27.09.16Владимир Мироненко
Кандидат физико-математических наук
Толерантность — слово нынче модное, настолько, что навязло уже в зубах. Между тем, наблюдая межнациональные конфликты по периметру Беларуси, невольно задумываешься над тем, отчего эта небольшая территория до сих пор остаётся заповедно спокойной, и приходишь к выводу, что толерантность может служить национальным белорусским брендом наряду с пресловутой картошкой.
Да, мы всё ещё не знаем, надолго ли это (хотелось бы, чтоб надолго, понятное дело), но так или иначе, это уже есть и продолжается, для данной ситуации, довольно долго. Ведь многие годы и даже века эта земля была территорией войн. Проходили они на ней весьма брутально, но население философского настроения не теряло, скорее приобретало его.
Друзья-иностранцы так часто и с таким интересом спрашивали меня об особенностях белорусского менталитета, что я невольно сам в них уверовал.
Так закалялась бульба: во время русско-польской войны 1654-1667 гг. знаковый и сегодня город Копысь шесть раз открывал ворота перед враждующими сторонами поочерёдно, всякий раз встречая хлебом-солью. Вы тут воюете, а мы тут живём.
Когда совсем уж припекало, уходили в партизаны, и тогда мало не казалось никому. Получалось как в известном анекдоте, когда пришёл лесник и всех разогнал.
Беларусь традиционно, по факту своих истории и географии, оказывалась территорией столкновения двух цивилизаций, двух экспансий — западной и восточной, землёй, где фронтиры сталкиваются, бодаясь.
При этом каждая цивилизация, разумеется, стремилась перекроить белорусов на свой лад, но это не получалось, и, видимо, уже не получится. Разве что исчезнет противостояние, а вместе с ним и цивилизационные различия, которые становятся всё менее заметными и актуальными —
и здесь Беларусь непременно сыграет свою роль, т.к. на её территории во времена самых жёстких клинчей эти различия сглаживались.
Именно в силу истории своей белорус привык жить вне системы, вне доктрин, таким себе мало-мальски просвещённым дикарём Руссо, идеологическим отшельником без лишнего пафоса.
Споры по поводу этой истории ведутся до сих пор, внутри самой Беларуси в том числе. Но именно в силу своей природной деидеологизированности белорусы ведут их менее жарко, чем соседи.
Хотя на самом деле в каких-то базовых вещах очень трудно их поколебать. Скажем, унию, то есть переход православных священников в подчинение Папе Римскому, подписывали в белорусском Бресте. Но сейчас униатов в Беларуси и ста тысяч не наскребёшь. Не прижилось, и всё. Это при том что в Западной Украине их несколько миллионов и влиятельнейшая церковь.
На редкость покладистый в делах непринципиальных, в коренных вопросах белорус упрям как бык и беспросыпен как медведь. История научила.
Исток своей государственности белорусы видят в Великом княжестве Литовском, в котором, конечно, белорусский элемент играл, наряду с украинским и западнорусским, ключевую роль.
И вот это «наряду» на самом деле тоже крайне важно, надо понимать, что мифа чисто чванского, замешанного на национальной исключительности, здесь не построишь. Будет смешно и недостоверно.
Я, например, не раз слышал от белорусских национально озабоченных историков, что документы княжества велись на белорусской мове.
В Украине тамошние национально озабоченные историки не менее горячо убеждали, что на украинской. Я в конце концов не поленился и нашёл книжку, факсимильное издание. Стал эти документы смотреть, а там, грубо говоря, всяческое «иже херувимо», «паки и паки», ну и тому подобное.
То есть общеславянское нечто, с региональным колоритом, а мовы эти, — обе, конечно, красивые и своеобразные — дела более прикладные и поздние.
И это хорошо, что чванство пока не приживается в общем и целом, хотя очень многие хотели бы, чтобы оно прижилось. Ну а нормальный позитивный патриотизм пусть приживается, конечно. С тем количеством предряг, в которые попадала эта территория, есть чем гордиться, уже то достижение, что сохранились, — спасибо, как говорится, что живой.
Важный и существенный момент: именно сейчас Беларусь самое продолжительное время живёт наконец без войны. Даст бог, будет жить и дальше.
Да, история Беларуси — достаточно тяжёлая и кровавая, как, впрочем, история любой соседской страны.
Но есть два позитивных и уникальных момента в национальном восприятии белорусами этой истории, в национальном восприятии ими самих себя, которые нужно сохранить во что бы то ни стало:
1. Отсутствие, в общем и целом, жалости к себе (нас-де тогда-то постреляли, нас тогда-то порезали, мы самые несчастные и соседями обиженные), как определяющего национального мифа. Трудно переоценить значение нормального, позитивного, спокойного, лишённого истерик подхода к той важнейшей вещи, которой является история страны.
2. Не противопоставление себя соседям, но рассмотрение себя вместе, наряду с соседями, в контексте соседей западных, восточных, северных и южных. Это настолько же важный и настолько же счастливый и хрупкий момент, подход, сложившийся во многом стихийно, но исключительно удачно.
Если две этих особенности удастся сохранить (а масса разжигателей и плакальщиков самых противоположных взглядов работает против этого), то Беларусь сможет в перспективе претендовать на звание «точки сборки» двух великих цивилизаций, ни много ни мало.
Это позволит идти вперёд и не скулить. Большое дело в современных условиях.
Действительно, русский и поляк плохо понимают друг друга и плоховато ладят. Белорус понимает обоих — более того, практически не отличается ни от того, ни от другого. Следовательно, и эти двое не столь различны меж собой.
Значит, конфликт между ними — рукотворный, а поэтому — преодолимый.
Сегодня мир идёт к интеграции, кооперации, симбиозу, или, по крайней мере, заявляет об этом. Раз заявляет — значит, всё-таки имеет в виду.
Беларусь как мост, связующее звено, равноудалённая, вернее, равноприближенная площадка, имеет здесь отличные перспективы.
Именно площадка. 207,6 тысячи квадратных километров равнинной территории. Основной путь из Европы в Россию и обратно, кратчайший сухопутный.
Товарищ Жерар Депардье, приезжавший сюда и восторгавшийся белорусскими пейзанками, сравнил Беларусь со Швейцарией в её лучшие годы. Возможна ли в принципе Швейцария на данном пространстве, не в пример более конфликтном и разделённом, чем старая Европа?
В любом случае дивиденды от использования Беларуси в качестве связующего звена должны быть колоссальны именно за счёт существенных различий связываемых территорий.
Комментариев нет:
Отправить комментарий