Андрей Ганжа
Беда, которая сейчас витает только над Днестром, выпорхнет за Дунай. А может, и значительно западнее…
Тирасполь— REGNUM Уже более месяца назад украинский президент Петр Порошенко сделал то, что обещал сделать еще в марте: попытался разморозить приднестровский конфликт. 21 мая Верховная рада денонсировала пять соглашений между правительством Украины и правительством Российской Федерации в военной сфере. По сути — объявила политическую блокаду Приднестровской Молдавской Республике (ПМР).
Москву, судя по реакции первых дней, демарш Украины застал врасплох. Но надо отдавать себе отчет: русские никогда доброй волей не уйдут из Приднестровья. Во-первых, потому, что это фактически анклав России, выдвинутый вглубь уже, опять-таки надо смотреть правде в глаза, занятой противником территории. Во-вторых, у кого-то есть сомнения, что на следующий день после добровольного ухода из Тирасполя от Кремля не потребуют убраться уже из юридического анклава — Калининграда? Поэтому Москва вынуждена будет принять вызов.
Развитие кризиса несколько затормозилось результатами местных выборов в Молдове, показавших высокий результат российско ориентированных сил. Но после 28 июня (второго тура выборов мэра Кишинева) следует ожидать эскалации, и к ней стороны готовятся: новостные ленты полны сообщениями о передвижениях войск. И если в Кишиневе победят евроинтеграторы, то развитие конфликта политически неизбежно, с возможным перерастанием его в конфликт континентальный.
Наиболее вероятный сценарий прост: Вооруженные силы ПМР (4 бригады, 4 батальона спецназа, две танковые роты) справятся с ВС Молдовы (три бригады, батальон спецназа, танков нет), но не имеют шансов против объединённых сил Кишинева и Киева.
Объединенные силы, как показывает жизнь и Восток Украины, завязнут, если будет поднят приднестровский резерв (от 30 до 70 000 бойцов). Резерв не имеет шансов против регулярных румынских войск, «заточенных» на восток: 33 армейских батальона и батальон спецназа с ласковым названием «Влад Цепеш» (это тот самый, который Дракула). Румынское участие неизбежно приведет к столкновению военных сил НАТО с российской частями, дислоцированными в ПМР как миротворцы и хранители имущества (в общей сложности — три батальона, 1 500 человек, контролирующих самый большой восточноевропейский армейский склад в Колбасне: не менее 19 000 тонн боеприпасов, как будто созданных для использования приднестровским резервом). Бинго! На сцене появляется первый джентльмен, вооруженный ядерным оружием…
Правда, возможна ситуация, которую американо-ливанский политолог НассимТалеб называет «черным лебедем». Это когда малое событие имеет столь значительные последствия, что меняет прогнозируемое течение событий.
Таких «лебедей» два. Во-первых, ПМР самоопределяется как «суверенное государство». Ну и что, что непризнанное. Формально Китай — тоже непризнанное государство, во всяком случае, с точки зрения Тайваня. А с теоретической точки зрения «декларативной теории государства» (никем особо не оспариваемой) вообще не требует признания: достаточно практического осуществления четырех признаков: (1) постоянное население; (2) определенная территория; (3) правительство и (4) способность к вступлению в отношения с другими государствами.
И вот по отношению к такому государству предпринимаются действия, которые подавляющим большинством экспертов уже расцениваются как «блокада». На момент написания этих строк — экономическая, но с перспективой развития в блокаду военную. С точки зрения международного права «блокада» (blockade) — это особая форма ведения военных действий, которая заключается в изоляции блокируемого объекта с целью не допустить осуществления им своих внешних связей. С этой же точки зрения блокада, если только она не введена в качестве одной из принудительных мер по решению Совета Безопасности ООН (статья 42 Устава ООН), рассматривается как акт агрессии.
Кроме того, любая блокада — это дело опасное и для ее организаторов, поскольку создает предпосылки для невозможности существования на определенной территории гражданского населения. А отсюда — рукой подать до «предумышленного создания для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее». Если кто не узнал, напомню: это третий из пяти типов действий, определяемых конвенцией ООН как «геноцид». И не сомневаюсь, что приднестровская власть поднимет дикий крик об элементах геноцида в регионе. Уже поднимает. И может обратиться с жалобой к другому государству. Например — к «непризнаному», но все же постоянному члену Совета Безопасности ООН, Китаю.
Есть и другой «лебедь». Сейчас все «сценаристы» будущего конфликта исходят из постулата: ПМР будет обороняться. А если не будет? А если все будет хуже?
