«Ай да Фокин! Ай да...»

27.11.15
В. Скачко
Версии 

«Ай да Фокин, ай да...», – так, под аплодисменты и искренний смех, отражающий искреннее же удивление и восхищение, закончил свое выступление один из восхищенных участников презентации книги, написанной 83-летним Витольдом Фокиным, первым премьер-министром независимой Украины. Оратор не продолжил знаменитую пушкинскую фразу, понятно же, из уважения к автору, к его регалиям и заслугам, к жизненному опыту и вкладу в историю страны. Но если бы продолжил, то тоже ничего страшного не случилось бы, а восхищение было бы полным. И полностью отвечающим моменту. 

Потому что Витольд Фокин это заслужил. Он просто удивил всех, а меня лично буквально поразил прямо в сердце. «Вот же ж дед красавец!», – орал я на заднем ряду концертного зала «Украинского дома», переделанного из музея Ленина и каждый раз превращаемого украинскими патриотами с майдана в огромный туалет и ночлежку. Потому все там полуфальшиво, особенно торжества, посвященные какому-то украинскому духу, от частоты беспочвенного и беспричинного упоминания которого в последнее время многих подташнивает. Но в этот раз, скажу вам честно, все было по-честному. И мероприятие, и украинский дух, и автор, и его книга...

...Но обо всем по порядку. Витольд Фокин мог бы рассказать о себе в банальных мемуарах, и это было бы увлекательно не только для любителей подобной макула… литературы. Фокин – это живое воплощение независимой Украины. Той, родившейся в далеком уже 1991 году из надежд и чаяний миллионов людей, которым рассказывали, что если они обретут независимость и прекратят «кормить всю страну», то немедленно заживут с кусками колбасы в каждой руке, куском сала под подушкой и бутылем самогона под кроватью. Но ведь из надежд не только на это продовольственное благополучие и пищевое счастье рождалась Украина. «Нашу бывшую Родину», как сейчас принято говорить, – СССР – так к тому времени оплевали и унизили, что хотелось пожить в какой-нибудь новой стране, которую не поносили бы площадной бранью как извне, так и изнутри. Украина и казалась такой гаванью. И меньше, и, как, повторяю, тогда казалось, умнее, и богаче.

Но, как видим, не срослось... Однако и не Фокина в этом вина. Он пришел, как принято говорить, в большую политику именно в зарождающейся новой Украине. Буквально из «революции на граните» – первой попытки «цветной революции» в Украине, предпринятой студентами и молодежью 2-17 октября 1990 года. Тогда сотня студентов разбила палатки на будущем Майдане Независимости и объявила бессрочную голодовку против тогдашних правителей страны с удивительно благозвучным лозунгом «Гэть Масола –Кравчука!» («Прочь Масола – Кравчука!»). Последний, Леонид Кравчук, был тогда фактически первым лицом в государстве – спикером тогда еще Верховного Совета Украины, который (Кравчук, а не Совет) только оттачивал до филигранной изворотливости свое умение ходить между капельками. Второй – Виталий Масол – возглавлял правительство, и на него Кравчук умело канализировал все «нэгаразды», которые обседали тогда Украину, как блохи собачку.

Вот на место Масола с поста зампредседателя Совета Министров – председателя Госкомитета УССР по экономике и пришел Фокин. Все тогда знали: он долгое время возглавлял Госплан социалистической Украины и, по идее, должен был знать, где и что в ней лежит, чтобы можно было взять и поправить ситуацию. Уже в 1991 году (в сентябре) он стал первым премьер-министром независимой Украины. А потом вместе с Кравчуком 8 декабря того же года в Беловежской Пуще подписал и «приговор» СССР.

Веселое то было время. Уже в январе следующего года независимая Украина обрела и увидела первые плоды независимости – в Киеве малоимущих и обедневших стариков начали хоронить в целлофановых кульках, потому что у обедневших родственников не было денег, а у ритуальных служб резко и бесконтрольно возросли ценовые аппетиты. Тогда в Украине еще только укреплялся губительный для нее руководящий тандем. С одной стороны, из хитрожопой и чутко держащей нос по ветру коммунистической партхозноменклатуры и «красных директоров», которые только и ждали прихватизации, узаконивавшей их притязания на куски госсобственности. С другой – из так называемой национально-демократической интеллигенции, которая вдруг резко пожгла свои партбилеты и перестала молиться на Ленина, и «диссидентуры» – людей, которые отстаивали независимую Украину в СССР, отсидели за нее в советском ГУЛАГе и теперь жаждали и построить «нэньку», и попутно «подоить» ее на свой карман. Эти люди только-только приступали, как пел Высоцкий, к игре на ковре и под ковром. Аппетиты еще ограничивались парой пачек сигарет в парламентском буфете из-под полы и парой рубашек в распределителе для новых избранных (ни того, ни другого, как и много чего еще в стране, уже не было в свободной продаже).

В такой вот ситуации Фокин и стал не нужен. Новая живодерня для народа и страны размером с Украину требовала и новых исполнителей. Вот тогда лично я и стал «первым человеком, который снял премьера».

