Мечтания хуторян

16.07.15
Неменский Олег
Колумнист ЛГ  

Над заявлением Порошенко о 200 тысячах российских военных на Украине, сделанным недавно в интервью газете Corriere Della Sera, смеялись даже в Киеве. Это отражает перемены настроений: новая власть оказалась вновь плохой, её поддержка ниже приличия, над ней пора смеяться. Революционные ожидания сменились разочарованием. Однако мало кто из «свидомых» украинцев скажет, что евромайдан – ошибка. В украинском восприятии это разные вещи: то, что власть «опять предала народ», никак не компрометирует само «народное восстание». Оно – праведно. Это, видимо, очень трудно понять, глядя из России.

В нашем восприятии событий на Украине основное чувство – это, наверное, недоумение. Нерациональность политического поведения, любовь к бунтам, чреватым всяческими разрушениями, обвинение во всех проблемах кого угодно, только не себя, этническая злоба и т.д. – это чаще всего высмеивается в русской прессе и частных разговорах. И дело тут не в национальных особенностях. Корни различий совсем молодые и не идут дальше последнего столетия.

Национальное самосознание – это не раз и навсегда данная реальность. Оно воспитывается, изменяется и при необходимости управляется. Важнейшее отличие украинцев от жителей РСФСР в советское время было в том, что украинским детям и студентам преподавали особую историю УССР. Нынешние бунтари воспроизводят тот образ, который был заложен ещё той системой образования и воспитания, – через неё прошли они сами и их предшественники.

Сам образ украинского народа, внушаемый обществу уже сто лет, побуждает именно к такому политическому поведению. Украинцы осознают себя как сельскую нацию, пришедшую в города. Типичный наряд патриота – пиджак, надетый на сельскую рубаху-вышиванку. Это и есть образ переселившегося в город сельского жителя. Несмотря на тысячелетнюю историю городской цивилизации на этих землях, города по-прежнему культурно чужды украинству. В них жили те, с кем надо было бороться за освобождение своей земли. Эта борьба и представляется основным содержанием украинского прошлого: сражение с городами, их «имперским» населением, а значит, и с государственностью, из этих городов исходящей.

В учебниках истории Украина по меньшей мере с XIII века описывается как колония соседей, с которыми простой народ вёл нескончаемую и в целом безуспешную борьбу. Как тут не проникнуться комплексом «меншовартості», т.е. малой значимости, второсортности? В сознание закладывается представление о своей стране как об извечно маргинальной территории. При этом «хуторское сознание» видится главной причиной такого положения дел. В этом случае от украинцев требуется одно: преодолеть извечное «моя хата с краю», объединиться и в едином порыве исправить ситуацию.

Это значит совершить революцию, ворваться в города и потопить в крови угнетателей. В идеологии украинского национализма этому отводится центральное место. У бандеровцев даже была пословица: «Треба крові по коліна, щоб настала вільна Україна». В украинстве, как во всех крайне правых идеологиях, главная движущая сила – дух нации, а он проявляет себя именно через восстание, объединение народа ради национального освобождения.

В советских учебниках «повстанческой героики» было не меньше, чем в текстах идеологов из межвоенной Галичины. Главный нерв советской историографии – борьба угнетённых масс с эксплуататорами. А тут целый народ – «угнетённые массы»! Классовая борьба на украинском материале оказалась полностью тождественной «национально-освободительной борьбе украинского народа».

Следует признать, что украинская нация в её современном виде была создана советской системой образования. И это нация с классовым самосознанием. «Справедливая» классовая ненависть для неё полностью совпадает с национальной, ведь ненависть к москалям или полякам – не шовинизм какой-то, а законная ненависть к угнетателям: благородное чувство, и его не надо стесняться.

Разве украинские националисты могут счесть пост­советскую Украину освобождённой? Нет. В городах по-прежнему говорят на «имперском» языке, а Москва всё время требует ей за что-то платить. Это ли свобода? Нация, воспитанная на классовом самосознании, ищет образ угнетателя, а он очевиден – москаль. И вот восстания становятся главной формой политической жизни нации, а единственной целью – освобождение.

Современные украинские учебники в плане повстанческой идеологии гармонично продолжают старую националистическую, да и советскую традицию. В 2009 году в Киеве вышла брошюра «Предложения к концепции исторического образования на Украине», где были сформулированы наблюдения о характере той картины украинской истории, которую внушают молодым украинцам. Там очень верно отмечено, что в брошюре «украинское общество представлено… как, главным образом, угнетённые низы, логичным следствием чего становится апологетизация социальных конфликтов». Авторы пишут об «объяснениях украинского общества в категориях обиженной «селянской нации» и про «депрессивный образ прошлого, с доминированием идеи страданий и утрат в пользу «чужих» и призывают, конечно, всё это исправить. Только можно ли полностью изменить идеологию, на которой основана вся государственность?

Украинцы готовы мириться с плохим уровнем жизни, ведь в борьбе за свободу не до комфорта. Главное – движение к свободе. Когда это будет наконец достигнуто и многовековая история унижений закончится, всё будет «как в Швейцарии», нынешние проблемы сгинут, «як роса на сонці». А там и государства будут не нужны, ведь будет единая Европа, мир гармонии и благоденствия.

Само национальное государство видится в украинстве лишь как способ освобождения. Возможно, этим можно объяснить и неуспехи в развитии постсоветской Украины. Украинский национализм не предполагает позитивного созидания – государственность видится лишь как инструмент освободительной борьбы.

В июне нынешнего года в Минобразования и науки Украины приняли «Концепцию национально-патриотического воспитания детей и молодёжи». Там содержится перечень «украинских освободительных проектов», в который попали и Киевская Русь, и Великое княжество Литовское. Конечно, в русском восприятии это выглядит как нелепая шутка. Но для украинского сознания всё именно так: любая государственность, за которой признаётся украинский характер, видится именно как «освободительный проект», а не как что-то самоценное. И сегодняшняя Украина – не исключение.