События начала июня позволяют предположить, что между лидерами Приднестровья и инсургентами украинского Востока уже налаживается оперативное, если не взаимодействие, то взаимопонимание. Во всяком случае, атака на Марьинку выглядела не особо эффективным, но весьма эффектным ответом на сообщения о назначении Саакашвили на «одесское гетманство» и передислокации украинских войск в Одесскую область. В результате Киев может получить то, чего опасались и Сталин, и Гитлер — войну на два фронта. И атаки с двух сторон.
Именно атаки. Ведь для Тирасполя будет вполне логично стремиться распространить конфликт на сопредельные территории — в Молдову и на Украину. А почему бы и нет? В конце концов, юг Молдовы — это Гагаузия, пророссийски настроенное автономное территориальное образование с этнизированным населением и многолетней историей борьбы за свою автономию именно с Кишинёвом. И во время этой борьбы был эпизод, когда в октябре 1990 года молдавский премьер Мирча Друк направил в Гагаузию сотни автобусов с волонтерами и милицией: для того, чтобы привести бунтующих гагаузов к покорности. Тогда из Приднестровья в помощь гагаузскому Комрату вышло несколько десятков автобусов с рабочими дружинами.
Тогда войны удалось избежать, но в воспоминаниях Михаила Кендигеляна, одного из лидеров движения за гагаузскую государственность, приднестровцы называются «соратниками». Так называют боевых товарищей. А совсем недавно молдавские гагаузы провели референдум, где высказались за страшный сон нынешних и украинских, и молдавских лидеров — Таможенный союз (98%) и за «отложенный статус автономии» (сиречь — права выхода Гагаузии из состава Молдовы в случае, если та утратит независимость).
А несколько южнее молдавской Гагаузии — украинская Бессарабия (или Буджак). Ее много лет с гордостью называли нашей «лабораторией толерантности», и это была правда. При неимоверном количестве народностей, живущих на этом клочке земли (украинцы, молдаване, болгары, гагаузы, евреи, русские староверы и многие, многие…), за последние десятилетия там проблем особо не возникало. Но оборотной стороной толерантности всегда выступает латентное напряжение, которое имеет место и в Южной Бессарабии. И приднестровский конфликт может «разбудить» не только молдавских, но и буджакских гагаузов.
Пару лет назад я немало поездил по Южной Бессарабии в поисках материалов для книги. И вот тогда мне рассказывали, что в «лихие 90-е», когда преступные сообщества делили регион, лучшими «торпедами», бойцами бандитских стрелок были именно гагаузы: дисциплинированные, бесстрашные и, главное, спокойные в момент исполнения решения.
Помнится, тогда я спросил: «А сколько „бойцов“ гагаузы могут выставить сейчас?» В ответ: «Около шести тысяч». Не слабо, да? Состав двух полновесных бригад.
Конечно, не факт, что гагаузы, болгары, русские и иные представители не титульных наций восстанут против Киева и Кишинева. Но факт, что приднестровцы будут делать все, чтобы военные действия вышли за территорию ПМР как можно дальше.
И вряд ли стоит сомневаться в том, что у них уже есть. Ведь советская 14-я гвардейская армия, до 1995 года стоявшая в Тирасполе, своей «зоной ответственности» имела не только Балканы, но и Дунайско-Днестровское междуречье. И как действовать в Северо-Западном Причерноморье нынешнюю армию ПМР (и по духу, и по вооружению — наследницу 14-й гвардейской) натаскивали с момента становления. Так что атака по линии Днестровск — Беляевка, с разрушением беляевской инфраструктуры — это далеко не самое серьезное, что могут придумать приднестровцы в окрестностях Одессы.
И последнее. Основное наследство 14-й армии — это склады вооружений в Колбасне. В свое время — стратегический склад ВСЕХ западных округов СССР. Еще больше оружия сюда завезли при выводе советских войск из ГДР, Чехословакии и Венгрии. Так что, если кто-то скажет, что он знает, сколько оружия хранится в Колбасне, — не верьте. Этого не знает никто.
И именно поэтому самым неприятным сценарием для Евросоюза будет сценарий победный. Это если нацмены промолчат, приднестровцы сдадутся, а россияне испугаются и уйдут с левого берега Днестра. Тогда и делать ничего не надо будет — просто снять посты Оперативной Группы российских войск, охраняющих военное имущество. Оно тут же будет разворовано и уйдет туда, где его могут купить, — в украинский, молдавский и балканский криминал.
И тогда беда, которая сейчас витает только над Днестром, выпорхнет за Дунай. А может, и значительно западнее…
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.
Комментариев нет:
Отправить комментарий