Потому что случайно оказался в нужном месте в нужный момент, когда в поисках сенсаций бродил по кулуарам Рады (тогда там еще жили демократия и свобода слова, и журналистам не возбранялось работать в свободном полете, сказочное, повторяю, было время). Короче, меня и еще пару журналистов якобы чисто случайно просто зазвали в кабинет тогдашнего спикера Рады Ивана Плюща, который и дал нам «импровизированное» интервью. А в нем рассказал, как страна «остро нуждается» в «новом передовом премьер-министре». Я опубликовал это интервью буквально в тот же день в «Голосе Украины», парламентской газете, где тогда работал. Это, как потом оказалось, и стало отмашкой для депутатов, в первую очередь сомневающихся и ждущих команды. На следующий день Фокина отправили в отставку, а я несколько месяцев походил в ранге «хероя». На место Фокина пришел и. о. Валентин Симоненко. А уже потом – Леонид Кучма, который и начал свой путь туда, где он находится сейчас. Но Фокин ничем не заслужил своей отставки в 92-м. Нужен был Кучма, и он пришел как результат материализованного сговора упомянутых выше «борцов за нэньку», которые дерибанят, насилуют и по-шакальи терзают ее до сих пор. Это я вам как тогда «украинский буржуазный националист», а сейчас как «зраднык», и «люстрированный агент Путина» свидетельствую...

...А 26 ноября 2015 года я, напоминаю, сидел в «Украинском доме», и меня буквально разносило от новых впечатлений. «Мой герой» Фокин презентовал книгу. И не простую, а, как говорят певцы-сказочники имени Курочки Рябы, золотую. Витольд Павлович еще раз доказал, что если человек рожден быть первым, то он первый во всем. Куда его ни пытаются засунуть завистники и прочие идиоты, мнящие себя правящей элитой Украины (ха-ха-ха, миллион раз, до икоты). Из-под пера Фокина вышел пересказ – не перевод, а именно вольный и максимально приближенный к оригиналу пересказ!!! – поэмы Александра Пушкина «Руслан и Людмила». «Я хочу, чтобы в Украине прекратились споры и спекуляции на языках. Я хочу, чтобы языки – русский и украинский – сближали, а не разъединяли людей!», – так обозначил автор и свой посыл, и главное назначение своего творчества.

Фокин, как автор, действительно творил. А поскольку «материал» он взял не абы какой, а Пушкина, и образцом для него послужил ни кто иной, как Иван Котляревский, который в свое время тоже гениально и блистательно «пересказал» «Энеиду» Вергилия, то только творчество на грани откровения и могло спасти ситуацию и замысел от кича и дурновкусия. Поэт Фокин справился с этим блестяще, ба, местами даже гениально, подарив читателям и любителям украинского языка прекрасное, насыщенное и крайне полезное чтиво. Получилась поэма Пушкина, который в изложении Фокина вдруг заговорил на украинском языке, вкусно, я бы даже сказал, смачно рассказывая, где же на самом деле находится Лукоморье, стольный град Киев и кот, который все знает и ничего ни от кого не скрывает – был бы ум послушать. Причем, чтобы не было примитивной кальки, Фокин, как настоящий лингвист-исследователь, перелопатил кучу словарной литературы и ввернул в обиход десятки полузабытых украинских слов из той, даже допушкинской, именно лукоморской старины.

Хотите пару сравнений? Пожалуйста. У Пушкина:

У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской.

А вот у Фокина:

Край лукомор'я дуб зелений,
Ланцюг на ньому золотий,
Щодень круг дуба Кіт учений
Ступає, наче вартовий.
Праворуч йде – пісні співає,
Лівороч – казку муркотить.
Там в хащах лісовик блукає
І мавка на гіллі сидить.
На переплутаних стежинках
Сліди небачених страхіть.
На лапках курячих хатинка
Без вікон, без дверей стоїть.
Опівночі, як місяць сяє,
Раптово море відступає:
На мокрий берег із глибин
Рушає легенів загін.
І до ранкової зорі
Там тридцять три богатирі
Несуть довічний свій дозор,
І з ними дядько Чорномор.

А вот и самое скользкое по нынешним дебильно-патриотическим меркам местечко. У Пушкина:

Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русской дух... там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету...

А вот у Фокина:

Химерний світ, прадавня Русь!
Її збагнути не берусь,
Хоч там не раз, не два бував,
Кота млинцями частував,
З ним сьорбав юшку гарбузову.
А Кіт, як в гуморі буває,
Свої казки розповідає.
Одну з них я запам'ятав
І переклав на рідну мову.

И я, ребята, не верю, что Фокин испугался говорить про «русской дух», типа «нэ на часи», как говорят патриоты. Уроженец Запорожской области, человек, прошедший все ступени карьерного роста на шахтах Луганщины, достигший карьерного пика в Украине и потом отказавшийся переехать в Москву и по просьбе последнего президента СССР Михаила Горбачева возглавить союзное правительство, а после по просьбе главы кабинета России Виктора Черномырдина – стать его замом по российскому ТЭК, он вряд ли чего уже боится, кроме жизни, которая явно благоволит ему, но требует сил и здоровья. Чего и хочется ему пожелать. Искренне. Потому что если человек любит свою страну, то он полезен ей всегда…

...Конечно, многие задают себе вопрос: а зачем переводить Пушкина на украинский? Глупый вопрос. Да для того, чтобы его прочитали и поняли, кто на самом деле враг Украины, хотя и рядится в тогу друга. Поняли даже те, у кого «клепка» в голове реагирует только на «патриотизм». А ведь Фокин своей блистательной работой еще раз продемонстрировал и то, кто настоящий патриот в Украине, а кто в грязных шароварах пошел в туалет, да и забыл их (шаровары) снять, потому что кричал «Слава!» и его перемкнуло. Ну, ничего, может, почитает Пушкина (если умеет), оно и попустит...

Владимир Скачко

Источник: Версии