит Гор, указывая на график, — а к 2050 году, до которого я надеюсь дожить, оно увеличится до 9,7 миллиардов! Если мы потратили сто тысяч лет, чтобы достичь миллиарда, а потом вдруг за жизнь одного поколения размножились вчетверо — это… что-нибудь да значит?» — и он смотрит на аудиторию.

Ну так вот. Это послание тоже имеет смысл: людей на планете слишком много, а современной корпоративной экономике они в таком количестве уже не нужны — ни как производственная сила (слишком далеко зашла сегодня автоматизация), ни даже как потребители (ведь экономика сегодня виртуализирована, и если 100-долларовый смартфон можно продавать по 700 долларов миллиарду людей, то почему нельзя продавать его по 7001 доллару сотне миллионов? Выйдет даже прибыль).

И если, как намекает фильм, слишком много людей — это главная угроза экологии планеты, то эта угроза уже при жизни нашего поколения перестанет быть такой угрожающей.

Просто потому, что уже через пару десятилетий рост населения мира прекратится, а после заветного 2050-го повсюду — кроме, может быть, Африки — начнётся уменьшение числа людей. Как раз в год выхода фильма Гора вымирание впервые коснулось таких крупных стран планеты, как Япония и Германия. Уровень рождаемости ниже уровня воспроизводства в Китае, США, Иране, России, Франции, Тунисе, Италии, Великобритании, Бразилии. Совсем близко к ним подошли Турция, Саудовская Аравия и даже Индия. И ещё десятки стран поменьше.

И в середине нулевых эта тенденция к так называемому демографическому переходу и затуханию человеческого размножения тоже вполне прогнозировалась и просчитывалась.

Более того — тогда же было высчитано, что среди людей всё больший удельный вес в ближайшие десятилетия будут составлять малополезные пенсионеры.

А это означало очевидные выводы: построить к середине XXI века такой мир, в котором производство было бы по максимуму автоматизировано, потребление — по максимуму виртуализировано, а расходы на содержание людей — максимально же снижены.

И заодно провести среди этого человечества большую пиар-кампанию о том, что слишком много людей — это зло, а вымирать — это добро.

Чтобы люди делали это с чувством гордости и выполненного перед планетой долга.